Как там Светлова поживает? Ещё не уехала на Северный полюс? Или на необитаемый остров? Мне всё равно куда она денется, лишь бы её не было в твоей жизни. Её и всех других девок. Мне очень больно видеть тебя с кем-то другим, я просто голову от ревности теряю. Но ты нормальный парень, тебе нравятся девушки и особенно эта Майка. Наверное, ты в неё влюблён. Поэтому я надеюсь, у неё всё хорошо. Ты, Серёг, помню, с Элом перезваниваться собирался. Зуб даю, бывший киборг уже задрал тебя своей Кукушкиной, а ты не знаешь, как от этого отмазаться, потому что он твой брат и всё такое. Мой тебе совет — забей. Он всё равно тебе по ушам ездить будет. Просто не сможет по-другому. Тебе, Серёжа, невероятно повезло, что ты не знаешь, что такое неразделённая любовь. Поверь, это очень больно. Твоему брату и Зое, возможно, даже хуже чем мне — я-то хоть могу быть рядом с тобой на правах друга. Обнимать тебя иногда, вдыхать твой запах. Может, даже поцелую тебя ещё когда-нибудь (ты ведь помнишь матч с Альбатросом?). Или даже ты останешься у меня ночевать (наверное, та ночь, когда ты спал в моей постели, была самой счастливой в моей жизни). Но ни Зое, ни Элеку такое счастье не светит. Пока, во всяком случае.

Спрашиваешь, как у меня дела? Говорю — меня тоже задрали эти грядки. А у бабки их знаешь сколько? Не знаешь — и хорошо. Я б тоже не хотел знать. В лагере из меня вообще все соки выжали, включая желудочный. Чуть не сдох там на стадионе. Но были и приятные моменты — у меня на сборах появился любовник. Тебе, наверное, это не очень приятно слышать, но такова моя природа, как сказал Денис. Денис — это и есть мой любовник, он наш спортивный врач, недавно работает. И вот мы с ним целых две недели друг другу дрочили и сосали. Прикольно, скажу я тебе! Правда, я часто думаю, что если так здорово было с парнем, на которого мне в общем-то плевать, то как же круто это было бы с тобой?! Я бы зацеловал тебя всего от макушки до пяток и вылизал бы как кошка котёнка (да-да, и там тоже). Ты бы стонал от удовольствия и просил ещё, но… Я знаю, что этого никогда не будет. Ты не захочешь меня, ведь я не девушка. Чёрт! Я бы полжизни отдал, чтобы иметь возможность хоть раз заняться с тобой любовью. Пожалуйста, пойми, я не просто хочу трахнуть тебя (или всё же отдаться?), я действительно тебя люблю. Прошу, не считай меня извращенцем. Мне просто очень плохо, Серёжа.

За «Гуся», так и быть, прощаю — я сегодня добрый. Но будешь борзеть — схлопочешь: за «Гусём» не заржавеет, ну, ты помнишь. Господи, Серёжа, о чём ты говоришь? Тебе можно всё. Наверное, на свете нет такой просьбы, в которой я смог бы отказать тебе и такого твоего желания, которое я бы ни постарался исполнить. И уж конечно, можешь называть меня как хочешь (главное, зови!). Наверное, я так и не наберусь смелости сказать тебе об этом лично и буду дальше строить из себя «крутого» придурка, но знай — мне нравится, как ты меня называешь, а от твоего «Гусика» я чуть ли не потёк как девчонка.

Кстати, ты помнишь, что за тобой должок, Сыроега? Ты мне обещал спеть. И не вздумай отмазываться, когда приедем в город. А то я тебя знаю! Очень хочу послушать как ты сипишь и фальшивишь. На самом деле мне не важно хорошо или плохо ты поёшь, хотя я подозреваю, что хорошо, не хуже Эла, во всяком случае. Я просто хочу, чтобы ты пел только для меня — я тогда буду слушать твой голос и смотреть на тебя во все глаза, не отрываясь. Ведь это нормально, когда так смотрят на исполнителей. Ты и не догадаешься, что давно стал моим личным божеством (и проклятьем, чего уж тут) без всякой музыки.

Сил нет — так хочу тебя увидеть! У меня тут появился новый сосед, парень, мой ровесник. Так представляешь, я обозлился на него только за то, что он похож на тебя. Похож, но не ты. Полчаса тут как дурак пялился на его спину и всё не мог отделаться от мысли, что вот он, мой Сыроега, только руку, что называется, протяни… Бля!.. Я сказал: «мой». А могу ли я назвать тебя своим? Наверное, у меня нет такого права. Ведь мы просто друзья. А своим тебя сделает какая-нибудь девушка… Или не сделает — ты ведь такой независимый, Серёжа. Лучше бы ты и дальше оставался «ничьим», раз я не могу тебя присвоить. Мне так будет немного легче. Да, я эгоист, можешь так прямо мне и сказать, даже спорить не буду. Но что мне ещё остаётся, если я попал в полную от тебя зависимость? Я знаю, ты не хотел этого, а уж я — тем более… Прости, я и вправду дурак. Влюбленный дурак…

Ну, до скорой встречи, Серёга! Лето, сука, вещь короткая, даже не отдохнёшь толком, а уже эта школа, мать её! И я в первый раз в жизни жду-не дождусь первого сентября — ведь тогда мы снова будем вместе, целый учебный год! Извиняй, что затянул с ответом — я чёт совсем замотался. Прости, любимый, что заставил ждать… мне просто тяжело это всё даётся, письмо в смысле. Пишу — и представляю, что ты на самом деле читаешь всё, что я тебе написал, и вовсе не пытаешься после этого дать мне в морду или обозвать грязным извращенцем и дырявым пидором (а ведь так скорее всего и будет, если и впрямь прочтёшь все мои откровения). В общем, я просто жил тут целую неделю в своих фантазиях и пытался продлить себе это удовольствие. Но пора и честь знать — сейчас отредактирую последний раз, перепишу на чистовик и завтра отнесу на почту. Пока, Серёженька, мой маленький гриб-сыроежка! До встречи!

***

«Что ж, это судьба!» — усмехнулся про себя Гусев. В почтовом отделении, куда он на следующий день зашёл купить марки и отправить письмо, в очереди к кабинкам для переговоров стоял сосед-харьковчанин. Макар вышел на улицу, бросил своё послание в почтовый ящик и стал ждать. Раз уж ему представился такой отличный шанс нормально познакомиться с этим Митей, к чему его упускать? В конце концов, Макару ещё больше месяца куковать здесь, так почему бы не устроить себе небольшое развлечение? Как именно он будет развлекаться, Макар представлял себе ещё смутно, ясно было одно — для начала надо установить контакт с парнем.

— Привет, сосед! — Гусев максимально дружелюбно поприветствовал вышедшего через пятнадцать минут из дверей почты Митю.

— Приве-ет! — удивился неожиданной встрече Митя. — Ты как здесь?

— Да вот письмо другу отправлял. Увидел тебя, решил подождать — нам ведь в одну сторону, — сказал Макар, стараясь смотреть собеседнику прямо в глаза.

— А я родителям звонил, — сказал Митя и тоже улыбнулся приветливому соседу. — Только я сейчас не домой.

— Да, а куда? — решил прикинуться дурачком Макар. — Мне сейчас всё равно особо делать нечего. Может, вместе сходим?

— Понимаешь… — замялся Митя, — я уже договорился кое с кем… Я бы очень хотел с тобой пройтись, правда.

— Эх… жаль, — тяжело вздохнул Макар и даже головой поник для убедительности. Потом встрепенулся, словно ему на ум только что пришла замечательная идея, и предложил: — Слушай, а давай, я тебя провожу до места твоей этой встречи. А потом домой пойду или так поболтаюсь где-нибудь один. Не хочу опять на этом огороде торчать. Заколебало всё…

— Давай. Если у тебя и вправду дел особых нет. Вместе веселее, — согласился сосед.

— А куда идти?

— Канатная, двадцать девять — за полчаса дойдем.

Макар старался изо всех сил произвести на парня приятное впечатление — всю дорогу шутил, рассказывал какие-то байки, расспрашивал о Митиной жизни, немного говорил о себе. Заметив, что Савельев не против его прикосновений, Гусев периодически приобнимал его за шею, похлопывал по плечу и даже умудрился потрепать по голове, не вызвав никакого негатива. Митя охотно общался с новым приятелем, смеялся над его шутками и даже сам в итоге обхватил рукой за талию.

— Мы пришли, Макар, — сказал Митя, остановившись перед подъездом большого двенадцати этажного жилого дома. — Знаешь, я подумал, что мы могли бы погулять втроём. Здесь живёт моя девушка, я вас познакомлю.