***

За время, проведённое в пути к особняку Миллеров, Джоанна успела сделать вывод, что их с детективом отношения почти что не изменились: они всё так же любезно общались, подтрунивали друг над другом, сражались плечом к плечу (и леди всё ещё продолжала загружать Ника всем довоенным хламом, найденным по пути), но, определённо, какие-то незримые, тонкие, как паутинки перемены всё же не прошли мимо. Их взаимная забота окрасилась в более личный характер, а разговоры у костра приобрели немного иную характеристику. Положа руку на сердце, леди могла признаться, что в тот момент не могла поверить, что в её жизни, похоже, всё начало складываться удачно, и порой ей казалось, что она застряла в очень долгом сне, как Алиса заплутала в Стране Чудес.

По обоюдному согласию, леди и детектив пока что решили не афишировать свои отношения, оставив их в тайне от знакомых: кто знает, как они вообще воспримут это.

На пороге дома Миллеров их уже встречал Дживс, одетый, помимо привычного фрака простого покроя, в зелёно-красную рождественскую бабочку и оленьи рога, которые ничуть не смущали его. Робот-дворецкий поздоровался с ними и принял из рук багаж:

— Хозяева будут очень рады узнать, что вы прибыли погостить как раз в день Сочельника. Я сейчас проинформирую их об этом, а пока прошу следовать в левое крыло дома: его как раз протопили, и леди сможет принять ванную перед ужином. Ваша комната уже готова.

Он показал рукой в нужном направлении и скрылся, оставив их.

— Погоди… — проговорила миссис Джексон, смотря в спину дворецкого. — Он что, имел в виду одну «комнату»?

— Похоже на то, — задумчиво проговорил Валентайн, — но… откуда? Ведь слухи на пустошах не могут же быть настолько молниеносными! Думаю, это недоразумение скоро разрешится. Если только нас самих не заставят пуститься в объяснения.

— Оу, — ответила леди и покрылась лёгким румянцем. — Оу-у-у…

Договорить она не успела: послышались быстрые шаги, а затем её сжала в крепких медвежьих объятиях появившаяся из комнат Кейт.

— Дурёха! — воскликнула она, наконец-то отпустив бедную миссис Джексон, которая, казалось, сейчас умрёт от нехватки воздуха. — Мы уж было думали, что ты не придёшь.

— Я тоже рада видеть тебя, Кейт, — улыбнулась Выжившая.

В следующий миг девушка перевела взгляд на стоящего позади Валентайна, и её брови многозначительно поднялись вверх.

— Здравствуй, Кейт, — поздоровался он, прикоснувшись кончиками пальцев к шляпе.

— Здарова, — ответила она, всё ещё с прищуром пристально осматривая его, а потом, цокнув языком, подарила Джоанне многозначительный вопрошающий взгляд, на что той оставалось лишь смущённо улыбнуться.

— Какими судьбами ты оказалась здесь? — задала вопрос та.

— Да эти… — она хотела было ругнуться, но, оглядевшись, решила пропустить несколько выражения и процедила: — …Миллеры дождались меня и моего каравана, торговец которого пришёл просто поторговать сюда, и просто-таки вцепились в меня, как кротокрысы за сапог, сказали, что я буду встречать Рождество с ними, и это не обсуждается. Дикота какая. Кто вообще празднует сейчас это «Рождество»?

— Ну, ты стала им почти как родная, — улыбнулась миссис Джексон, выслушав забавный рассказ подруги.

— Очень сомневаюсь, — скептически проговорила Кейт и сложила руки на груди, всем своим видом выражая протест.

Наёмница хотела добавить что-то ещё, но её прервали объявившиеся, чтобы поприветствовать гостей члены этой своенравной семейки, и стало совсем не до этого…

***

Удивительно, столько усилий приложили Миллеры, чтобы создать атмосферу светлого праздника и пронести его через двести лет в их обитель. Казалось, почти что ничего и не поменялось, и не было никакой войны: вот и праздничный стол (с чуть, правда, скудными блюдами, но даже по здешним меркам это — роскошь), собравшимися гостями — к слову, двое Беннетов со своими дочками прибыли под вечер — и тем самим ощущением чего-то незаметно-магического, тёплого и праздничного, тем духом, что всегда царит только под Рождество, помогает хоть ненадолго поверить в самое настоящее чудо и забыть все невзгоды и обиды.

Все собрались в гостиной особняка за длинным столом. В доме царила непередаваемо-уютная и дружественная атмосфера, а после ужина каждый предался разговорам: Кейт, забыв все размолвки с этим семейством, непринуждённо рассказывала Скарлетт и Роланду о своем последнем приключении; Матушка Гусыня и Беннеты вспоминали былое, перебирая в памяти все светлые моменты, и выискивали там самые запомнившиеся их празднования этого дня; близнецы о чём-то шушукались с Мизери и Мелани, наверняка что-то активно планируя; старший Миллер переговаривался с Мартином, попутно раздавая Дживсу какие-то поручения, а Джоанна и сидящий подле неё Валентайн внимали каждому разговору поочерёдно, просто наслаждаясь этим тихим и спокойным праздничным вечером. Ради такого события Выжившая даже променяла свое излюбленное волттековское платье на скромную кремового цвета блузку, жакет и длинную юбку, а всё ещё короткие волосы, которые теперь достигали плеч, собрала назад. Она чувствовала себя очень странно — то ли из-за выпитого бокала вина, уже игравшего в крови, то ли из-за того, что, наверное, впервые встречала светлый праздник в поистине приветливой и греющей сердце атмосфере, с людьми, которым она, похоже, не безразлична. В семье Харрисов было не принято так отмечать Рождество; в основном, всё ограничивалось более пышно накрытым столом с индейкой и приказом ложиться спать в половине десятого. К бабушке и дедушке на зимних каникулах её не отпускали. После замужества же миссис Джексон встречала праздник на приёмах у очередных друзей, с толпами незнакомцев-аристократов и заунывно-снобской атмосферой. А сейчас же… всё было совсем по-другому. И, кажется, так, как и должно быть.

Незаметно под столом Джоанна вложила свою ладонь в руку своего кавалера и быстро переглянулась с ним — этого вполне хватило, чтобы понять, что он разделяет охватившие её чувства. До этого тот всё порывался, чтобы не идти на ужин — всё же, он был совсем не таким, как собравшиеся, но усилиями миссис Джексон и просьбой Ричарда Миллера им удалось уговорить его. Сейчас, кажется, Ник не жалел о своём решении, хоть всё происходящее было ему в диковинку.

— Ага! Вы! — раздался голос сидящей напротив них Кейт, и Роланд со Скарлетт так же обернулись к ним. — Ну-ка, признавайтесь.

— О чём? — спросила Джоанна, натянуто улыбнувшись, почувствовав, что её колени начали немного дрожать. Всё же, к таким откровенным вопросам она была явно не готова.

— Ну, кто вы? — не поняла никаких намёков наёмница и вальяжно опёрлась о спинку своего стула. — Друг для друга, — добавила она, сложив вместе указательные пальцы и направив те в их сторону.

«И ведь не забыла разговор тогда в баре! — подумалось леди. — А ведь она была такой поддатой…»

— Мы друзья! — поспешно ответила Выжившая, ещё шире улыбнувшись, а по её виску стекла капелька пота.

— Хорошие! — подтвердил Валентайн, так же неестественно лыбясь во все тридцать два.

— Самые лучшие! — прибавила резидентка Убежища 111, а её левый глаз нервно дёрнулся.

Скарлетт захихикала, Роланд не удержался от улыбки, а Кейт, конечно же не повёвшись, пошла в контрнаступление:

— Ага, и друзья за ручки там под столом держатся, — кивнула на них она.

— Да! — в унисон проговорили они, но, кажется, это никого не убедило.

Как ни странно, дальше Кейт наседать не стала, а, лишь окинув их долгим взглядом, покачала головой и криво усмехнулась.

— Кстати, миссис Джексон, — возобновил разговор Роланд, переведя его нить в другое русло. — Как вам стряпня, приготовленная нашим отцом? Ох, и загонял же он нас с этим…

И о предыдущих расспросах все забыли. К слову, Ник всё порывался подойти к Беннетам и прямо спросить их обо всём, что они скрывают о корпорации «РобКо», но Джоанна уговорила его не наседать с этим на изобретателей сегодня — ведь на пороге такой светлый праздник, не хотелось бы его портить. И сыщик-таки сдался, проговорив «Только ради тебя» и взяв с неё обещание заняться этим как можно скорее, на что леди заверила его, что свое слово сдержит.