— Тут они его повесили?

— Мы стоим на том же месте, где стояла его семья годы назад. Они смотрели, как он качается на веревке, часами, а потом ушли в замок и уснули, — Уна шмыгнула носом. — Я все еще не знаю, как они это сделали. Они заставили меня уйти с ними, и ни у кого даже кошмара не было. Их мальчик остался со стихиями, не мог дышать, и все звери Другого мира грызли его. А им было все равно.

Сорча не могла это терпеть. Ее ноги понесли ее к платформе, где Эмонн стоял и смотрел на небо. Никто не глядел на него.

Они смотрели на нее.

Она грациозно шла сквозь толпу. Ее юбки сияли в свете луны, становясь белыми и серебряными.

— Призрак, — пробормотал кто-то.

— Бин сидхе.

— Нет, друид.

Ветер трепал ее волосы, бросал кудри на ее лицо, пока она смотрела на него. Он не ответил на ее появление. Его спина была напряжена, кулаки — сжаты.

Он знал. Он всегда знал, когда она подходила к нему. И он точно знал, что она собиралась с ним спорить.

Сорча тихо поднялась по гнилым ступеням и прижала ладонь к его спине.

— Эмонн.

— Ты меня не переубедишь.

Она улыбнулась.

— А зачем даже пробовать? Это была моя идея, mo chroí. Мы уходим отсюда?

— Я не буду оставаться на этой проклятой земле ни минуты дольше.

— Я пойду за тобой куда угодно.

— Путь будет непростым.

— Тогда хорошо, что тебе будет помогать целитель.

Его плечи приподнялись от вздоха. Он повернулся к ней, обвил ее руками и прислонился подбородком к ее лбу.

— Я не думал, что возможно скучать так, как я скучал по тебе.

— Я бы скучала по потерянной конечности. Так я и ощущаю себя, когда ты не со мной.

— Спасибо, что ты рядом.

— Я уговорю тебя пообщаться с твоим братом, Эмонн.

— Попробуй, но я не поддамся.

Она кричала в голове слова поддержки. Не ему, а себе. Сорча знала, что только разговором можно было закончить эту войну без дальнейшего кровопролития. Они должны были понять, что земля войны не выдержит.

Но пока что она обняла Эмонна, надеясь, что он поймет.

Он выпрямился, подвинул ее под руку.

— Мужчины и женщины Подгорья!

Дворфы встали. Сорча смотрела на их ряды и гадала, скольких они потеряли. Пять лет сражений? Или пять лет сражался Эмонн, а они были тут лишь несколько недель?

Старые и новые шрамы виднелись на их лицах, потертая броня давила на них. Ржавчина покрывала края, царапины портили поверхности.

— Мы долго боролись. Вы честный народ, но я должен попросить еще кое о чем.

Ответом был тревожный гул.

— Завтра мы покинем эту землю. Я не буду рисковать и дальше нашими жизнями. Мы отправимся на родину нашей семьи. В старый замок, где Туата де Дананн впервые коснулись земли.

— Куда? — крикнул кто-то.

Эмонн прижал Сорчу к груди.

— В замок Нуады Среброрукого!

Радость от этих слов могла докатиться до Замка Света? Они отправлялись в священный дом Нуады?

Она взглянула на Эмонна.

— Это мудро?

— Куда еще нам идти?

— Куда угодно. Я не хочу злить твоего деда.

— И я, — он отпустил ее, взял за руку и повел вниз со ступеней. — Но выбора нет. Как ты и сказала, бой не может длиться вечно. Мне нужен новый трон, пока я не верну свой.

* * *

Они ехали днями по просторам Другого мира.

Сорча стала узнавать горы и холмы. Вершины, по которым она карабкалась в детстве, были покрыты мерцанием, фейри и яркими красками. Цветы тянулись к ней листьями. Трава обвивала ее лодыжки, если она замирала, гладила кожу, которую находила.

Эмонн задал бодрый шаг, и все устали. Он не приходил к Сорче, хоть она понимала, почему. Дворфы занимали почти все его внимание.

Чем больше она смотрела на них, тем больше гадала, как он собрал такую армию. Они не любили друг друга, тем более — его. Коротышки быстро затевали драки.

На управление ими уходили все его силы.

Он не забыл ее, Сорча была в этом уверена. Она, наконец, вернулась в Другой мир. Эмонн был занят, но не отдалился.

Сорча повторяла эти слова в голове. Они стали поэмой, гимном, что крутился в ее разуме.

После долгой разлуки.

Она оглянулась. Длинная шеренга дворфов тянулась по горе, как река. Был редкий солнечный день, сделавший поля волнами зеленой травы. Камень выпирал из земли, подражая белой пене.

Уна и Циан держались возле нее, другие из Гибразила — неподалеку.

Камни хрустели за ней, но Сорче не нужно было оглядываться. Пука был куда младше остальных. Его безграничная энергия сделала его гонцом, приносящим вести об их продвижении.

— Мы останавливаемся, — хмуро сообщил он.

— Это плохо?

— Возможно. Зависит от того, что вы думаете об этом путешествии.

Ветер стал сильнее, трепал длинные волосы Сорчи.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы прибыли.

— И скоро.

Она оглянулась на него, сидящего на камне с хмурым видом. Когда он так повзрослел? Она видела морщины тревоги на его лице, знала, что у него был повод бояться.

— Помоги остальным, — сказала она. — Они нужны нам рядом, когда мы дойдем до замка.

— Ты хочешь их впереди?

— Будет мудро, если его семья будет рядом с ним.

— Думаешь, он считает нас семьей? — Пука покачал головой и спрыгнул на землю. — У тебя большие идеи в голове, но ты все еще не понимаешь Туата де Дананн.

— Думаю, предрассудки и завели ваш вид в такую ситуацию. Теперь иди к ним и встреть меня впереди. Далеко это?

— Далеко.

Она пронзила его взглядом.

— Домналл.

— За гребнем, — буркнул он. — Вблизи сама увидишь. Он остановил всех, чтобы они посмотрели на замок раньше, чем мы пойдем куда-либо.

Уна тяжело дышала, подходя к ним.

— Мы останавливаемся?

— Прости, но нет.

— Ах, но есть надежда. Мы знаем, где он остановится на ночлег?

— Он дошел до замка, — Сорча посмотрела на неровный край горы, по которому они шли. — Он за тем гребнем.

— Тогда лучше идти.

— Пука, сколько раз мне повторять, чтобы ты помог остальным?

— Ты мною не командуешь.

Сорча повернулась и поймала мальчика за ухо. Его вопль напоминал раненого щенка.

— Я говорю тебе, что делать, потому что тебе нужно научиться уважать старших. Иди за остальными, пока я не оставила след сапога на твоем заду.

— Ты не посмеешь.

— Проверь, щенок.

Он хмуро глядел пару мгновений, а потом опустил плечи, сдаваясь. Сорча повернула его ухо и отпустила его.

Уна хихикала.

— Скоро он будет подлизываться к тебе.

— Ему нужно слушаться.

— Он почти влюбился в тебя, а ты на него не смотришь.

— Ясное дело, — Сорча закатила глаза. — Он — ребенок!

— Я не предлагала поддерживать его.

Две женщины пошли по горе. Сорча протянула руку Уне, хоть знала, что пикси не призналась бы в слабости. Они вместе побрели по каменистой тропе.

Уна задыхалась. Легкие Сорчи пылали. Ей было стыдно, что она устала, ведь пейзаж был красивым, и ей хотелось любоваться им.

Гора была пугающей. Отвесные скалы обрывались пустотой, тут не было меток, чтобы ориентироваться по ним. Тут давно никто не был.

Они миновали пару дворфов, сидящих на камнях. Они пили воду из фляг. Красные щеки и потные лица показывали, как сильно Эмонн давил на них в пути.

— Почему все так нервничают? — спросила Сорча.

— Говорят, замок с призраками.

— Замок Нуады? Почему?

— Знаешь о фоморианцах?

Сорча выросла на историях о зверолюдах, что бились с Туата не Дананн. Века войны уменьшили количество и тех, и других, хотя было много романтических историй между ними. Две культуры любили сражаться друг с другом и любили нарушать правила.

— Я знаю о них.

— В легендах людей не говорится, что они проникли в наш мир, но они это сделали. Замок Нуады был первым, что они захватили, и они правили там век, а потом все потеряли. Там многие умерли, — Уна выдохнула. — Говорили, призраки ходят по коридорам с головами козлов и телами людей.