***

Если бы только Элек Громов знал, что на уме у его пассии, он бы не мучился так, изображая полное к ней равнодушие, а играл бы свою роль с радостью и удовольствием. Потому что Кукушкина за эти дни так извелась, что буквально потеряла сон и аппетит. Даже схуднула на пару килограммов, хотя и так тощая была. Её просто до невозможности бесило, что Элек, который чуть ли не с самого первого момента своего появления в их школе прошлой весной смотрел на неё влюблёнными глазами, теперь в упор её не замечает.

Да, она сглупила, при всех назвав Громова пажом, да ещё в таком тоне. Перед девчонками захотелось покрасоваться, и вообще… иногда он её так раздражал этим своим сходством с Сыроежкиным, что придушить хотелось. Да вот только без Эла оказалось ещё хуже.

«К хорошему быстро привыкаешь», — вздохнула Зоя, с тоской глядя на пустующее место рядом с собой. Своего прежнего соседа она обратно не пустила — сказала, что ей одной больше нравится сидеть. Но на самом деле ей просто казалось, что займи он сейчас этот свободный стул, и Элек больше никогда к ней не вернётся.

За Кукушкиной до сих пор никто не ухаживал всерьёз. Разве только Витька Смирнов в начальной школе. И Корольков немного, тогда же. Ну, ещё Кирилл и Женя из параллельного. «Ах! Это что же, получается, я их сама отшивала, а они больше и не пытались! И меня теперь терпеть не могут… И Эл также будет!» — ужаснулась своей догадке, посетившей её на шестом уроке, Зоя. И даже ахнула вслух, за что получила замечание от биологички и вызов к доске.

Краснея и бледнея, Зоя под смешки класса кое-как рассказала об особенностях пищеварения плоских червей, не забывая при этом поглядывать на Громова, который сидел, уткнувшись в свой учебник, и, вернувшись с законной четвёркой на своё место, твёрдо решила извиниться перед Элом и вернуть поклонника себе обратно.

Кукушкина и сама не понимала, почему без Громова ей стало так скучно и одиноко, но чтобы как-то оправдать в своих глазах предстоящую унизительную процедуру выпрашивания у него прощения, нашла для этого весомую причину: «Если я по-настоящему подружусь с Элеком, то через него смогу подобраться ближе к его брату. А чтобы заполучить Сыроежкина, можно немного и потерпеть. В конце концов, ради высоких целей всегда приходится чем-то жертвовать», — сказала себе Зоя и после урока, собравшись с духом, пошла претворять свой план в жизнь.

— Элек, можно с тобой поговорить? — быстро покидав свои тетрадки в портфель, Кукушкина подошла к парте Громова, пока тот ещё не ушёл.

— О, смотрите-ка, наша королева пошла себе пажа возвращать! — послышалось на заднем фоне чьё-то хихиканье. Зойка обернулась и увидела одноклассниц, которые ради грядущего представления даже притормозили у дверей, чтобы задержаться в классе и поглазеть, как она будет унижаться перед Громовым.

— Да, Зоя, я тебя слушаю, говори, — безразличным тоном ответил Громов, параллельно складывая в сумку тетради и учебники.

— Эл, пойдём домой, всё равно она тебе ничего интересного не скажет, — с раздражением встрял в чужой разговор Сыроежкин и потянул брата к выходу за рукав. — Кукушкина, ты извиниться хочешь? Ну так извиняйся быстрее, и мы уходим!

— Не лезь, куда тебя не звали, СыроеХа! — осадил его Гусев, взял Серёжину сумку, сграбастал самого Сыроежкина и потащил из класса вон. — А вам особое приглашение надо? — обернулся на оставшихся в классе девчонок Макар и рявкнул: — А ну с вещами на выход, живо!

Девиц как ветром сдуло, бурчащего что-то там о женском коварстве и хитрости Сыроежкина увел сам Гусев, и Элек с Зоей остались в пустом классе одни.

— Я тебя слушаю, Зоя, — повторил, глядя прямо в глаза девушке, Громов.

— Эл… в общем… — Зоя от волнения теребила края своего фартука, кусала губы, переминалась с ноги на ногу и вообще чувствовала себя не в своей тарелке — извиняться перед одноклассником ей приходилось впервые в жизни. — Извини меня.

— За что? — спросил Элек, как будто не понимая о чём речь.

— Ну… — растерялась Кукушкина. К тому, что ей придется вслух повторять свои прегрешения она как-то готова не была. — Я невежливо сказала о тебе… перед всеми.

К счастью, мучить её изложением подробностей Элек не стал. Кивнул, сказал: «Хорошо, извиняю» и двинулся к выходу.

— Подожди! — крикнула Зоя и даже схватила Эла за рукав — такого поворота событий она никак не ожидала. — И это всё?!

— Зоя, твои извинения приняты, я на тебя не сержусь. Чего ещё ты от меня хочешь? — повёл бровью Громов, изобразив искреннее непонимание.

— Эл… — Кукушкина часто заморгала глазами и шмыгнула носом — обидно было до слёз.

Всё шло не по её плану: без дружбы с Элеком она точно с Серёжей сблизиться не сможет. Но по-настоящему больно делалось от осознания того, что благосклонность Эла, как и других мальчиков когда-то, она потеряла навсегда.

— Ничего… Прости… — Зоя опустила голову, отпустила рукав громовского пиджака и потянулась за своим портфелем.

Что ж, она проиграла, впредь умнее будет. Кукушкиной не было так уж легко смириться с поражением, но унижаться перед человеком, который даже не был Серёжей, она не собиралась.

— Зоя, — остановил девушку Эл, — если ты хочешь мне что-то сказать, просто скажи это.

Теперь в его голосе не было холодности и равнодушия, и Зое даже показалось, что на губах Громова мелькнуло некое подобие улыбки. Не думая долго, Зоя ухватилась за предоставленный ей шанс:

— Элек, давай опять сидеть вместе! — выпалила она и, затаив дыхание, стала ждать ответа.

Громов несколько секунд ничего не говорил, только смотрел на девушку. Потом улыбнулся тепло и даже, как показалось Зое, игриво, и сказал:

— С одним маленьким условием.

— Что? С каким? — от удивления вытаращила глаза Кукушкина.

Что мог потребовать от неё Громов, она даже и предположить не могла. На ум приходил единственный вариант — заставит называть себя по имени-отчеству в знак большого её к нему уважения и, вообще, будет строить как Гусь Сыроегу. Впрочем, последнее, похоже, уже началось, и не сейчас.

— Поцелуй меня, — сказал Громов.

— А… — в который раз за последние десять минут растерялась Кукушкина. — Х-хорошо, — она подошла ближе и чмокнула Элека в щёку.

— Нет, — засмеялся Эл, — меня так тётя Надя целует, когда я к отцу прихожу, — и уже серьёзно добавил: — По-настоящему поцелуй.

Зойка опешила. Первой её мыслью было, конечно, послать наглеца куда подальше. Не настолько он ей сдался в конце концов. Но потом… Потом она подумала, что многие девчонки в классе хвастались, что уже целовались с мальчиками… а она — нет. Кукушкина не без оснований считала себя самой красивой девочкой в классе, да вот только большого интереса у парней не вызывала, и очереди из ребят, жаждущих её поцелуя, как-то не наблюдалось. «Ситуацию надо исправлять, — подумала Зоя, — а Серёжин близнец не самый плохой вариант!» И она решилась. Подошла вплотную к Элеку, встала на цыпочки, положив руки ему на плечи, и неловко прижалась губами к его губам. Потом вспомнила как целуются актёры в кино, раскрыла рот пошире и стала пытаться повторить чужие движения, чтобы её поцелуй стал хоть немного похож на настоящий.