И раскладушку после неприятного эпизода Электроник выкинул. Собрал Серёже большую кровать и дорогущий ортопедический матрац купил.

***

О том, что похититель имеет к нему какой-то «не такой» интерес, Серёжа начал догадываться постепенно. После того первого (но далеко не единственного) эпизода с поркой, Эл начал делать некоторые странные вещи. Например, настойчиво рекомендовал под предлогом более тщательного соблюдения личной гигиены Серёже мыться. При нём. И внимательно наблюдал за всем процессом. А иногда сам тёр ему спину или мыл голову. И трогал. Всё время, когда он был с ним, Элек дотрагивался до Серёжи. Вроде бы без эротического подтекста, но постоянно. Серёжу сначала напрягало это, потом привык. Как привык раздеваться и переодеваться при нём, принимать душ и позволять ему делать массаж. Массаж Элек делал профессионально. И лечебный, и эротический. Первый раз такой сеанс он устроил Серёже на новой кровати, как раз когда Серёжа полностью оправился от последствий аппендэктомии. Разложил его голого на постели и стал натирать маслом, попутно расслабляя напряжённые мышцы и стимулируя самые чувствительные точки. Эрекция у Серёжи тогда такая случилась, что аж болело всё. Эл этот факт проигнорировал. Якобы. И быстро ушёл, прямо за порогом подвального помещения включив свой телефон, куда шёл непрерывный стрим с камер видеонаблюдения.

***

Первый раз у Серёжи случился прямо в день шестнадцатилетия. «С Днём рождения!» — сказал Электроник и сразу засосал ничего подобного не ожидавшего Серёжу в глубокий поцелуй. Серёжа не знал как реагировать — с одной стороны возбуждало, конечно, с другой — было страшно. А потом Элек выпустил его из объятий, достал из рюкзака клизму и сказал:

— Раздевайся. Тебе надо промыться.

— З-зачем, — с ужасом уставился на резиновую грушу Серёжа.

— Мы будем заниматься любовью. А для этого лучше очистить прямую кишку.

— К-как… л-любовью?.. — запаниковал Серёжа. — Куда?..

— Туда, Серёжа, туда.

— Я н-не хочу… туда, — может Серёжа и был не против кончить с помощью андроида, но к тому, что ему сегодня вставят в задницу член, он готов не был.

— Серёж, — Эл притянул его к себе за талию. — Я всё равно сделаю это с тобой. Сегодня. Хочешь ты этого или нет. И я сильно подозреваю, что хочешь — ты так давно запал на одного мальчика, что, уверен, без проблем дашь другому, — руки андроида спустились ниже и до боли сжали Серёжины ягодицы, прижав его пах к паху Эла.

Промывал его в итоге Эл сам, невзирая на Серёжины протесты: «Я не брезглив. Особенно, когда дело касается тебя».

— Терпи, терпи, мой хороший, это уже третий палец. Ты скоро привыкнешь и тебе понравится, — Эл растягивал его скользкими пальцами, а Серёжа лежал на спине, подхватив себя под широко разведёнными коленями, и кусал губы, чтобы не захныкать. Было больно и ни капли не нравилось.

— Э-эл… мне больно… не надо, пожалуйста, — ныл Серёжа, когда головка только входила, сильно натянув края ануса.

— Я знаю, любимый, знаю… это пройдёт, потерпи, — успокаивал его Эл, одновременно лаская совсем вялый Серёжин пенис.

— Откуда… тебе знать? А-а…

— Я бывал снизу, — Эл вошёл до половины и замер. Серёжа часто и поверхностно дышал.

— Ты?.. С кем?.. — факт того, что его похититель под кого-то лёг, так поразил Сыроежкина, что он на секунду забыл, где он и чем сейчас занимается. Он думал, что знает об Электронике всё. Неужели, это ревность?

— Пришлось, — выдохнул Эл.

Полностью войдя, он остановился, давая партнёру привыкнуть, и с трудом сдерживался, чтобы не начать двигаться — шутка ли, почти три года он ждал этого момента.

— Чтобы знать, что ты сейчас чувствуешь… под твоего Гуся лёг.

А вот этого говорить не стоило. Но Эл с трудом соображал, сейчас в нём говорили чисто человеческие инстинкты. Очень сильные, надо сказать, инстинкты. Он начал двигаться так, как давно хотелось. На Серёжиных глазах выступили слёзы. Эл старался быть как можно аккуратнее, чтобы свести болезненные ощущения к минимуму, отвлекал любовника ласками половых органов, но всё напрасно — эрекция к Серёже так и не вернулась. И плакал он вовсе не от физической боли.

========== 3. Клин любви ==========

Кажется, примерно в эти дни должен быть его День рождения. Сегодня (хотя, что есть «сегодня» — вопрос в Серёжином положении дискутируемый) или завтра. А может, вчера был? Нет, вчера точно нет, Эл бы сказал, он эти даты никогда не пропускает. Но вчера Серёжа сдуру не догадался посмотреть число, пока ноут был в его распоряжении — Эл пришёл к нему в хорошем настроении, и Серёжа расслабился, болтал с близнецом, слушал его рассказы о родителях и одноклассниках, занимался с ним любовью (а за последние года полтора это действо всё больше подходило именно под такое определение и всё меньше напоминало постоянные изнасилования, как в первые месяцы после Серёжиного шестнадцатилетия) и даже, пока Эл работал, залез на сайт «Интеграла». А там было на что посмотреть! Кроме видео последних матчей молодежной команды и нескольких тренировочных моментов, где Гусев был, что называется, во всей красе, то есть с клюшкой на льду, на сайте имелось видео и куча фотографий с какого-то официального мероприятия в честь окончания сезона. Среди прочих был там и Макар. В костюме и галстуке, с модной стрижкой. С Зойкой под ручку, конечно, не без этого. Но к Кукушкиной Серёжа ревновал его значительно меньше, чем к Элу. Поэтому он просто любовался тайком на свою пассию и старался как можно лучше запечатлеть в сознании дорогой образ.

Потом, когда он опять окажется под Элом, Серёжа будет представлять себя с НИМ. Сыроежкин часто так делал — воображал, что вместо чокнутого андроида его трахает Макар. Возбуждался он в таких случаях на порядок сильнее, кончал быстро и бурно, изо всех сил вгрызаясь в подушку или собственный кулак, лишь бы только в порыве чувств не назвать любовника чужим именем. Потому что о том, что в противном случае сделал бы с ним Эл, лучше было даже не думать.

Так вот, возвращаясь к предполагаемому Дню рождения. За последние пять лет Серёжа начал всерьёз опасаться этой даты. По странному стечению обстоятельств, этот день теперь всегда приносил ему неприятности разной степени тяжести. Можно начать с того, что даже в этот подвал Серёжа попал ровно через две недели после своего тринадцатилетия. Ну, «после» — всё-таки не «во время».

А в четырнадцать он впервые поругался с Элом. Из-за ерунды в общем-то. Эл принёс тогда Серёже торт и свечки. Серёжа поблагодарил своего похитителя, но не удержался и съязвил, что, мол, сам-то андроид отметил уже не свой День рождения с не своими родителями, а о Серёже можно и не вспоминать было. Он теперь никто и сколько ему лет уже совершенно не важно. Эл молча выслушал издёвку, потом встал из-за стола и направился к выходу. Серёжа весь похолодел, ему живо вспомнился недавний ужас, когда Электроник бросил его здесь на энное количество дней (сколько именно — он так и не узнал). От страха вновь оказаться в подобной ситуации и накатившей паники, Серёжа нагнал андроида почти на выходе, вцепился в него мертвой хваткой и только без конца повторял: «прости-прости-прости-пожалуйста-прости». Видимо, Эл простил. Он вернулся к столу, налил Серёже чай и отрезал кусок торта. И в целом вёл себя как будто ничего между ними только что не произошло. Непринуждённо болтал, показывал фотки, был с Серёжей ласков. Только Серёжа сидел теперь как на иголках и боялся рот лишний раз открыть не по делу.

В пятнадцатый день рождения Эл пришёл опять с тортом, но уже без свечек. И мрачный. На робкий Серёжин вопрос «Что случилось?» андроид сначала молчал, а потом решил выговориться. Оказывается, он не сдержался. На какой-то момент перестал изображать из себя Сыроежкина, а заодно взломал одну из своих базовых прошивок — не причинять человеку физического вреда и страданий. И сам же из-за этого расстроился. Суть дела заключалась в том, что Электроник, изображая примерного парня для «своей девушки» Майи, встречал её после поздно закончившейся тренировки по спортивной гимнастике. А пока они шли к дому через парк, к ним пристали хулиганы. «Ну, Майя и хулиганы — это почти что классика, не находишь?» — невесело усмехнулся тогда Эл. На самом деле в этот раз смешно никому не было. Их с Майкой окружили пять взрослых бугаёв, прижали обоих. Первым делом отобрали телефоны, затем стали лапать Майку. И Эла тоже — ему сразу в штаны полезли. Вот тут-то сбой в программе и произошёл. Вместо того, чтобы как в прошлый раз нейтрализовать нападавших, не причинив им особого вреда, Эл, выбравшись из захвата сам и освободив подругу, не дал уйти шокированным таким сопротивлением подростка хулиганам. Он догнал их. Всех. И не просто догнал — обездвижив каждого беглеца парой ударов в солнечное сплетение, Эл хладнокровно переломал им руки. Как палки об колено. Майка стояла, зажав руками уши, не в силах слышать противный хруст и стоны, но отвести глаз от страшной картины так и не смогла. Потом Эл вспомнил про неё, вернул девушке телефон и отвёл домой. По пути настоятельно рекомендовал подруге, если дело дойдет до полиции, подтвердить его версию — шли вдоль освещенных улиц, в парк не заходили, ни с кем не встретились. Майка и не думала возражать — теперь она была не просто благодарна своему спасителю — она его боялась. И Серёжа после такого признания испугался. Ещё больше. В том, что теперь, случись что, Эл его как таракана размажет, Сыроежкин больше не сомневался.