Узурпатор принял из рук подчинённого гречневую кашу. Она давно остыла и превратилась в мерзко-склизкую склеившуюся дрянь. Не выражая ни удовольствия, ни неприязни, он набрал полную ложку и поднёс её к анальному отверстию Лёшика.

– Расслабься, мягче войдёт. – так звучала безысходность.

Нависла гнетущая тишина. Лишь звук раскачивающейся лампочки и скрежет поездов где-то вдали грохотали в сознании. Блюстители порядка замерли от смешавшегося ужаса, больного любопытства и теперь уже азарта. Каждая новая пытка была для них исследованием, как далеко они могут зайти. С отвращением все трое наблюдали за вожаком. И хотя простой Лёшик ещё не понимал, что происходит в извращенном уме ленивых, нереализованных, трусливых, но полных амбиции людей, которым посчастливилось ухватить слепок власти – он понимал, сейчас случится что-то дикое. Мрак сгустился. Мусара онемели. Молчание стало ещё одним орудием пытки, мгновение – бесконечностью. Лёша уже не пытался вырваться. Безвыходность сомкнула капкан осознания. Внезапно, тишину нарушала вибрация телефона. Двое жирных боровов вздрогнули и точно чайки на базаре загудели и замахали руками: «Ну-у-у ёпта!», «Расходимся!», «Ну надо ж, такой прикол обломать!». Лишь молодой непоколебимо стоял, сохраняя серьёзность арийца на казни. Главный мент плюнул. Отложил ложку. Посмотрел на номер. Сухо ответил:

– Да. – женский голос в трубке – Скоро буду.

Он говорил коротко, чётко, как солдат. Внушал уверенность – немногословность распространённый миф тут про эталон мужества.

– Гера, приберёшь. – обратился он к борзому. Тот перечить не смел, но от его негодования разве что лампочка не перегорела, Узурпатор относился к нему как к бесполезному старому носку и не скрывал этого – Вы двое – со мной. Тело разберём по пути. У меня жена рожает.

Гера вспыхнул, метнул оскорблённый взгляд, но о его психологическом комфорте в этом коллективе явно не заботились.

* * *

Вышли, как и предполагалось, окольными путями. Где-то в районе Дмитровского шоссе. Почувствовав свежий воздух и снова окунувшись в разнообразие городских звуков, Лёша ожил и рванул неожиданно резво – жить очень уж хотелось. От внезапности витавшие в облаках конвоиры выпустили его из рук. Лишь главарь банды среагировал. Вырубил набиравшего скорость беглеца прикладом пистолета, подхватил его обмякшее тело и определил под заднее сиденье машины, где тот и затих. Узурпатор не счёл нужным и посмотреть на нерадивых стражей. Короче, повезли.

Нескованная, всепроникающая тьма завладела Лёшей в этот момент. Он временно не принадлежал себе. Он оказался во власти силы могущественной и беспощадной, в её реалии не включено понятие Сострадание. Жестокая первобытная субстанция, которая заполняет своих носителей грязью. Лёжа в ногах у ментов, Лёша видел только серое днище машины и ощущал, как тьма неизбежно обволакивает его. Он не думал, что это конец. Как для тёмной материи, проникшей ему внутрь, не существовало понятия Сострадание, так для него не ввели понятие Конец. Он просто был в непрерывном течении жизни и чувствовал. Разное. Сейчас – холод.

Огни, как и прежде, недосягаемо маячили на горизонте. Время от времени машины проносились. Всё оставалось прежним, но невозвратно другим. Пронизанным волокном черноты. Перед её лицом весь Лёша сжался и стал таким маленьким, что целый мир не видел его.

– В лесу выйдете. – раздался стальной голос Узурпатора – Фантазию не ограничивать.

– Э-м… А тело? Валим? – робко спросил один из ментов.

Тот отрицательно покрутил головой:

– Нужно, чтобы выблюдок разнёс весть.

Оба полицейских понимающе закивали, восхищённые стратегическим талантом своего командира.

За окном пронеслось ещё сорок км, когда полицейская машина притормозила у обочины. Лёшик к тому моменту уже пришёл в себя. Стали выталкивать. Он начал брыкаться, отчаянно пинаться, руками кое-как крутить и всячески пытаться вырваться. Лёша вспомнил, как однажды в детстве, когда его поймал сторож, он так же вот брыкался и убежал. Словно бы получив укол адреналина воспоминанием, его сердце забилось силой сотни механических поршней. Лёша как встрепенулся, и принялся изо всех сил барахтаться. Его просто занесло в мутный поток, и он хотел во чтобы то ни стало вынырнуть из вод холодной всепокрывающей тьмы и вернуться в свою гавань. Всё существо Лёши прокричало миру о том, что его дитя в опасности – его нужно спасать.

И тот услышал.

Время клонилось уже к ночи. Менты всё-таки выпихали жертву и приковали к дверце машины наручниками, чтобы получить последние наставления от вожака стаи. На дороге не было ни души. Даже вездесущие «Яндекс.Такси» и «Белка Кары» куда-то испарились. Точно по велению тёмной силы, что покровительствовала предстоящим бесчинствам, некое неведомое сознание расчистило реальность, дабы не мешать ритуальному жертвоприношению. Казалось, будто бы декорации незаполненные людьми подготовили для поединка между силой, которую заключал в себе Лёша, и мощью этой смерть несущей материи чёрного цвета. Издав крик о помощи, Лёша должен был пошатнуть её и тем самым, спася себя, как воплощение Живого, обуять её безграничную алчность, не ведающую меры. И, возможно, если бы какой простоватый, собранный из механизмов здоровой справедливости таксист сейчас и решился перечить ментам, то, наверняка, его бы просто стёрло. Но так или иначе на горизонте показался автомобиль. И был это не возвращавшийся в область студент на взятом в кредит Ниссане или ищущий заработка водила. Нет, это был тот самый, нужный человек в нужное время, тот какой требовался для того, чтобы противостоять подобного рода Вселенскому дерьму. Короче, вот, что там произошло.

Подчинённые послушно кивали, пока Узурпатор прояснял, что, как, куда и на сколько сантиметров. Их брифинг нарушил мягкий шум мотора. Совсем не к месту. Словно ты хоронил своего дряхлого деда, а у того лицо в улыбке свело, и ты такой не понимаешь, разрешает ли Господь смеяться в такой ситуации или это будет неуважением к усопшему. Шакалы растерянно замерли, не успевая сообразить, чё им делать с Лёхой. Главарь не паниковал. Стоял ровно. Вглядывался в туман. Ждал, что оттуда выедет и оценивал ситуацию. Ещё через некоторое время на дороге проступили очертания новенького Audi Q8. Мчал он, конечно, стремительно. Непозволительно для того, чтобы его простили в данной ситуации. Да ещё и без фар! В общем, превышение скорости, езда с не включёнными ходовыми, да и просто субъект, мешающий свершению истязаний – все поводы для того, чтобы побеседовать с данным возмутителем дела смерти близ шоссе.

Узурпатор не колебался. В достаточной степени рассмотрев машину, он встрепенулся и обречённо проговорил, словно бы приняв решение взять больше, чем запланировал:

– Научим эту мразь правилам.

Он вышел на середину дороги. Безукоризненно. Не боясь быть сбитым. Со смертью на ты, он явно не был из тех людей, кто поощряет страх. Водитель неуклюже сбавил скорость и криво затормозил.

Напряжённая тишина впилась в горло момента, растянувшегося на километры шоссе и на десятки ударов сердца в секунду. Неприятный холод растекался по дороге и оседал по деревьям – молчаливым свидетелям жизни. Небо раскинулось свободным простором, готовым принять в свои владения любого из участников сегодняшней сцены. Водитель не показывался из машины. Узурпатор выжидал. Противостояние между бесконечно Живым и пепельно мёртвым началось. Полицейский стоял. Он не торопился. Чёрная фигура посреди бескрайнего мира, одетая в седой страх, он наслаждался, медленно пропуская через ноздри заледеневшую реальность. Ему нравилось, как могильный лёд стягивает пространство, чтобы потом скоротечно оборвать чью-то линию жизни. Это был его адреналин и его тёмный Бог. Напряжение, словно по незримым проводам передавалось всем участникам происходящего.

Предтраурную идиллию нарушил один из ментов. Его коротенькое тельце засеменило ножками, преодолевая дистанцию от машины до своего Господина.

– Лейтенант, Ваша жена. – он обратился тихо, но с раздражающей навязчивостью.