Мелисса осторожно развернула Анну и ужаснулась — вид изувеченного электрическим ожогом тела заставил оцепенеть даже её. Тряхнув головой и сморгнув это наваждение, капитанша поднесла ладонь близко ко рту Анны. Спустя некоторое время она отвела её и увидела там испарину. Жива. Очень слаба, но всё же…

— Давай, Анна, — пробормотала она, когда взваливала её на плечи. — Карабкайся. Ползи. Ты должна выжить. Я не позволю умереть сегодня хоть кому-нибудь ещё из этой команды.

Стараясь идти как можно быстрее со своими повреждениями корпуса, Мелисса пыталась обдумать их дальнейший план действий, но все мысли возвращались к одному. Её Фрэнсиса больше нет. Как и Кейт — в плате памяти сразу мелькнули эпизоды того, как же хорошо и отчаянно сражалась эта девушка — а ещё могла перепить всех за столом.

И всё это — ради Америки. Она, она, Мелисса, дала слабину и позволила этому случиться. Такова была цена их милосердия. Америка будет жить. А они — уже никогда не посмотрят на этот мир.

Хоть бы… хоть бы после всего Анна осталась живой. Двуликая Луна. Скрытная женщина с таким давящим на неё прошлым за спиной, что даже Мелисса не осмелилась у неё спросить. Но она прикипела своим ржавым сердцем к ней. Как и ко всем в команде.

Просто. Отключи. Эту анализирующую. Функцию. Просто иди.

Мелисса повторяла и повторяла про себя эти слова, пока не вышла к последней шлюпке.

— Чёрт возьми, что с вами случилось? — спросил Джастин, как только увидел, кого несёт Мелисса.

— Ударило молнией, — проговорила роботесса, осторожно размещая Анну на скамейке.

— Святые! — воскликнула Тоня, как только бросила взгляд на Анну. — Никогда такого не видела.

— Ей повезло выжить. Но если мы сейчас не поторопимся…

— Понял, понял, — отозвался Джастин и схватился за руль. — Но где же Кейт?

— Её не стало.

— Чёрт… — снова ругнулся матрос и направил их шлюпку вниз.

Но Мелисса этого не слышала. Она перевела взгляд на Америку, сидевшую в оцепенении. Её губы едва заметно шевелились, но роботесса легко смогла проанализировать и прочитать, о чём та шептала. Одно-единственное. Повторенное несколько сотен раз до того момента, как они высадились на «Галатею». Это всё из-за меня.

========== Глава XXXIII: Пепелище ==========

Дафний как раз заканчивал бинтовать Роберту, слегка зацепленную в бою, и заодно узнавал от неё о всех событиях, произошедших на борту «Дьяволицы»: неожиданной многочисленности команды «Дьяволицы», смерти капитана Фрэнсиса Ирвинга, предательстве Эдгара. «Что было дальше — не знаю, — проговорила кок их судна, — подоспели первые шлюпки, и мы с боем начали прорываться к ним». Уолтерс кивнул на её слова, заканчивая работу, и помог встать и пройти до двери, как вдруг та открылась сама, а на пороге показалась Мелисса.

Медику пришлось в ту же секунду отвлечься, едва он завидел, кого принесла с собой роботесса. Сама она выглядела тоже не лучше, но Анна на её плече…

— Сюда её, — он кивнул на операционный стол, смахнув с него оставленные инструменты. — Что с ней стряслось?

— Ударило молнией. — Мелисса поспешила исполнить его команду. — Она жива, но, если сейчас же не примемся за неё — ненадолго. Можешь идти, Роберта. Команда всё равно ждёт от тебя ужина, — повернулась к ней роботесса, дабы избавиться от ненужного свидетеля.

Дафний мгновенно завозился, извлекая все оставшиеся стимуляторы, а потом склонился и принялся слушать сердцебиение Анны стетоскопом.

— Да, жива, — с облегчением выдохнул он и оперативно дал ей две дозы. — Ты не поможешь?

Мелисса кивнула и захромала к нему ближе. Медик принялся разрезать ножницами с пострадавшей одежду, дабы убедиться в масштабе повреждений. Он шумно выдохнул, но тут же взял себя в руки, когда увидел, что случилось с левой стороной её тела, где зацепила молния — начиная с плеча.

— Боюсь, что… — Он осторожно поднял её правую обгорелую руку. — Боюсь, что ткани не восстановятся должным образом. Местами уровень повреждений третьей-четвёртой степени ожогов. Я могу начать курс долгого лечения, но не уверен, что смогу полностью исцелить её. К тому же… У меня есть подозрения, что функциональность её левых конечностей, — Дафний мельком бросил взгляд на её ногу, — критически повреждена и их придётся ампутировать.

Медик осмотрел многочисленные следы от электрического удара на её лице и приподнял веки на правом глазу. Тот был полностью слепым.

— Должен же быть какой-то выход, — проговорила Мелисса, наблюдая за его действиями. — Мы не можем так просто оставить её калекой. На пустошах её дни будут сочтены. Разве только… — она нахмурила брови, а потом выжидающе посмотрела на Уолтерса. Тот понял, что она имела в виду и мотнул головой.

— Я не уверен, что это будет гуманно.

— Ой, засунь эту гуманность сам знаешь куда. Ты ведь сможешь заменить ей конечности. У тебя храниться столько протезов после того нашего рейда на клинику Миннесоты, что ими можно преобразить всю команду.

— Анна не давала своего согласия.

Мелисса раздражённо вздохнула.

— Это капитанский приказ, Дафний, — отрезала она и развернулась к выходу, показывая этим, что разговор окончен. — Сделай всё, чтобы она жила. Я не позволю ещё одному члену команды помереть сегодня из-за нашей глупости. Уже и так поплатились.

Она остановилась у двери и приказала себе успокоиться. Хоть как-либо сердиться на медика сейчас явно не стоило — ещё не хватало, чтобы его вынужденная операция пошла наперекосяк. Но всё же… Кое-что точило её, пробиралось между микросхем и шестерёнок, извивалось по всему корпусу, не давая покоя. Один вопрос.

— Ты будешь жалеть о том, что мы сделали?

Дафний на несколько секунд отложил инструменты и вздохнул. Но ответ всё же дал:

— Если бы я ответил «нет» — это вполне соответствовало бы моим принципам. Но всё же… Да, Мелисса. Я жалею, что мы вообще откликнулись на этот зов «Дьяволицы», не принёсший нам ничего хорошего. Я жалею, что мы отважились на такую дерзость. Я жалею, что мы поплатились за это, а некоторые — явно больше других. Будь у меня малейшая возможность тогда, в клинике, изменить своё мнение и проголосовать против — я бы тут же ухватился за неё. Но, боюсь, что от этих размышлений мне будет только хуже. И всё же остаюсь надеяться, что когда-то… когда-то пойму, что мы поступили правильно. Человечно. Да только таких Пустошь не прощает.

Мелисса кивнула ему. И напоследок понизила свой голос до тихого, траурного:

— Кейт не выжила. В последний момент её порешили.

— Мне жаль, — Дафний склонил голову. — Она редко жаловалась мне на что-то. Почти не приходила сюда.

Новоявленная капитанша не ответила и вышла в коридор, а Дафний вновь склонился над пациенткой, всё ещё трудно осознавая, что перед ним — его помощница. Похоже, кого-то опять ждала очередная бессонная ночь.

***

После того, как она покинула Содружество, Анне часто снились кошмары. Но эти были особыми. Раньше к ней в сновидениях приходили и мёртвые, и живые. Они то тянулись к ней, цепляясь за одежду, то пытались её прогнать или же порешить. Теперь Анне снилась она сама. Её множественные смерти, раскинувшиеся перед ней, словно колода карт — выбирай любую из них, все равно исход будет одним. Её душили, скидывали с крутого обрыва прямо на мощные пики скал, топили в воде и с каких-либо орудий не убивали… Леди Ребиндер размазывала её мозги по стенке. Бродяга в Добрососедстве вонзал нож в сердце ради горсти ржавых крышек. Она сама застреливала себя, ибо больше не могла жить. Болотник пришпиливал её к земле своими мощными лапами. Удачным выстрелом в голову «снимал» стрелок. И даже её друзья, её знакомые, её родные теперь приходили к ней и лишь тихо наблюдали, как Выжившую в очередной раз настигает конец. Будь Анна в сознании — уже умоляла бы о том, чтобы всё это прекратилось, но тут она была бессильна. Собственное сознание заточило её в ловушку… или пыталось от чего-то уберечь? И кошмар следовал за кошмаром, а она проваливалась с одного в другой, всё глубже и глубже, пока наконец-то не наступила блаженная пустота. Даже её сознание успело устать.