— Слушай, Гусь, ты говори конкретнее, — занервничал явно заинтригованный Витёк. — А то напустил туману. Чего делать-то надо?

— Подкатить к ней, — развёл руками Гусев. — Чего же ещё?

— Ха! — невесело усмехнулся Витёк. — Думаешь, мы не подкатывали?!

— Много раз, Макар, много раз! — патетически поддакнул Вова. — И никакого результата.

— Хм, — задумался Гусев. — Значит, неправильно подкатывали. Рассказывайте давайте, как вы это делали?

— Ну… как-как? Гулять звали, в кино приглашали, цветы, комплименты — всё как положено… Чего ещё-то? — развёл руками Смирнов.

— А ещё конфеты дарили, мороженым угощали, на аттракционах катали, — дополнил дотошный Вовка. — Но Майка никого из нас даже не поцеловала ни разу по-настоящему. Хотя подарки брала и от развлечений ни разу не отказалась.

— Ни хрена себе вы деятельность развели, — почесал репу Гусь. — Как только Серёга не заметил ничего?!

— Ну, она ему чего-то там плела такое, что занята и не может встретиться. Проверять он всё равно не стал бы — ты ж знаешь, Сыроега не ревнивый, — пожал плечами Витёк. — Ну, так что мы делали не так? Колись, Гусь, за базар отвечать надо!

— Да, Макар, а то твои слова пока что не очень убедительны, — поддержал друга Корольков.

Макар растерялся. О том, что оба приятеля вовсе не сидели сложа руки, а более чем активно добивались расположения своей дамы сердца, он не знал. Но какой-то выход из ситуации искать было надо — и чтоб перед пацанами пустобрехом не выглядеть, и чтоб таки уже действительно придумать, как им Светлову соблазнить.

— А вы как за Майкой-то ухаживали? — сказал Макар просто чтобы что-нибудь сказать. И, сам от себя не ожидая, добавил: — Вместе или по отдельности?

— По отдельности, Гусь, ты чего? Как же вместе-то? — не понял юмора Витёк.

— Мы с ним даже дрались пару раз, когда решали, кто следующий к ней подваливать будет, — серьёзно заметил Вова.

Гусев аж присвистнул — Витька с Вовкой не разлей вода по жизни, а тут из-за девки друг на друга с кулаками набросились. Значит, идея его тем более кстати придётся.

— Вот потому-то нифига у вас и не получается. Вам нельзя по отдельности! — похлопал Гусь обоих по плечам.

Витя с Вовой смотрели на него как два идиота… на другого такого же идиота.

— Гусь, ты чё, совсем… того, короче? — выдавил наконец из себя Смирнов.

А Макар понял, что вот он, момент истины — не получится у него сейчас внятно изложить свои мысли — приятели просто пошлют его прямым текстом нахуй и больше возможности натравить их на Майку у него не будет. Тогда Макар выпрямился, приосанился, напустил на себя серьёзный и уверенный вид и строгим голосом сказал:

— Вы что, и вправду решили, что каждый из вас по отдельности может хоть в чём-то переплюнуть Сыроежкина?

— Ну… я — умный, — несмело сказал Вовка.

— Умный, — согласился Макар. Только Светлова, извини, твой ум не оценит — для этого самой надо хорошо соображать в том же, в чём ты шаришь.

— А я — красивый! — с вызовом сказал Витёк, который объективно красивым и был.

— Красивый, — и тут не стал спорить Гусев. — Вовка, кстати, тоже не урод. Но оба вы — мелкие. И я тут не о росте Ховорю. Вы в развитии остаёте, — сказал Макар и, заметив насупленные физиономии друзей, тут же поправился: — От Сыроеги отстаёте — он у нас же акселерат. Они на пару с Хромовым, как я выглядят, а я на два Хода старше! А по росту уж и перегнали давно. Сечёте, детки?

«Детки» синхронно опустили головы, а Макар продолжил опускать их ниже плинтуса.

— А ещё, напомню, вы — обычные нищеброды, как и я, и все остальные в классе. А у Серёги отец в загранку катается — и бабки имеет, и дефицит всякий достать может, и знакомствами полезными обладает.

— Ты нам что, классовую ненависть к Сыроежкину привить пытаешься? — мрачно пошутил явно расстроенный Вовка.

— Нет, конечно, — потрепал его по волосам Гусев. — Серёга — пацан правильный, не задаётся. И отец его неплохой мужик, не жлоб какой-нибудь. Сколько он нам всего возит? И не наваривается, хотя мог бы. Только ведь девки, особенно такие красивые, как Светлова ваша, они ж на бабло ещё как смотрят. Чтоб парень с возможностями был. А вы?..

Смирнов с Корольковым от этих слов, которые для них, понятное дело, никаким откровением не были и только подтверждали их собственные страхи и сомнения, совсем приуныли. А Макар, пользуясь подходящим моментом, приобнял обоих за плечи и проникновенным голосом сказал:

— Но зато вы вдвоём можете дать ей то, шо ни СерёХа, ни Эл не смоХут.

— Гусь, ну не томи, а? — просипел Витёк, у которого от переживаний аж горло перехватило. — Говори уже, чё ей дать-то надо?

— Исключительность, Витя, исключительность.

— Как это? — вместо Вити спросил умный Вова. Значение этого слова он, разумеется, прекрасно знал, но в контексте объяснения Макара ничего не понял.

— Вы, вообще, часто видали, шоб девчонка, не скрываясь, сразу с двумя пацанами Хуляла? И не прятала их друХ от друХа? А? Шоб, как шведская семья, только наоборот?

— Нет! — в один голос сказали ребята. — никогда не видели. А такое бывает?

— Бывает, — словно опытный Казанова, сблефовал Гусь, который тройнички встречал, но исключительно в мужском варианте. — Девчонки такое любят, но везёт не каждой — пацаны скорее друг другу бошки поотрывают, чем вместе одну кралю охмурять начнут. Так шо, дерзайте, хлопчики.

Ответа от малость обалдевших товарищей Гусев ждать не стал, похлопал каждого напутственно по плечу и ушёл восвояси. Станут они или нет воплощать его бредовую идею в жизнь неизвестно, но лучше он всё равно ничего придумать не смог. Зато, если выгорит, довольны и эти два перца будут, и он, и сама Майка. Возможно даже, она — больше всех.

Через два дня Смирнов и Корольков, оба с горящими глазами выцепили после уроков Гуся, затолкали его в пустующий кабинет физики (от Сыроеги подальше) и сказали:

— Макар, выручай! У нас, кажется, это… твой план сработал!

— Да, мы вчера с Майкой оба гуляли! В кино ходили, и в парк, а потом ещё в мороженицу зашли и до дома её проводили, вот!

— Да? — осторожно поинтересовался Гусев. — А в чём прикол-то? Вы ж её и до этого поодиночке «гуляли». Шо изменилось-то?

— Не… ну… вчера по-другому всё было! Скажи, Вовка?

— Да! — с чувством выдохнул Корольков. — Майя такая довольная была… И счастливая! Сама шутила с нами, улыбалась всё время, кокетничала и даже это… — Вовка от переживаний растерял весь свой богатый словарный запас и покраснел до кончиков ушей — видать что-то и впрямь необычное случилось.

— Гусь, представляешь, она нам позволила себя обнимать! — пришёл на помощь товарищу Витёк. — Вдвоём! Я её даже за попу потрогал!.. — сказал он с придыханием, посмотрел на всё ещё малинового друга и добавил: — И он тоже!.. Мы вместе…

— Ну поздравляю! — искренне порадовался успехам товарищей Макар. — Я ж Ховорил! Тока… в чём помоХать-то вам теперь надо?

— Так это… — стал объяснять Витёк, — мы с ней сегодня вечером опять встречаемся…

— У меня дома, — сказал обретший наконец дар речи Вовка. — Родители сегодня сразу после работы в гости идут, их допоздна не будет.

Гусев от таких новостей только присвистнул.

— Вот это да-а!

— Ага, — подтвердил Витёк. — Я у Эла под это дело даже бутылку Хванчкары одолжил, не сказал, правда, для кого. Так что всё путём у нас, только…

— Что «только»? — насторожился Макар. — Резинки нужны?