Солнышко обрадовалась, что ей дали слово и ещё раз поздравила меня с Дем рождения и со второй высокой наградой. Я видел, что наши школьные друзья уже знают во всех деталях вчерашнюю нашу эпопею с многочисленными приключениями, поэтому они только любовались моей второй Звездой. Но Елена всего этого не знала и Солнышку пришлось ей вкратце рассказала о вчерашнем нашем первомае.

— Вот это вы отпраздновали, — восхищенно произнесла Проклова и посмотрела на меня. — Я демонстрацию не смотрела и на неё не ходила, поэтому не в курсе вчерашних событий на Красной площади.

Ну всё, приплыли. То ли выпитое вино, то ли рассказ о вчерашнем дне, но Проклова посмотрела на меня так, что даже тупой болван поймёт, что она испытывает ко мне явно не материнские чувства. Первый звоночек для меня прозвенел, когда её дочка выдала её тайну и она при этом смутилась. Ну не мясо же влюбило её в меня? И вот я сижу, а вокруг меня сидят четыре женщины и все четыре в меня влюблены, но три из них это стараются тщательно скрывать. Да что же это такое? Один известный актёр как-то рассказывал, что когда он бывал на гастролях и жил в гостиницах, то женщины даже по водосточной трубе забирались, чтобы попасть к нему в номер. Дай им волю и все три тоже ко мне в окно спальни полезли бы.

Тут в нашу беседу активно включилась Арина и странная атмосфера всеобщей влюбленности развеялась. Молодец, девочка, выручила меня. Я взял её за руку и сам провёл по квартире, показывая наши достопримечательности. Я ей даже разрешил немног поиграть на синтезаторе и на гитаре, хотя она это делать не умела. Она рассказала, что занимается балетом, но хочет петь и играть, как моя Светлана. Вот и ещё одна поклонница, теперь уже детсадовского возраста, у моей второй половинки нашлась.

А потом за нами пришла Елена, которая нас потеряла. Тут я вспомнил, что в Лондоне мы покупали какие-то детские подарки, на всякий случай. Я пошёл и порылся в одной из сумок и обнаружил куклу Барби и комплект одежды для неё. Вы не представляете, сколько счастья было написано на лице этой пятилетней крохи, когда я ей подарил такое богатство. Проклова, в знак благодарности, поцеловала меня и этот поцелуй мне все сказал. Если бы не Солнышко и гости, она бы отдалась мне прямо сейчас. Но я решил не форсировать события, но дал понять своим затянувшимся поцелуем, что я понял её чувства и готов ответить на них, но не здесь и не сейчас. Она посмотрела мне глаза, пытаясь определить, правильно ли она поняла, что я готов ответить на её порыв. Я тихо сказал:

— Встретимся позже.

О, как засияли её глаза после моего ответа, но я приложил палец к губам и она поняла, что с головой выдала себя. Она сделала строгое лицо, как бы говоря, что она будет держать себя в руках, но в её глазах плясали такие уже хорошо знакомые мне чертики. Потом меня благодарила Арина, тоже, как взрослая, поцеловав в щеку за подарки. Для этого мне пришлось присесть на корточки. А потом я подхватил её на руки и так, на руках, отнёс в гостиную.

— Смотрите, какие подарки мне Андрей подарил, — говорила всем Арина, показывая новые игрушки.

Всем они тоже понравились, так как в Советском Союзе с импортными игрушками была большая проблема. Мало кто вообще знал, что такая кукла Барби существует и её можно купить. Только редкие счастливчики привозили эти куклы из-за границы. Солнышко, когда увидела, как я играю с Ариной, была просто счастлива. Она и так была помешана на мысли о нашем ребёнке, а тут воочию убедилась, что я, на самом деле, люблю детей и буду очень хорошим отцом.

Пришла моя очередь показывать, какую игрушку мне подарил сегодня Андропов. Женщин пистолет не особо заинтересовал, только выгравированная дарственная надпись от Андропова. А вот Серёга и Димка были в полном восторге. Правильно, у мальчишек совсем другие игрушки, чем у девчонок. Я заранее выщелкать патроны и убрал их от греха подальше, поэтому спокойно дал им поиграться с Макаровым. Женская половина гостей играла в Барби, а мужская — в ПМ. Потом я всем показал двойную книгу Брежнева с дарственной надписью и почетную грамоту с золотыми буквами на обложке: «Лауреату Ленинской премии». Медаль уже все успели рассмотреть на моем пиджаке, а вот грамоту видели не все.

Тут в дверь неожиданно позвонили. Я пошёл открывать, остановив поднявшуюся Солнышко жестом, мол я сам схожу. Это был опять фельдъегерь, но на этот раз с пакетом. Когда я вернулся в гостиную, то вскрыл пакет и все увидели, что там большая стопка фотографий. Оказалось, это фотографии и с Мавзолея, и из Большого Кремлевского дворца и с охоты. Все присутствующие жадно рассматривали, как мы с Солнышком стоим на трибуне рядом с Брежневым, как обедаем в Кавалергардском зале и там же меня награждают, а потом увидели медведя, которого они только что ели в этой комнате за этим столом. Все были просто в восторге от увиденного и услышанного, потому, что я и Солнышко комментировали каждую фотографию. Всем хотелось узнать подробности этой, кажущейся им фантастической, жизни. А самая удивительная фотография лежала в самом низу стопки. На ней были изображены Леонид Ильич и Виктория Петровна, стоящие на фоне их дома в Завидово и внизу была надпись, сделанная рукой Брежнева: «Поздравляем с пятнадцатилетием». И две подписи. Вот это подарок. Очень скромный, но очень дорогой. Все стали нас поздравлять с таким подарком. Все понимали, что мы теперь стали близки главе нашего государства и его жене. Да, Брежневы приняли нас в свою семью и эта фотография служила тому доказательством.

Прокловой, а особенно её дочери, у нас очень понравилось, но Елена сказала, что Арину пора укладывать спать и они стали собираться. Перед прощанием мы все сфотографировались с ней по отдельности на память и каждый получил свою мгновенную фотографию с актрисой. Вот так, теперь у Маши, помимо её фотографии с Пугачевой, добавилась и фотография с Прокловой. Про мою с ней фотографию, где мы целуемся на кухне в прошлое воскресенье по случаю моего награждения первой Звездой, я уже молчу. Я сказал гостям, что буду через час, поэтому пусть остаются и ждут меня. Я чмокнул Солнышко, сказав, чтобы развлекала гостей до моего возвращения, и мы пошли спускаться на лифте к машине.

Арина уже клевала носом и буквально сразу, как только устроилась с мамой на заднем сидении, заснула. Я переодически посматривал в зеркало на Елену, но она сидела какая-то задумчивая и нервно покусывала нижнюю губу. Не, хороша она, всё-таки, недаром все мужики по ней сохли.

Когда мы приехали, я аккуратно взял девочку на руки и она даже не проснулась. Потом мы поднялись в квартиру Елены и там, в детской комнате, я её быстро раздел и уложил спать. Елена стояла рядом и с немым вопросом в глазах смотрела на меня. Это был вопрос, откуда я, пятнадцатилетний мальчишка, умею так обращаться с детьми. Для того, чтобы так профессионально уметь раздевать и укладывать ребёнка спать, на это уходит не меньше полугода постоянной практики. А Проклова знала, что у меня никаких младших братьев и сестёр, а тем более детей, никогда не было.

Когда мы вышли из детской, она, всё-таки, спросила:

— Откуда….

Но я ей не дал договорить. Я прижал её голову руками к своему лицу и закрыл её губы своими губами. Она мне с жаром ответила и мы очнулись от охватившего нас безумия только минут через пятнадцать в её спальне. Вот так, и такие приятные провалы в памяти бывают. Я видел, что Елена хочет что-то мне сказать, и я знал, что именно. Я не дал ей произнести эти три слова, уже готовые сорваться с её губ, а приложил свой палец к ним и тихо спел ей припев своей же песни, немного изменив слова:

Ничего не говори,

Это жжёт огонь в груди.

Ты в глаза мне посмотри,

О любви не говори.

Она, расширившимися от удивления глазами, смотрела на меня, поняв, что я догадался, что с ней сейчас происходит. Но когда я убрал палец с её губ, она не выдержала и, всё-таки, произнесла то, с чем она внутри себя упорно боролась. Было видно, что это выше её сил и молчать она просто не может: