— Затем, что я не хочу выглядеть как ребёнок! — Электроник тоже злился. Но не на Серёжу, а на злодейку-судьбу, заточившую его в теле подростка как минимум на полтора века. — Я взрослый человек, мужчина, но для окружающих — мальчик. Ты даже не представляешь, Серёжа, насколько это тяжело! — разнервничался Эл.

— А что ж ты тогда в девочку переоделся? — перешёл на крик Сыроежкин. — Перед мужиками жопой крутить?! Я тебя мало трахаю? — и дёрнул же тут чёрт Сергея задрать Элу подол платья. — Твою мать, Эл! — он швырнул андроида на кровать лицом вниз, вздёрнул пятой точкой кверху и рявкнул: — Не смей шевелиться! — а сам пошёл за смазкой.

Эл замер и боялся «вздохнуть» лишний раз. Так и стоял раком с практически голым задом, выключив систему вентиляции организма. Как порнографическая статуя.

— Ладно, отомри, не бойся, — уже миролюбиво похлопал робота по ляжке Сергей. Ему стало немного совестно, что он напугал Элека, — не куклу же мне трахать, — совсем незло проворчал Серёжа, смазывая и разминая тугое отверстие (в отличие от человека, сколько андроида не пяль, он всё равно как девственник). — Это же надо… стринги нацепить… Кружевные!.. — продолжил возмущался Сергей, засаживая на всю длину. — Кто их… видит-то… под платьем!.. Или видит, а, Эл?.. — и со всей дури шлёпнул провинившегося по ягодице. Эл жалобно заскулил, а Серёжа принялся поглаживать пострадавшее место. Но брюзжать не прекратил: — Куплю вибратор… большой и толстый… Привяжу тебя… к кровати… и вставлю тебе в зад… И включу на максимальную… скорость, — тут Сергей вспомнил, что не одному ему нужна разрядка, и запустил руку в упомянутый предмет нижнего белья, благо его можно было не снимать во время соития. Стринги оказались всё-таки мужскими, а Эл выгнулся как кошка и стал подмахивать. — Будешь с вибратором забавляться… а не приключений себе искать… на жопу!..

— Ну что, Серёжа, успокоился немного? — Эл скинул с себя всю одежду, включая фривольные труселя, и голым улёгся на разморенного оргазмом любовника. — Можешь меня послушать?

— Валяй, — кончив, Сыроежкин заметно подобрел и даже ласково потрепал Элека по волосам.

— Серёж, — серьёзно начал Электроник — тема определения собственного статуса всегда была для него болезненной. — Я пошёл на этот эксперимент со «сменой пола» от безысходности. Пойми, с моим телом, как не пытайся, а под взрослого мужчину не загримируешься. Зато легко можно стать взрослой девушкой. Пусть и молодой. Мне это важно, очень… Хоть девушкой, лишь бы не ребёнком.

— Ох, Эл, — вздохнул Серёжа. — Ну, допустим. Но стринги-то тебе зачем понадобились? Я ж тебе хорошие боксеры купил. Тонкие и облегающие.

— Для точного следования образу. Посмотрел в интернете, что сейчас должна носить модная девушка, и купил всё по списку. Только женские стринги очень неудобными оказались, поэтому я их на мужские заменил.

— Пфф! — Серёжа даже рассмеялся. — Вот, вроде взрослый человек, а такой наивный! Зачем так точно следовать чьим-то указаниям? Кто твои трусы, вообще, кроме меня видит?

— Мм… Не в том дело, — покачал головой Электроник. — Помнишь, как я в школе заменял тебя? И дома? Я выдавал себя за другого человека, откликался на его имя. А я ведь врать не могу.

— Помню, — согласился Сыроежкин, — хотя и не очень понимаю, как тебе это удалось тогда и сейчас. — Тоже, что ли, дело в моих трусах было?

— Удалось, потому что это моя базовая прошивка, — проигнорировал шпильку про трусы Эл. — Ты же знаешь, зачем создавали таких как я. Идеальные шпионы и диверсанты… При наличии хорошо проработанной легенды нас практически невозможно было бы раскрыть. Мы должны уметь легко мимикрировать под окружающую социальную среду, вливаться в любой коллектив, располагать к себе, вызывать доверие и симпатию. А потом профессор Громов переписал большую часть моей программы. Те же алгоритмы управления, но с другими условиями. В результате я не могу лгать, изворачиваться и уходить от ответа, не могу применить насилие к живому существу и причинить ему ущерб. Но если создать некий образ, тщательно изучить его до малейших деталей, то я смогу откликаться на чужое имя и говорить от лица выдуманного персонажа. Но повторяю, — Электроник многозначительно посмотрел на Сергея, — легенда должна быть проработана очень тщательно, чтобы запустить соответствующий программный модуль. Поэтому для «Эллы Викторовны Громовой», выпускницы Факультета вычислительной математики и кибернетики, важно, в том числе, и то, какие трусы на ней надеты, — с важным видом закончил свой монолог Элек.

— Ладно, «Элла Викторовна», убедила, — улыбнулся Сыроежкин. — Но дома, чтобы никаких платьев и косметики! — уже строго добавил он. — А вот стринги оставь — мне понравилось.

— Как скажешь, Серёжа, — с энтузиазмом закивал головой Эл.

— Только, это… ты поаккуратнее там, — всё же выразил своё беспокойство Сыроежкин, уже без упрёков и обвинений. — К тебе же приставать могут. Очень уж эта «Элла» привлекательная вышла.

— «Элла» пользуется вниманием, это верно, — не без гордости заметил робот. — Только, несмотря на успех у мужчин, пока что даже попытки вести себя с ней грубо никто не делал. В то время как Элеку Громову несколько раз приходилось спасаться бегством от разных извращенцев.

— Что?! Эл! Ты мне не рассказывал этого! — переполошился Сергей. Даже с постели вскочил.

— Успокойся, Серёжа, не надо нервничать, — притянул к себе обратно любовника Элек. — Меня не так просто изнасиловать и крайне сложно повредить, тем более — убить. Я ведь всё-таки сильнее обычного человека. И скорость реакции у меня выше. Так что, ситуация, когда я не смогу оказать сопротивления человеку, не причинив ему вреда, маловероятна.

— Но она возможна! — И не думал успокаиваться Сыроежкин, крепче прижав к себе Электроника. — С этого дня Элек Громов самостоятельно ходит только в ближайший магазин и на детскую площадку, — припечатал Сергей, а сам подумал, что надо бы поговорить с дочкой. «Мать её, конечно, учит осторожности, но перебдеть не помешает. И Саше тоже надо бы сказать пару слов, да только он опять слушать не станет…» — от этих мыслей Серёжа совсем скис.

— Серёж, — прервал его невесёлые думы Электроник. — А зачем мне на детскую площадку?

— Гулять. С мамашками общаться. Тебе ж общения не хватает, — буркнул Сергей. Элек на это только глухо застонал, уткнувшись ему в шею. — Ну или с папашками, раз тебе мужики интереснее. Они там тоже иногда бывают, особенно в субботу утром — повинность после пятничного вечера отрабатывают.

— Серёж, — вдруг поднял голову андроид, и Сыроежкину показалось, что он даже покраснел. — Не покупай мне, пожалуйста, вибратор.

— Что? Почему это? — немного повеселел Серёжа от такого поворота. Про свои угрозы, которые он в порыве страсти обещал Электронику воплотить в жизнь, он уже и забыл. — Может, тебе понравится. Будешь баловаться, пока меня нет.

— Нет, не понравится, — отрицательно замотал головой Элек. — Не хочу, чтобы внутри меня были какие-то искусственные штуки, да ещё механические. Я и сам весь… искусственный. Хочу в себе чувствовать только живой тёплый член, из плоти и крови, — и Эл сполз ниже — целовать и тереться лицом о то самое место, к которому так трепетно относился.

Серёжа только вздохнул на это — зря всё-таки Электроник так категорично отказывается от достижений современной секс-индустрии — возможностей одного среднестатистического мужчины, которому не за горами сороковник, на аппетиты андроида может и не хватить. И решил всё же купить вибратор… себе.

***

На следующий день на лавочке на большой детской площадке неподалеку от дома сидел Электроник и увлечённо болтал с мужичком лет сорока на вид, который выгуливал двух малолетних отпрысков. Говорил мужик в основном о трудностях воспитания своих чад, а Эл слушал и думал, что у него тоже не так давно была удивительная возможность воспитывать двух очаровательных малышей. Смотреть как они растут, взрослеют… Электроник, хоть и никогда не говорил об этом Серёже, страшно скучал по его детям. Особенно по Саше, с которым они были по-настоящему близки. Сам Сергей, несмотря на свои непрекращающиеся попытки наладить отношения с детьми, с сыном в частности, в разговорах с Элом старался лишний раз эту тему не поднимать — слишком больно. А Элек тем более не заикался — жаловаться на то, что скучает по мальчику, он считал неэтичным — ведь совершенно ясно, что родной отец страдает от разлуки с сыном куда больше, чем «бывшая нянька».