Он посмотрел на неё. Глаза широко раскрыты, как будто смотрели в его душу. Чернота зрачков перекрывала всю радужку. Ее губы были алые и чуть припухшие, искусанные его зубами. И казались такими… красивыми. В этот раз Грейнджер сама потянулась к нему. Она зарылась рукой в его волосы и притянула к себе, сразу врываясь в его рот языком. А Малфой и не думал отстраняться. Он развел ее бедра и встал между ними. Ее юбка задралась ещё выше, почти ничего не скрывая. Она была полностью открыта перед ним. Это было так близко. И так горячо. До охренения.

Одна его рука зарылась в ее пышную копну волос, другая, выписывая большим пальцем круги на бедре, двинулась к ткани юбки. Мерлин, что она с ним творила. Он не был настолько слеп, чтобы не осознать, что таких чувств в нем больше никто не вызывал. Драко изнывал от желания, его эрекция просилась наружу из тесных брюк, а голова кружилась от нахлынувших ощущений.

Малфой перестал терзать губы гриффиндорки, наклонил голову к ее шее и жадно впился в мягкую кожу. Он целовал, вылизывал, кусал, не думая о последствиях. Он так хотел ее, так желал, что это душило его. Заставляло жадно вылизывать вкус ее кожи. Наслаждаться этим и одновременно ненавидеть себя. Губы Драко опять врезались в ее. Выпивая их сладость. Его рука с бедра Грейнджер переместилась на ее живот, вытягивая из юбки блузку и забираясь под неё. От этого прикосновения электрический ток прошел по пальцам Драко. Как будто она источник этого, того, что с ними происходит.

Грейнджер лихорадочно расстегивала пуговицы его рубашки, проходя кончиками пальцев по открывающимся участкам кожи. Эти прикосновения были обжигающими. Они плавили его, сводили с ума. Рука Малфоя обхватила ее грудь через лифчик. Ох, этого было так мало. Дико мало.

Грейнджер оторвалась от него и стянула с себя блузку. Драко ухмыльнулся. Не одному ему было мало.

Малфой стряхнул с себя расстегнутую рубашку, которая упала на пол к ее блузке, и завёл руку ей за спину, расстёгивая бюстгальтер, который слетел незамедлительно. Его руки тут же занялись ее упругой грудью. Она была такая нежная и идеально помещалась в его ладонь. Соски уже набухли, прося о большем, что Драко сразу и сделал. Он легонько прикасался и тут же резко оттягивал их, наслаждаясь сбивчивым дыханием девушки. Пальцы Грейнджер то тихонько перебирали, то сильно оттягивали его волосы на затылке. Она уже, не стесняясь, стонала от его прикосновений. И это была музыка для его ушей.

Малфой потерся пульсирующим членом о ее промежность. Ему так хотелось уже сорвать с себя эти чёртовы брюки и оказаться внутри неё. Он сходил с ума.

Грейнджер, чувствуя то же самое, сама начала тереться о него, как кошка. Дикая, страстная. Кошка. Малфой застонал. Низко, рвано. Почти что рычал. Гриффиндорка отвела его голову в сторону и впилась зубами в кожу шеи. Перед глазами у Драко заплясали разноцветные круги.

Это было слишком для него. Ее трения о его член и эти покусывания. Все это было слишком. Он не мог больше терпеть. Его рука сжала бедро Грейнджер, и пальцы быстро погладили ее через трусики. Гермиона громко застонала и дернулась, как от разряда током.

И наступила тишина. Звенящая и оглушительная. Они резко перестали дышать, и лишь их сердца усердно бились о грудную клетку, гоняя кровь по организму. Его серые глаза смотрели в ее карие, пытаясь найти ответы. Их как будто обухом по голове ударили. Мысли проносились в головах, не успевая задерживаться.

Драко резко отпустил Грейнджер и отстранился. Моргнул один раз, второй. Резко развернулся и быстрым шагом направился к своей лестнице, даже не взяв свою рубашку с пола. Через пару секунд хлопнула дверь в его комнату.

Спальня встретила его приятной прохладой и тишиной.

Его член изнывал от желания, мысли в черепной коробке испуганно жались по углам, а перед глазами все ещё мелькал образ Грейнджер. С горящими щеками, затуманенными глазами, полностью открытая перед ним.

========== Глава 3. Пьяное сумашествие ==========

Гермиона слезла со спинки дивана, поправила юбку и растерянно огляделась вокруг. Было ощущение, как будто гостиная изменилась в считанные секунды. Чего-то не хватало. Точнее, кого-то. Гриффиндорка схватила свой лифчик вместе с блузкой и пристально посмотрела на рубашку Малфоя, одиноко лежавшую на полу, как будто та могла ответить на все вопросы, блуждающие в девичьей голове.

Гермиона не понимала — абсолютно ничего, блин, не понимала. Что все это значит? Он сам набросился на неё, целовал и ласкал. Она видела по его затуманенным страстью глазам, что ему это нравится. Он наслаждался всем происходящим… так же, как и она.

И здесь Гермиона не могла себе лгать, пришлось признать, что ей не было противно и тошно от прикосновений Малфоя. Она хотела этого. Хотела целовать его, гладить, кусать. Крепко сжимать мягкие платиновые пряди в ладонях и стонать от его резких, порывистых касаний. Грейнджер закусила нижнюю губу, все еще глядя на эту чертову рубашку. Она помнила, как расстегнула пуговицы на ней, как Малфой скинул ее с себя, и перед гриффиндоркой открылся потрясающий вид на его тело.

Он был таким горячим. Пылающим. И это совсем не соответствовало ее представлениям о нем. Раньше она думала, что Драко Малфой холодный и скользкий, ледяной и мерзкий, а теперь новые открытия перевернули весь мир в ее голове.

Гермиона резко выдохнула и, обходя эту злосчастную рубашку, кинулась в свою комнату. Дверь тихо захлопнулась за ней, оставляя девушку в темноте.

Грейнджер прислушалась. Из его комнаты не доносилось ни звука. Ни тихих шагов, ни громких ругательств. Гермиона кинула свою одежду на стул, переоделась в домашние топ и шорты и нырнула под одеяло. Она все ещё чувствовала напряжение внизу живота, влагу между ног и послевкусие от его поцелуев. Хотелось, очень сильно хотелось дотронуться до себя, прекратить болезненное ощущение возбуждения, но… Гермиона решила ничего не предпринимать. Это было напоминанием о том, что произошло.

Только сегодня Грейнджер думала о том, что последний, с кем она целовалась, был Малфой, и по этой причине полезла к Заку. А теперь с этим поганым слизеринцем, который не даёт ей спокойно жить, она почти потрахалась. Прямо в гостиной около дивана, как одна из его девиц. «О, Мерлин, спаси и помоги! Что со мной происходит?»

И все же, в глубине души Гермиона знала, что ей это понравилось, и она была бы не прочь довести все до конца. В конце концов проверить, чем так восхищается добрая половина девушек всего Хогвартса. Но Грейнджер списала все это нездоровое любопытство, на нездоровое долгое воздержание. Да, так, определённо, все становилось понятнее.

***

Гермиона проснулась от громкого голоса Джинни и удара двери о каменную стену:

— Грейнджер, ты сдурела, что ли? Завтрак уже закончился! Мы даже волноваться стали, а она тут слюни в подушку пускает.

Девушка разлепила будто засыпанные песком глаза и удивлённо уставилась на подругу.

— Который час?

— Половина двенадцатого, Спящая красавица!

Уизли плюхнулась на кровать рядом с Грейнджер, легла на живот и положила подбородок на сложенные руки.

— Я вчера поздно легла, — пробормотала Гермиона, садясь на кровати и потягиваясь.

— Моргана тебя подери, это что, засосы? — воскликнула Джинни, округляя глаза.

Гермиона тут же встряхнула головой, так, чтобы волосы упали на шею, надеясь скрыть фиолетовые следы. Гриффиндорка внимательно посмотрела на Уизли. Гермиона не знала, говорить подруге от кого они, или нет, ведь она боялась, что Джинни засмеет ее или тут же оскорбит и убежит все рассказывать друзьям.

— Это Смит оставил? — опять спросила Уизли, пытаясь выведать из подруги хоть какую-нибудь информацию, а то ее уже начинало съедать неумолимое любопытство.

— Нууу…

Джинни подскочила на кровати, садясь на колени.

— Кстати, он искал тебя после завтрака.

Гермиона ударила себя ладонью по лбу. Черт! Они же собирались прогуляться, а она все проспала. Зак, наверное, расстроился. «Какая же я дура! Обидела хорошего человека из-за того, что вчера заснуть не могла, потому что…»