Всегда рада видеть вас в ПБ. Также интересно, что думаете по поводу развития событий? Заставила я вас хоть немного напрячься?

Люблю вас сильно и безмерно! (А ваши отзывы просто сказка) ❤️

========== Глава 16. Нежность ==========

Двери во владения мадам Помфри распахнулись пинком ботинка о тяжелое дерево.

— Мадам Помфри!

Целительница в одно мгновение выбежала из своего личного кабинета, будто ждала, что ее покой вот-вот нарушат. Она увидела запыхавшегося Драко с глазами полными серого отчаяния. А он в свою очередь держал на руках Гермиону Грейнджер, определенно в бессознательном состоянии.

Первой мыслью могло быть предположение, что это он ее ранил и в качестве искупления принёс в больничное крыло, ведь вражда между этими двоими змейкой проскальзывала ещё с первого курса, но паника, запечатлевшаяся на его лице, и то как молодой человек прижимал гриффиндорку к себе, много о чем поведало Помфри.

— Мистер Малфой, кладите ее сюда, — она указала на одну из свободных застеленных больничных коек, — что произошло?

Целительница своим зорким, наметанным на травмы, взглядом сразу отметила для себя, что гриффиндорка слишком бледная. Ее кожа стала серовато-синего оттенка, а лицо настолько осунулось, что можно было предположить, будто ее насильно держали последние несколько дней в подвале и морили голодом.

— Она… она стояла, разговаривала, и в один миг будто по щелчку упала без сознания. — руки Драко тряслись, а глаза лихорадочно бегали по хрупкому телу девушки, цвет кожи которой почти мог слиться с белым постельным бельем. — Вы знаете, что с ней?

— Сначала мне надо ее осмотреть.

Мадам Помфри окинула слизеринца оценивающим взглядом, примечая, что его голос подрагивает от волнения, а сам он видимо, не замечая, держит лежащую без сознания девушку за руку.

— Выйдите, мистер Малфой. Как только я сделаю все от меня зависящее, я позову вас.

— Но…

— Давайте без пререканий. Если, конечно, вы хотите, чтобы я быстрее стала оказывать помощь мисс Грейнджер.

Драко пару секунд буравил целительницу ничего непонимающим взглядом с плескающейся в нем паникой, а потом сжал ладонь Гермионы в своей, будто передавая ей частицу себя самого, развернулся на каблуках и вышел из помещения, закрыв тяжелую, резную дверь.

Воздух в коридоре обдал прохладой. Такой нужной, почти отрезвляющей, но руки так и продолжали подрагивать, а пелена, застилающая обычно такой кристально-чистый взгляд, не спадала. Драко прислонился лбом к ледяной стене, пальцами сжал выступающую каменную кладку, почти не ощущая болезненную шероховатость, которая врезалась в кожу.

Он уже сделал все от него зависящее. Бежал по запутанным ходам коридоров, перепрыгивал через несколько ступенек на движущихся лестницах, так и норовя потерять равновесие, перелететь через деревянные перила и разбиться вместе с Гермионой насмерть. Он так быстро передвигался, что ноги не поспевали за его громко заходящимся в приступе паники сердцем.

И вот Драко сделал все, что мог, а перед глазами все еще стояли те несколько мгновений, которые хотели нахер разбить его черепушку. Разломить его пополам и заставить биться в конвульсиях собственных рыданий.

То как подогнулись ее ноги, показывая всю точеную изящность колен. Как обычно прямая, словно натянутая тетива лука, девичья спина изогнулась непривычной дугой. Как он подхватил ее на руки и увидел эту безжизненную маску на лице его — его до каждого звука и вздоха — Грейнджер.

Это мгновение, словно заевшая на граммофоне пластинка без устали крутилась в голове Малфоя.

А дальше…

Дальше все словно в тумане.

И как Драко сорвался с места, на ходу кидая пару отрывистых фраз Блейзу, чтобы он нашёл идиотских гриффиндорцев — ее чертовых лучших друзей — и передал им все о случившемся. А почему он подумал о них — о гребаных прошлогодних врагах — в такой серьезный момент, догадаться было не сложно. Он знал, что они будут нужны ей. А она нужна им. И не важно, как бы Драко эти красно-золотые галстуки на дух не переносил, но Гермиона, ее чувства, стали в то мгновение самым главным фактором для принятия такого импульсивного решения.

И вот он стоит в холодном коридоре. Не способный ни на что кроме этих жалких мыслей.

Блять.

Удар раскрытой ладонью о каменную стену отдаёт где-то в районе локтя, а кожу чуть жжёт от столкновения с острыми неровностями.

А ведь все это из-за тебя. Да-да. Тут и к Трелони за выдуманными предсказаниями ходить не надо, все и так ясно. Ведь у Грейнджер почти как и у Поттера есть этот синдром «Спасателя всего мира». Она ведь без устали перечитывала всю школьную библиотеку только чтобы найти выход из сложной ситуации со слизеринцами. Она так хотела помочь, спасти тех, кто не достоин ее помощи, что забыла и о себе.

Ещё один удар по камню. Ещё и ещё. Боль словно маленькие муравьи разбежалась по ладони, а ранок на бледной коже стало больше, хотя внутренние переживания затмевали это нестерпимое жжение.

И лишь несколько слов в голове.

Просто пусть с тобой все будет в порядке. Пожалуйста, Гермиона.

— Малфой!

Голос Поттера режет слух своей напряженностью. Драко тут же выпрямляется, сжимая кулак, чувствуя, как боль пульсирует в ладони, смотрит на приближение двух молодых людей, которые видимо бежали с самой гриффиндорской башни. Их лоб блестит от пота, дыхание рваное, загнанное, а глаза сверкают лихорадочным огнем даже с такого расстояния.

— Она — там.

Драко кивает головой в сторону закрытых дверей, за которым находилась больничная комната. Гриффиндорцы останавливаются в двух метрах от него. Поттер, как истинный предводитель, впереди, а Уизли чуть поодаль. Лицо обоих искажено волнением, беспокойством за свою лучшую подругу.

— Что с ней?

Малфой переводит взгляд с одного на другого и замечает, что у Поттера нет этого выражения острой злобы и вражды на лице, которое есть на лице Уизли. Да, брюнет испытывает отвращение и недоверие к Драко, и это ясно видно по его глазам. Но он пытается сдерживать эмоции, ведь знает, что происходит между слизеринцем и его лучшей подругой. В голове у Малфоя всплывает мысль, что либо ему хорошо промыли мозги, либо он просто… повзрослел?

Рон же прямо-таки дышит ненавистью к Драко смешанной с крайней степенью паники. Его злоба с каждым выдохом распространяется в воздухе и пытается острыми шипами впиться в кожу Малфоя, но слизеринец лишь морщится. Эти его эмоции ничто — он скидывает их с себя всего лишь выгибая одну бровь.

— Не имею понятия.

— Что случилось?

— Блейз вам должен был объяснить.

— Он сказал только, что ты понёс Гермиону в больничное крыло и что-то произошло.

— Гарри, почему ты растолковываешь все ему? Это же, наверняка, он что-то и сделал.

Уизли стоял уже плечом к плечу с другом. Буравил взглядом полным холодной ярости Драко. Сжимал свои никчемные руки в кулаки, которые по мнению Малфоя были слишком не пропорциональны его телу.

— Уизли, заткнись, ради Мерлина! Только твоих тупых предположений не хватало!

Да, рыжий кретин больше всего бесил слизеринца. Он казался таким неуместным в вечном Золотом Трио. Поттер — настоящий лидер и чертовый храбрец, Грейнджер — всегда все знает, умеет и вытаскивает их жопы из трудных ситуаций, а Уизли… Было совершенно не понятно, каким боком он затесался в эту отважную компанию. Он совершенно не заслужил таких людей в своём окружении.

Драко проигнорировал въедающийся взгляд голубых глаз, который будто решал какую часть тела сначала выдрать блондину, и посмотрел на Поттера, решая общаться исключительно с человеком, у которого мозгов всяким больше, чем у флоббер-червя.

— Мы были в гостиной Башни старост. Я пришел туда на перерыв вместе с друзьями. Грейнджер тоже оказалась там. — Наскоро придуманная почти не ложь, легко лилась изо рта Драко сплошным потоком. — Мы перебросились парой слов, и тут она упала без сознания.

— Просто ни с того, ни с сего взяла и упала? — зеленые глаза из-за стёкол очков обеспокоено блестели, пытаясь понять логическую цепочку.