О, нет! Нет-нет-нет. Она не будет вспоминать об этом. Об этой… ошибке.

Грейнджер спрыгнула с кровати и начала носиться по комнате, пытаясь собраться в рекордные для неё сроки. Джинни наблюдала за Гермионой, чуть приподняв бровь и подозрительно сощурив глаза. В ней зарождались догадки насчет того, что ее подруга явно что-то скрывает. Засосы на шее, так еще и не ответила, кто их оставил. Странно все это. Не по-гермионовски.

Через десять минут Гермиона уже стояла у выхода из комнаты, полностью собранная и готовая к встрече с Заком. Она не знала, чем мотивировалась, но опять надела юбку. Вчерашнюю. Ту самую, в которой она была, когда Малфой ее… трогал. Ага, почти что трахнул.

Грейнджер заставила себя задвинуть все мысли о слизеринце на задворки сознания, встряхнула волосы руками, поправила мантию и оповестила Джинни, что они могут выдвигаться из ее спальни. Гермиона молила всех возможных богов, чтобы Малфой сейчас не показался в поле ее зрения. Пусть сидит в своем змеином гнезде и не высовывается. Но, как бы это ни было печально, ее молитвам не суждено было сбыться. Ну, или Грейнджер не очень-то и просила.

Гриффиндорки как раз спустились с лестницы и направлялись к выходу из Башни, как портрет отъехал в сторону, и через порог перешагнул Малфой. Как всегда, во всем темном и со злобным выражением лица.

Гермиона не смотрела в его сторону, но чувствовала, как он прожигает ее взглядом этих ненавистных серых глазах. Выжигает в ней дыру размером с Вселенную. «Главное, сохраняй спокойствие. Он ничего не сделает, пока тут Джинни».

А Уизли тем временем не отрывала глаз от Малфоя, и, как оказалось, не зря. Драко резко отвел взгляд от Грейнджер и повернул голову в противоположную от нее сторону. Через два шага они должны были оказаться совсем рядом, насколько позволяла эта гостиная, конечно.

Когда Малфой повернул голову, воротник его рубашки сполз чуть ниже, и этого хватило, чтобы Джинни все увидела и встала как вкопанная, пялясь на него, чуть приоткрыв рот. У слизеринца на шее были засосы. Большие такие. Ярко фиолетовые. Как у… Гермионы. Этого не может быть!

— Прочь с дороги! — рявкнул Драко, обходя в два шага Уизли и даже не смотря на неё.

Грейнджер резко развернулась, не понимая, что происходит. Встретили ее чуть сутулая спина Малфоя, который уже поднимался по лестнице, и ошарашенный взгляд Джинни. Гермионе хватило лишь этого, чтобы все сразу понять. Подруга догадалась.

Сначала она хотела закричать, что это не то, что Джинни подумала, и начать все отрицать. Потом подумала о том, чтобы сбежать по-быстрому и больше не пересекаться с ней, но Грейнджер же здравомыслящая гриффиндорка. Во всяком случае, когда это не касается Малфоя.

Дверь в комнату слизеринца громко хлопнула, и Грейнджер устало прикрыла глаза, потирая указательным и большим пальцами переносицу.

— Это… это… Гермиона… вы что… — начала заикаться Джинни, размахивая во все стороны руками.

Ее глаза были размером с галлеон, и она слишком часто хлопала ресницами, выражая все своё удивление и шок.

— Да, это он оставил засосы мне на шее, и я, видимо, ему тоже, — Грейнджер понизила голос, чтобы Малфой ничего точно не услышал из своей спальни. — Нет, мы не переспали, но все к этому шло.

Гермиона чуть зажмурилась, ожидая своей участи. Она думала, что Уизли сейчас раскричится так, что прилетит Малфой из своей берлоги, потом подруга разгромит гостиную и улетит к Гарри с Роном рассказывать, что их правильная Грейнджер чуть не переспала с этим ублюдком из Слизерина, с которым они враждуют почти всю жизнь. Но Джинни смогла удивить подругу. Она успокоилась, заправила рыжие пряди за уши и внимательно посмотрела на Гермиону, сложив на груди руки.

— И давно у вас тут такое происходит? — спросила Уизли, как будто интересовалась, какой сорт чая ее подруга предпочитает.

— Ну… где-то неделю, — опешила Гермиона.

— И ты ничего мне не рассказала? — Джинни всплеснула руками, грозно смотря на Грейнджер, всем своим видом напоминая свою мать.

— Я пыталась сама все забыть и не подходить к нему близко.

— Ну да, я вижу, насколько вы вчера были далеко друг от друга, — сказала Уизли, кивая на шею Гермионы.

— Я не знаю, что происходит, но он сам на меня набрасывается.

— А ты, хочешь сказать, против?

Грейнджер залилась краской и опустила глаза. Мозг Гермионы был против Малфоя на все сто процентов, да нет, даже двести, но когда слизеринец целовал ее, трогал, прижимал к себе… Вся сущность гриффиндорки не могла ему отказать. Она сама хотела его. Малфоя.

— Я не знаю.

— Понятно.

Гермиона подняла глаза на подругу, удивляясь, что та все еще не вынесла ей мозг тараном, как всегда и делала. Но Джинни внимательно рассматривала Грейнджер, чуть прикусив нижнюю губу. Гермиона могла видеть, как мысли Уизли носятся в ее рыжей головке наперегонки.

— Ну и как он? — Грейнджер приподняла бровь, не понимая вопроса Джинни. — Как он целуется? Какой он на ощупь? Все это страстно или нежно? Ты трогала его член? А он тебя там трогал? Я все хочу знать, — бескомпромиссно заявила Уизли.

Гермиона устало застонала и опустила лицо в ладони. Нет, она не готова сейчас вспоминать все это. Ей же надо… Точно! Ей надо найти Зака и попросить прощения за то, что она такая растяпа.

Боже! Мир сошёл с ума. Гермиона Грейнджер — растяпа. Уму непостижимо!

— Давай позже. — Джинни уставилась на подругу в негодовании. — Я тебе обещаю, что позже все расскажу. А сейчас мне надо найти Зака и поговорить.

— Ты хочешь с ним расстаться?

Гермиона вскинула бровь. Что, простите?.

— Во-первых, мы с ним и не встречаемся, во-вторых, с чего это ты думаешь, что я с ним не буду больше общаться?

— Ну, я думала, что у вас тут с Малфоем…

— У нас с Малфоем ничего нет. И не будет. Это все недоразумение.

Грейнджер скрестила руки на груди, как бы давая понять, что говорит серьезно на столько, на сколько это вообще возможно.

— А, ну да, — Джинни приторно-сладко улыбнулась. — Ты тогда своё недоразумение закрой волосами получше.

Гермиона поежилась, вскинула руками каштановые волосы, закрывая фиолетовые следы на шее, и показала подруге язык.

Гриффиндорки все-таки вышли из Башни Старост. Они шли в спокойной дружеской тишине, думая каждая о своём. У Гермионы на душе было тепло от осознания того, что хоть один человек все знает, и она может ему целиком и полностью довериться. Теперь она может все «от» и «до» рассказывать Джинни, а та будет помогать ей советами, если что. А это «если что» по-любому скоро настанет.

Девушки вышли к внутреннему двору Хогвартса. Жухлая трава темно-зеленого цвета была кое-где втоптана в землю, на деревьях осталось совсем немного желтоватых листьев, а небо было затянуто темно-серыми облаками, предвещая скорый дождь.

На одной из лавок под небольшим козырьком сидел Захария Смит и читал книгу в темно-красном переплете, смутно напоминающую учебник по Чарам. Его пшеничные волосы растрепались от небольших порывов ветра, а сам он кутался в теплую мантию.

Джинни внимательно посмотрела на Гермиону, перед тем как попрощаться.

— Сегодня вечером встретимся, и ты мне все расскажешь. Договорились?

— Я зайду за тобой в гостиную Гриффиндора около восьми.

Гриффиндорки обнялись на прощание, и Уизли, звонко чмокнув подругу в щеку, унеслась вдоль по коридору. Гермиона же, выкручивая себе пальцы на руках, поплелась к Заку, обдумывая, с чего бы начать разговор.

«Привет, Зак! Я тут вчера чуть не потрахалась с одним парнем и так усердно над этим думала всю ночь, что проспала почти до обеда».

«О, вот ты где! А я тебя ищу все утро!»

«Может, ты со мной опять поцелуешься, чтобы я забыла, как это — целовать совсем не тебя?»

— Привет!

Грейнджер была в нескольких шагах от парня, когда решила дать о себе знать. Зак тут же поднял голову от книги, смотря на гриффиндорку своими голубыми глазами.

— Привет, Гермиона!

Смит закрыл книгу и улыбнулся подошедшей к нему девушке. На его щеках появились ямочки, и Грейнджер не могла не улыбнуться в ответ. Она присела рядом с парнем на скамью и повернулась к нему всем телом.