Тем временем, в процессе своей речи Кукушкин заметил, как часть тусовки смотрит вовсе не в его сторону, а куда-то вбок. Проследив траекторию, он к удивлению своему обнаружил, что слева от сцены в окружении двух крупных людей в черном стоит не менее крупный человек в белом. И личность этого человека ни у одного коренного заморца не могла вызвать и доли сомнения. Да, именно на него смотрела толпа, на него были направлены и несколько озадаченные взгляды организаторов действа. Это был никто иной, как мэр города Заморска Егор Михайлович Копейкин. Кукушкина неожиданный визит мэра на массовое мероприятие ничуть не смутил, – начиналась предвыборная кампания, и появление Копейкина среди молодежи было вполне объяснимым и оправданным. Он постарался очень гладко вырулить свою речь к великой роли городских властей в постоянном улучшении качества жизни заморчан и, разумеется, лично мэра города, «который сегодня здесь с нами! Ура!» Егор Михайлович снисходительно улыбнулся и медленно направился к лестнице на сцену под аплодисменты всей площади.

В течение десяти с половиной минут мэр поздравлял молодежь Заморска, говорил о том, как город усилиями мэрии становится краше год от года и день ото дня. Не преминул он процитировать гигантские суммы, вложенные мэрией в развитие народного хозяйства. Говорил об успешно функционирующих подростковых клубах, детских площадках, о достижениях заморских спортсменов, о новой церкви, о количестве выпускников вузов и аспирантов, о высокой зарплате медиков и учителей, значительном повышении пенсий и прочей своей отеческой заботе о горожанах. Завершил мэр свое выступление лозунгом: «Наш Заморск – это самый лучший город на Земле!». Реакция подуставшей от красивого славословия толпы была чуть послабее, чем вначале. Тем не менее, мэр остался своей речью, опробованной уже ни один десяток раз, доволен. Ведущий, расплывшись в натянутой улыбке, несколько раз поблагодарил Егора Михайловича и перешел собственно к программе мероприятия.

Мэр степенно спустился со сцены и остановился рядом с Кукушкиным.

– Здравствуйте-здравствуйте! Как поживает наше радио? – успел произнести мэр, как из рядом стоящей колонки музыка загремела так, что Кукушкину поневоле пришлось прикрыть Копейкина грудью и мелкой рысью перебежать вместе с ним и телохранителями на безопасные метров тридцать.

– Я спрашиваю, как поживает наше радио?! – заорал мэр в ухо Кукушкину.

– Егор Михалыч, «Наше радио» – это наш конкурент. А вот «Радио Точка» поживает замечательно.

– А! Так сказать, дошли до точки?! – голос мэра срывался на фальцет.

– Скорее, поставили точку под неопределенностью в радиовещании!

– Любопытно, что вы вспомнили ту историю с фанатами. И ведь надо же, какие сволочи, охотились за обеспеченными девушками из приличных семей. Что им, своих девок что ли мало?

– Ну, так это же красавицы были, как-никак!

– Да-да. Я именно так и успокаивал свою дочь. Она очень боялась… Вы делаете большое и важное дело, устраивая мероприятия для молодежи Заморска! – мэр уже не кричал, а громко пищал в ухо Кукушкину.

– Спасибо Вам за такие слова! Мы сегодня проводим еще одну акцию в парке Космонавтов. Для молодежи, которая слушает рок-музыку. Я ведь еще директор «Радио СУРок». Концерт сейчас идет, я только что оттуда. Очень много народу.

– Я знаю «Радио СУРок», у меня дочка слушает.

– Это очень хорошо!

– У вас там песня такая есть, что-то типа: «Ты придеееешь ко мне, а меня нееееет уже… – пропищал мэр и сильно закашлялся.

– Да-да, есть такая песня, – среагировал Кукушкин, разумеется, не вспомнив, что за композиция так запала высокому чиновнику. – Кстати, мы скоро заканчиваем ремонт на радио, очень хотелось бы, как закончим, пригласить Вас в студию, показать нашу работу, так сказать. Вы, наверное, знаете, – мы вот здесь в соседнем здании располагаемся.

Егор Михайлович не расслышал начало фразы, а уловил лишь слово «пригласить» и «соседнее здание». К тому же, уже ничего не соображая от оглушающей музыки, вероятно совсем потеряв голос и, желая побыстрее покинуть это место, мэр красивым жестом выразил Кукушкину признательность за приглашение.

Его следующий жест несколько Кукушкина удивил, – уверенным шагом Копейкин направился к зданию, где и размещалась радиостанция. Мрачные телохранители последовали за ним.

– Черт! Он ведь понял, что я сейчас приглашаю! – дошло до Кукушкина.

Очевидно, подобный поворот событий никак не входил в планы последнего. На радио, действительно, ремонт был в разгаре, уже давно, и посещение гостя такого ранга было совсем не в тему.

Располагалось радио на втором этаже громоздкого административного здания советской постройки. В девяностые оно превратилось в разношерстный офисный центр. Кукушкину удалось через двоюродного брата дяди подруги жены, который работал в городской администрации, арендовать целый этаж. Косметический ремонт то там, то сям проводили перманентно, но для глобального обновления и создания соответствующего современного вида руки не доходили. А если говорить прямо, – вечно не хватало денег, а на бартер достойные строительные фирмы работать не хотели.

На вид помещение чем-то напоминало медицинский термометр. При входе находился просторный холл, а дальше по центру шел длинный коридор с небольшими кабинетами по обеим сторонам, всего их было тринадцать. Правда, один кабинет был значительно больше других – кабинет генерального. В остальных размещались все службы радио: две эфирные студии, одна новостная, монтажка, кабинеты программного, коммерческого директоров, бухгалтера, рекламного отдела, еще комната, где хранились призы для розыгрышей в эфире, комната отдыха, туалет и, так называемая тринадцатая, где проводили время дежурные техники-операторы. В холле в одном углу, у входной двери было место охранника со столом и настольной лампой, в другом сидела секретарь, в третьем стояли вечно загроможденные шкафы, доска объявлений и какие-то стенды, повесить которые на стену так никто и не удосужился, в четвертом углу находился огромный кожаный диван. Стоял он не вплотную к стене, а как бы сглаживая угол таким образом, что представлял из себя гипотенузу треугольника, внутрь которого складывали всякий хлам. Благо, спинка дивана была высокой. Еще в холле находилось два стола, на которых всегда лежало много разных бумаг, и которые использовались большей частью для застолий, и несколько разнокалиберных стульев.

Так или иначе, объяснять сейчас мэру, что тот неправильно понял и что пригласить его Кукушкин мог бы уж никак не раньше, чем через пару месяцев, казалось абсолютно невозможным. Нужно было как-то выходить из затруднительного положения. По крайней мере, позвонить на радио и дать необходимые указания. Хотя времени мало, минут пять-семь…

– Егор Михалыч, разрешите, я позвоню, чтобы мои сотрудники были готовы Вас встретить, – голос Кукушкина стал похож на писклявый голос мэра, несмотря на то, что музыка теперь звучала вовсе не так громко.

– О, умоляю вас, не стоит, это не официальный визит, я просто посмотрю, пообщаюсь с людьми, – к Копейкину, напротив, вернулся нормальный баритон.

С трудом Кукушкин всё же успел набрать номер телефона радиостанции. Как выяснилось, лишь для того, чтобы услышать в трубке короткие гудки.

– Проклятье! – повторял про себя Кукушкин, набирая другой номер с тем же эффектом.

– Простите ради Бога, забыл ваше отчество, – великодушно улыбнулся Копейкин, который, разумеется, не помнил также ни имени, ни фамилии.

– Кукушкин Александр Сергеевич, директор «Радио Точка» и «Радио СУРок, – выпалил Кукушкин как ученик у доски.

– Скажите, Александр Сергеевич, как сейчас радиобизнес развивается, какие перспективы?

– Радиобизнес… э-э… сложно, но мы… э-э… стараемся, так сказать, быть на гребне… – мямлил Кукушкин, думая лишь о том, не валяются ли пустые пивные бутылки и всякий мусор на радио, а уборщица придет только утром, и какие дурацкие надписи могут быть на доске объявлений, и кто вообще сейчас вечером на радио, когда основные ди-джеи и техники находятся на мероприятиях…