— Так это ты вчера у меня в рюкзаке рылась? — у Сыроежкина руки непроизвольно сжались в кулаки.

— И Доверенность твою Таратару подбросила, — кивнула, всё также ухмыляясь Кукушкина.

— Сука! — Серёжа всё-таки не выдержал, схватил Зойку за горло и, не замечая боли в мышцах, впечатал в стену. — Я тебя урою!

— Ну, давай, Серёжа, бей, чего же ты? — смеялась сквозь хрипы и кашель над ним Кукушкина. — Ударишь, и я уже через полчаса буду в ближайшем отделении полиции снимать побои и писать на тебя заяву, — продолжала издеваться, глотая ртом воздух, Кукушкина. Она и не думала сопротивляться. — У меня даже свидетели будут, — не унималась стерва, обводя покрасневшими от натуги глазами собравшуюся вокруг них толпу.

— Отпусти её, Сыроега, — на Серёжино плечо легла знакомая рука, и он ослабил хватку. Откуда только силы взялись у него после вчерашней штанги-то?.. — Не пачкай руки. А ты, Зойка, зачем нарываешься? Чего он тебе сделал-то?

— Они оба, — кашляя и отплёвываясь, Кукушкина продолжала зло скалиться на Сыроежкина. — Будут знать как людям мозги пудрить. Особенно наивным девушкам.

— Ты, что-ли, наивная? — усмехнулся Серёжа.

— Я не о себе, идиот!

— О Майке? Чего ты о ней так беспокоишься? Она о тебе так не переживает, — встрял опять Гусев. Но Зойка не ответила и пошла прочь, показав Серёге на прощание средний палец.

Макар Гусев, наверное, был единственным человеком в классе, который относился к Зое, если не с симпатией, то с уважением. «Зойка — девка с яйцами», — так он говорил, когда кто-либо у него интересовался о причинах такого нестандартного отношения к вредной девице. Какие яйца он углядел в обладательнице бюста третьего размера, осиной талии и ног от ушей, Макар не пояснял. Видимо, ментальные.

— Вот ведь гадина, и чего ей неймётся? — возмущался вслух Сыроежкин.

— Да ладно тебе, всё равно так или иначе бы всё вскрылось. Она просто чуть ускорила ход дела, — успокаивал друга Гусев. — Вовка, скажи, а?

— Он прав, Серёга, — согласился Корольков. — Вы с Элом как небо и земля. Слишком большой контраст, ты бы сам не выдержал — раскололся бы. А так хоть время есть всё утрясти.

Утром следующего дня Серёжу опять вызвали в кабинет директора, где вручили ему лист с распечаткой сроков прохождения его индивидуальных испытаний по всем предметам для аттестации за девятый класс. Сыроежкин от этой перспективы выпал в полный аут, а Гусев с ребятами стали бегать по городу и ползать в соцсетях в поисках хоть каких-нибудь следов андроида. Даже до профессора Громова дошли, но и тот только руками развёл и сказал, что ещё сутки подождёт и пойдёт в полицию.

Кстати, о Громове. Таратар как другу рассказал ему о странном происшествии в своём девятом «б», и Виктор Иванович счёл разумным открыться ему. Как на духу выложил официальную версию биографии андроида: таинственный Электроник — это Элек Громов, его племянник-сирота, находится на семейном обучении по причинам психологического характера, но очень хочет в школу. Действительно, Элек очень дальний Серёжин родственник и поразительно на него похож. Трудный подросток, склонный к побегам и авантюрам. Сеня так расчувствовался, что пообещал Вите со своей стороны всемерную помощь и поддержку, а также содействие в поиске беглеца. И обязательно устроить мальчика в свою школу, как только тот найдётся. Так как сорок четвёртая — лучшая школа в городе.

***

А Мик Урри, исколесив в очередной раз весь город вдоль и поперёк, прослушав и просмотрев записи с микрофонов и камер скрытого видеонаблюдения, которые он уже давно поставил у квартир Громова и Сыроежкиных и даже в их гараже, решил, что ждать Электроника надо у школы. Шеф злился и ругался на Мика, подозревал, что тот вместо того, чтобы делом заниматься, развлекается с очередным мальчиком, и грозил бедняге преждевременной кончиной и даже лишением премии по результатам работы. Ни того, ни другого Урри очень не хотел. Он вообще был очень старательным и исполнительным работником, ни о каких развлечениях на задании даже не помышлял. Но дело выдалось непростое.

Мик Урри по образованию был автомехаником и трудился им в родном Ивангороде по окончании колледжа целых два года, параллельно увлекаясь мотоциклами и занимаясь в театральной студии. И всё у него в жизни было хорошо, только денег было мало. Потому как в его жизни появилась Мечта. А Мечты, особенно те, которые с большой буквы «М» требуют для своего осуществления не только сил, но и средств. Мик хотел быть владельцем собственного бара. И не просто бара, а бара с живой музыкой, танцами, и какими-нибудь театрализованными постановками. Где бы он осуществлял подбор артистов, и даже иногда выступал бы сам. На что-то большое Мик не замахивался, ночной клуб, большой ресторан — это ему не надо было. Заведение должно быть средних размеров, эдакий современный кафешантан. А ещё, в идеале, у заведения должна быть специфика — только для мужчин. Да, Мик хотел бы открыть гей-бар с претензией на культурный отдых. Это же не удивительно для мужчины, который сам предпочитает мужчин, не так-ли?

Как любой житель приграничного городка, Мик часто бывал по ту сторону Нарвы, тем более, на своей исторической родине. В одну из поездок Урри посетил Тойлу и познакомился там с симпатичным парнем по имени Бри. Бри был литовцем, но по каким-то делам часто наведывался в эстонский уезд Ида-Вирумаа, где по-возможности останавливался в известном спа-отеле. Там он и был наповал сражен красотой и харизмой отдыхающего эстонца-автомеханика. Мик действительно был на редкость красив, брутален и обаятелен. Потерявший от своего нового любовника голову, а заодно и бдительность, Бри быстро проболтался Урри, что работает на одну не совсем легальную структуру. Мик заинтересовался. А когда узнал, что для выполнения всяких мелких поручений за хорошие деньги шеф Бри ищет способного человека, то тут же предложил свою кандидатуру. Бри не обрадовался, ибо прекрасно понимал, чем в итоге всё закончится, но перед напором своей пассии устоять не смог и свёл таки Урри со Стампом. Александру Сергеевичу Мик понравился. И внешними данными, и деловыми качествами. Пробыв больше года у шефа личным помощником, а попросту мальчиком на побегушках и «любимой женой», Мик получил своё первое серьёзное задание.

В то, что он охотится за биороботом-андроидом, Мик сначала не верил. Думал, Шеф просто хочет себе очередную игрушку приобрести. Неревнивый Урри с радостью бы освободил для нового фаворита место в постели разменявшего пятый десяток Стампа, но в процессе слежки за объектом убедился, что Александр Сергеевич не врал. Мальчишка вытворял такие вещи, на которые обычный человек способен не был — поразительная скорость, выносливость и физическая сила никак не могли быть присущи тонкому и звонкому пацану.

По иронии судьбы создатель алгоритмов управления, программного кода и электронно-биологического интерфейса андроида не знал как управлять роботом в целом. Громов давал ему техзадание, но там ни слова не было о командах пользователя. Андроид должен был стать полностью автономным организмом. И как реализовать внешнее управление машиной незаметно от Громова, Светловидов не знал. У Витьки были свои специалисты. Ниже квалификацией, чем Стам и его команда, естественно, но просечь несогласованный с начальством программный модуль они бы смогли. Один баг Стамп всё же смог незаметно подложить в свой код. Определённая комбинация ультразвуковых волн нужной частоты полностью выключала крупную и мелкую моторику и голосовую активность андроида на несколько часов. Это в случае необходимости позволило бы подавить любое сопротивление и попытку бегства Электроника, не лишив его чувств и сознания.

Специальный приборчик, генерирующий нужный ультразвуковой сигнал в радиусе до пятисот метров в арсенале Мика Урри был. Как и в каких случаях его использовать Мик тоже знал. А вот как управлять действиями Электроника не знал никто. Впрочем, в процессе слежки за объектом Урри сделал для себя кое-какие выводы — пацан зациклен на своём желании «стать человеком», не выносит прямого давления, но легко поддаётся простому манипулированию. И имеет слабость к своему генетическому прототипу.