– Кажется, ты слетал не зря, – заметил Никита.

Девушки, довольные комплиментом, переглянулись.

– Ты не представляешь, что это за город! Ищу я в центре администрацию и по ошибке захожу в какое-то здание. И тут же чуть не схожу с ума от невероятного количества красавиц.

Девушки весело засмеялись.

– Это был всего лишь наш университет, – пояснила Лана.

– Вы учитесь в университете? – спросил немного удивленный Никита, никак не ожидавший этого от девушек.

– Да, в Воровском государственном, на РГФ, – с нескрываемой гордостью сказала Люба.

– Звучит весьма загадочно… Что такое РГФ? – поинтересовался озадаченный Никита, не зная, верить им или нет.

– Факультет романо-германской филологии.

– Эй! Я все время думаю, – вмешался в разговор Юлик, – зачем в самом центре России, где ни разу не ступала нога ни одного германца, я уже не говорю про романцев, вдруг понадобился факультет романо-германской филологии?

– А ты не догадываешься? – спросила его Лана.

– Даже близко представить не могу. Я понимаю, факультет математики или физики.

– Я бы еще меньше поверил, – вмешался в разговор Никита, – если бы девушки оказались с факультета математики.

– Как раз с математикой все понятно, – с уверенностью знатока заверил Юлик. – Каждая женщина должна знать математику.

– Это еще зачем? – задал слегка обидный для женщин вопрос Самолетов.

– А как же! Чтобы складывать и отнимать мужиков, а затем их делить и умножать.

Такое объяснение вызвало у всех неудержимый прилив веселья.

– Нет, правда, – вошел в раж американец, – а еще девушку со знанием математики после окончания университета можно поставить на поле мешки с картошкой считать.

– Ага, – саркастически заметила Лана, – а со знанием физики – их грузить.

– Точно, – обрадовался такому дополнению Юлик. – Так вот вопрос: что будет делать в поле выпускница факультета романо – не приведи господи – германской филологии?

– Юлик, ты сейчас получишь! – Лана шутливо ткнула его в живот кулачком.

– Эй, я не шучу! Объясните мне, кому в Воровске понадобился ваш РГФ?

– Что же здесь непонятного, – начала объяснять Лана. – В любом городе есть его руководители, начальники разных предприятий и просто обеспеченные люди.

– Это я понимаю, – с комично-серьезной миной произнес Юлик.

– Хорошо. Если у них родится сын, его потом тоже можно сделать начальником. А представь, если родится дочка-красавица. Куда ей после школы?

– В Москву, в институт, – предположил Никита.

– В Москву – одну, да еще на пять лет?! Боязно! Да и зачем, когда здесь под боком тоже есть университет, а на нем есть такой замечательный факультет, как РГФ, где и языкам научат, и образование высшее дадут. Знаешь, как у нас ценится невеста с образованием!

– Как интересно! – воскликнул Юлик. – Значит, на вашем факультете выпускают невест?

– Он, кстати, так и называется, – пристально глядя на Юлика, заявила Люба, – факультет невест.

Юлик с преувеличенным подозрением посмотрел на Любу, сделав нарочито глупый взгляд.

– Короче, ты попал, Юлик! – засмеялась Лана.

Тот картинно схватился за голову. Люба подала глазами знак Лане – мол, зачем она так сразу – и та сдала назад.

– Шутка! Ой, как курить хочется! – уводя разговор в сторону, воскликнула Лана. Затем, взяв со стола пачку дамских сигарет и зажигалку, спросила подружку. – Люба, ты не составишь мне компанию?

– Пойдем, – согласилась Люба, хотя было похоже, что она не курит.

Когда девочки удалились, закрыв за собою зеркальную дверь купе, Никита насел на загадочно улыбающегося Юлика:

– А теперь скажи, где ты их взял?

– Братан, это длинная история, – сразу с изощренностью инквизитора сообщил тот, видя, как горят глаза собеседника, – потом расскажу.

– Быстро говори!

– Братан, какая тебе разница, – не сдавался распираемый от удовольствия Юлик. – Представь, что тебе они свалились с неба. У нас два купе, впереди ночь, потом еще два дня в Питере. Расслабься…

– Юлик, ты не смотрел фильм «Восточный экспресс»? – Самолетов начал терять терпение. – Так вот, одного из пассажиров там убивают с особым цинизмом. Надеюсь, ты не хочешь оказаться на его месте?

– Только без угроз, братан. – попросил американец примиряюще, – Вижу, они тебе понравились.

– Понравились – не то слово. Я ничего не понимаю!

– Как будем делить? – с шутливым прагматизмом спросил американец.

– Обе ничего, но ты одну уже выбрал?

– Я-то выбрал. А кто тебе больше нравится? Хочешь угадаю? – Этот первопроходец российского «дикого Запада» знал толк в изощренных моральных пытках. – Как тебе, например, Лана?

– Я в шоке! – с предельной откровенностью сознался Самолетов.

– То-то, – милостиво сказал американец, – я ее уже давно знаю и очень рекомендую.

– А мне показалось, это она твоя девушка?

– Я чувствую, ты меня сейчас, как Дездемону, придушишь. Не волнуйся, с Ланой мы просто друзья. А моя девушка – Люба, меня с нею Лана и познакомила. Я ее спросил, нет ли у нее какой-нибудь красивой подруги, чтобы была и добрая, и хозяйственная, ну и вообще…

– …И вообще хороший человек, – с облегчением, смеясь, перебил его Никита.

– Эй, ты меня понял! Когда она познакомила меня с Любой, я тут же влюбился. Я нашел то, что искал! Ты не поверишь, но она девственница!

– Кто, Люба?

«Господи, – подумал Самолетов, – как легко обмануть эти наивные нетронутые российской действительностью американские души!»

– Представляешь, братан, это же феномен какой-то: в девятнадцать лет – и девственница!

– Что же ты теперь с нею делать будешь? – спросил Никита с сочувствием.

– Как «что»? Буду ее первым мужчиной! – Юлик, как всегда, был неподражаем в своей простоте.

– Куда я попал! – в шутку схватился за голову Никита, – а что же мне делать? Надеюсь, Лана не девственница?..

– Этого не знаю, но перед тем, как я с нею познакомился, она перетрахала половину…

Американец не успел договорить, так как дверь купе открылась, и на пороге появилась Лана с подругой.

– О чем вы тут говорите? – бодро спросила она, снова усаживаясь рядом с Никитой.

– Эй! Как о чем? О том, какие у нас красивые попутчицы, – тут же состроил свою белозубую улыбку Юлик. – Вот Самолетов, например, просто в шоке. Правда, Никита?

– Да уж, – промямлил он, мучаясь оттого, что в присутствии попутчиц сразу теряется и не может взять необходимый при общении с девушками беззаботный тон, чтобы не казаться полным идиотом.

– А я хочу еще выпить, – сообщила Лана.

– Эй! Предлагаю выпить за красоту! – тут же предложил Юлик. – Никита, разливай…

И вечер задорно покатился дальше. Четверо не обремененных заботами молодых людей от души веселились, говоря о тысяче как будто ничего не значащих пустяков, которые на самом деле являлись кодовым языком, состоящим из намеков и тестовых вопросов: «А ты мне нравишься! – Ты мне тоже! – Ну и до чего все это дойдет? – Я не знаю, но, похоже, до того самого, о чем каждый из нас думает! – Здорово! – Еще как!»

***

Наконец наступил столь поздний (или столь ранний) час, когда неожиданно встал вопрос, которым заканчиваются все подобные вечеринки: кто, где и с кем будет спать?

Самолетов до последнего момента был уверен, что девушки останутся в одном купе, а они с Юликом – в другом. Но, как всегда, инициативу взял на себя американец, заявив, что вообще-то пора спать, и они с Любой уходят. Упускать то, что было у него практически в руках, он не любил. Люба даже не пыталась возражать. Она с таким обожанием смотрела на Юлика, что Никита, поначалу решивший, что она просто глупа и заторможена, понял, что и сам по отношению к Лане находится в таком же положении и, возможно, тоже производит на окружающих впечатление полного кретина.

Юлик с Любой забрали свои вещи, недвусмысленно пожелали им спокойной ночи и удалились. Между Ланой и Никитой повисла напряженная тишина.

– Я хочу еще выпить, – сказала Лана и сама налила себе и Самолетову остатки клюквенного ликера.