– Ликише, внук мой, ты обязан мне жизнью! Если бы не я, тогда ты бы принял судьбу той беспутницы, которая тебя породила. Я спас тебя, заперев обреченную в самые темные чертоги дворца, наслаждаясь ее воплями. То же самое я хотел повторить с тобой, когда ты получил этого червя! Но я простил тебя! Подарил жизнь! Ты обязан мне!

«Я спас тебя, заперев обреченную в самые темные чертоги дворца, наслаждаясь ее воплями» – словно сами стены оглушительным ревом повторили слова сумасшедшего сарфина, вынуждая скорее покинуть удушливое место.

–Этого достаточно.

Опасаясь натворить непоправимое – свернуть эту тощую шею, на которой болтается безрассудная голова правителя, Ликише едва помнил, как убрался из того проклятого места, где правда оказалась больнее лжи. Ему как никогда захотелось отомстить всем за свои обиды, спалить все, что его окружало. Предать огню все, что ему напоминало о трудном детстве. Повторить историю Аморфа. Сделать так, чтобы все познали горечь его сердца.

«Этого не может быть! Это ложь!!! Злокозненное вранье, вымышленное для того, чтобы снова отделаться от «второго»! За подобные кощунства святозары должны были казнить правителя! Вынести это дело на суд, но все так случилось, что никому не было делa до одинокой женщины в темных чертогах дворца. Значит, я незаконнорожденный. Я не корсей. Я ничто! Я проклинаю эту семью! Проклинаю эту кровь!»

Ликише долгое время бродил по парку, испытывая нещадные муки от собственных мыслей. Они, словно тени прошлого, рвали его изведённую душу. Теперь-то все стало более чем ясно! Почему его с такой гадливостью оттолкнули. Причисляя его к порождению тьмы, нанося кровавые полосы хлыстом. Бедный парень всегда считал, что причина в старшем брате Люте, но, как оказалось, тайна его рождения сокрыта в тех темных чертогах.

«Незаконнорожденный».

Короткие видения матери, сидящей на сыром полу в цепях, сводила с ума. Казалось, каждая частичка его тела требовала отмщения. Корсей быстрым движением содрал с себя остатки изорванной одежды, оголяя окровавленную от когтистых рук правителя грудь.

– Ликише! – послышался сзади знакомый голос святозара.– Что с тобой?!

–Уби-рай-те-есь все во-он! –в его голосе слышалось змеиное шипение, словно вместо корсея говорила сама змеюка, выпуская раздвоенный язык.– Не по-одхо-оди ко мне!

Охваченный дикой яростью, Ликише стал постепенно оборачиваться в прославленного демона – Королевского Нага.

–Ликише, мальчик мой, скажи, кто с тобою это сделал? – жуткий голос корсея вводил святозара в страх за жизнь друга. Кто мог сотворить такое с самим наследником? И как с ним поступят святозары, впервые увидев нечто.

Обременяющее ярмо на сердце Ликише испепеляло все человеческое, что было в нем. Ранее его боль была иная. Физическая. Ломал кости при тренировках, бился до последнего вздоха врага. Корсей во всем научился не поддаваться эмоциям и стремился сберегать ясный ум в любой сложившeйся ситуации. Его стойкий характер непрестанно удивлял не только святозара Улема, но и самого Аморфа, однако то, что происходило на глазах святозара – впервые. Несравнимо. Прежде прославленный корсей, темный Змееносец, вел себя как никогда в жизни. Казалось, что потерю близких людей не оплакивают, как он кричал о предательстве!

–Шссс-ссс-шссс-шссс! Я слышу ее голос! Она зовет на помощь!– среди шипящих звуков послышался человеческий голос Ликише, закрывшего ладонями уши, его носило во все стороны. – Темные чертоги дворца… Она зовет на помощь!!! Шс-шс-шс-с-с!!!!

Вдалеке проходил праздник, но на этом краю парка никого не было. У выложенной из кирпича тропинки росли белоснежные цветы, а где – то вдалеке слышно, как журчит в фонтане вода. Здесь росли молодые медовые деревья, что прославляли Мириду своими пряными яблоками на весь южный берег, и другие растения, что так же поражали своей необыкновенной красотой. Тихое место для любой влюблённой пары. Полное безмолвие вокруг пророчило беду. Как будто все в предвкушении происходящего закрыли рты. Сквозь медовые насаждения ничего не было видно, и праздник продолжал веселить людей.

–Шссс-шсс-ссс-ссс, Я слышу ее,– женский голос, слышимый только Ликише, не давал ему покоя. – Прекрати кричать!!! Немедленно закройся!!! Почему она так кричит???

–Ликише, кто кричит? Кто это?! Назови ее имя! – не замолкал святозар, надеясь узнать все про видения несчатного.– Дай мне ее имя! ИМЯ!

Ликише не смог в одиночку терпеть эти пытки. Не мог больше слушать душераздирающие крики о помощи, которые никто слышал, кроме него самого. Необъяснимо откуда исходил этот дикий, нечеловеческий крик, но точно он мог сказать, что это была его мать. Первый плач младенца, а потом снова эта женщина. Корсей силился заглушить эти нестерпимые вопли и избавить себя от пыток. Отвлечь себя, но все безрезультатно. Голоса становились сильнее.

–Улем, помоги ей! – воскликнул Ликише, исцарапав свои уши в кровь.

– Кому? Кому нужна помощь? – недоумевал святозар, едва заметно подкравшись к корсею. – Кто она? Имя! Назови мне имя!

Но ответа от Ликише так и не последовало, но нечто другое заставило старого отшельника удивиться необыкновенным способностям корсея. Все перед глазами поплыло, словно густой туман заволакивал обоих в темную бездну. Из темной глубины доносился знакомый женский голос, зовущий на помощь. Улем готов был поклясться, что этот голос он мог, где-то слышать, но где? А главное, когда?

Густой туман неожиданно расступился, выказывая ужасающую картину. Измученная, в цепях, молодая девушка, которой не было и семнадцати, сидела на сыром полу, клича помощь. Ее глаза светились ясностью: магия, которая была подвластна только святозарам. На ее нечистой сутане едва был виден герб ордена святозаров: яркое солнце и пронизывающие лучи все восемь сторон света, точно мечи, ведущие только вперёд целый орден. На тонкой шейке висел кулон в виде пяти листиков люпинового растения, а на запястье – жемчужное ожерелье. Видно, что это не все атрибуты для лекарей ордена, но и этого достаточно, чтобы понять, к какому отряду она относилась.

Девушка не раз пыталась освободиться, но заколдованные цепи не отпускали ее, а скорее наоборот, кольца сжимались так, что руки несчастной были похожи на руки мертвеца. Неожиданно из темноты показался едва заметный огонек, а за ним, в тёмном плаще едва показалась широкая фигура – сын сарфина Гадесисис. На его лице показалась коварная ухмылка, будто муки бедной узницы приносили ему небывалое счастье.

Смеясь во весь рот, Гадесисис принялся за истязательство.

–Не прикасайся ко мне! – воскликнула девушка, пытаясь укрыться от безжалостного тирана.– Прочь отсюда! Уйди! Уйди!

–Ну, что ты, дорогая, я не могу уйти вот так просто, без подарка,– раздался едкий голос еще молодого коссея.– Разве тебе не понравилось?

– Ты порождение тьмы! Ты монстр в человеческом обличье! Ты и твой отец… Будьте вы оба прокляты!

– О, нет, любимая, не я монстр! Ты обрекла меня на страдание! Ты извела мою душу! Ты сама во всем виновата! Я трижды просил твоей руки, а ты трижды отказала. Всевластный Дом Невест! Вы не рассчитали свои силы? Ах, этот медовый привкус всевластия пьянит, правда? Твой отец, видимо, лишился рассудка, раз отказал моему отцу, своему правителю. Сарфину! Он собирал восстание против него и поплатился жизнью! Но я по-настоящему любил тебя и был готов защитить тебя, но ты отказала. В третий раз.

– Отказала бы еще раз.

–Но почему?

– Ты никогда не принадлежал самому себе и сейчас не принадлежишь. Она и опоила тебя приворотным зельем и добилась своего. Моя судьба совсем иная и никогда не принадлежала тебе. Жрецы готовили меня к этому с того самого момента, когда я родилась. Мой отец обещал меня богам, и это неизменно. Я невеста нашего вездесущего и осквернять мое тело не позволю!

–Я не верю тебе! Ты лжёшь. Ты ушла, чтобы скрыть ребёнка. Ты была неверна! Нагуляла дитя! Думала скрыться от меня в обители? Напрасно. Орден не то место, где ты нашла упокоение, а место твоей анафемы!