Гермиона с легкой улыбкой на губах наблюдала за тем, как друг уплетал любимый пирог с патокой, который ему, видимо, никогда не надоест, и в перерывах между укусами что-то рассказывал. Грейнджер крутила в руках яблоко и пыталась не уходить в себя, продумывая различные фразы для открытия Выручай-комнаты. Все-таки, тайны тайнами, но на друзей надо обращать больше внимания.

— После завтрака я занята.

— Неужели Мал…

— Гарри! — зашикала на него Гермиона, поглядывая на Рона, сидящего напротив.

Поттер закатил глаза, поглаживая большим пальцем ладонь Джинни под столом, и перевёл взгляд с друга, с головой ушедшего в девушку рядом с ним, на Гермиону.

— Не волнуйся. Рону совершенно не до нас.

А Уизли и правда было все равно на окружающих. Любовь громадной волной выбила его из реальности. И, видимо, надолго. Рональд сидел, наклонившись к своей возлюбленной и закинув руку на ее плечо. Пара увлеченно шепталась и хихикала, периодически отвлекаясь на посторонний мир, чтобы съесть что-нибудь со стола.

Гермиона решила, что, если все приемы пищи будут происходить с заглядыванием Уизли в рот Ромильде, то бедный друг за пару дней похудеет на несколько килограммов. Но все же, Грейнджер была рада за Рональда. Теперь он светился такой радостью и счастьем, что мог конкурировать с любым светильником в замке.

— Ну так что? Это ты из-за него не пойдешь?

Гарри склонился поближе к Гермионе, по дружески тыча ее локтем в предплечье.

— Мерлин, Гарри, отстань от неё, я тебя прошу! — прошипела Джинни, с укором глядя на своего парня.

Грейнджер послала подруге благодарный взгляд, но все же ответила:

— Мне надо сегодня же составить график дежурств и передать на проверку Макгонагалл. Так что, не волнуйся, буду трудиться в поте лица.

Гермиона скорчила другу рожицу и вскочила из-за стола. Она замешкалась, поправляя свитер и разглаживая пряди волос пальцами, а на самом деле посмотрела на стол в противоположном конце Зала, и увидела, как слизеринцы повставали со своих мест. Значит, ей надо отправляться вслед за ними.

— Приду к вам в гостиную вечером.

— Если придёшь, то я точно расскажу тебе все подробности о… — Джинни перевела взгляд на Полумну, погруженную в новый выпуск Придиры за столом Равенкло.

Девушка сидела с мечтательной улыбкой на губах и было очень не похоже, что так радуется она новому факту о морщерогих кизляках. Уизли вчера так и не смогла расспросить Лавгуд о ее походе в Хогсмид с Забини, поэтому сегодня она собиралась оторваться на славу, ведь девичье любопытство спать нормально не давало. Гермиона мысленно послала Полумне кучу терпения и сил, ведь Джинни может всю душу из неё вытрясти своими допросами с пристрастием.

— Удачных пыток тебе!

— Эээй!

Гермиона рассмеялась над выражением лица подруги, взъерошила и так торчавшие во все стороны волосы Гарри и, попрощавшись до скорого с Рональдом, который почти не обратил на неё внимание, вышла из Большого зала. Группа слизеринцев уже скрылась за нужным поворотом.

Путь до восьмого этажа в гордом одиночестве должен был очистить Гермионе мозг. Она добрую половину ночи обдумывала все произошедшее за день и пыталась разложить по полочкам. Ведь Гермиона Грейнджер рациональная и продуманная. Всегда держащая голову на плечах и не бросающаяся в крайности. Ага, что не скажешь о ней в последнем. А все почему?

Малфой как разрушающий ураган сносит всю размеренность к чертям и с наслаждением наблюдает, как Грейнджер пытается собрать всю свою рациональную часть по осколкам.

Как же Гермиона тебя так угораздило — влюбиться? Мерлин, и правда. Как? Да ещё и в кого? В Драко, черт бы его побрал, Малфоя!

Гриффиндорка слишком громко и недовольно фыркнула в подтверждение своих мыслей, а проходящий мимо первокурсник проводил ее удивленным взглядом.

Однако, ночные размышления совершенно ни к чему не привели. Перед глазами постоянно стоял безмятежный вид Малфоя, заснувшего на диване.

Гермиона вернулась в Башню глубоко за полночь. Гарри и Джинни уговорили ее поиграть с ними в шахматы и насладиться почти пустой гостиной Гриффиндора, а время в компании друзей пролетело незаметно. Только, когда глаза уже начали слипаться, а поведение Поттера и Уизли стало не таким дружеским, Гермиона поняла, что пора отправляться ей к себе.

А в гостиной Башни старост ее ждал сюрприз. Малфой развалился на диване около камина и тихонько посапывал. На полу лежал открытый учебник по Трансфигурации, а ваза с фруктами была пустая. Огонь в камине уже почти догорел. Все это наводило на мысли, что Драко просидел здесь довольно долго, перед тем как незаметно уснуть.

И что же ярый любитель посидеть, заперевшись в своей спальне, так долго делал в гостиной? Неужто, ее ждал?

Грейнджер хмыкнула. Ага, как же. Скорее, прямо сейчас перед ней единорог проскочит, чем это.

Драко Малфой без своих привычных масок надменности, самодовольства и аристократической холодности выглядел слишком — домашним? Пряди волос упали ему на лоб. Губы чуть приоткрыты. Все черты лица расслаблены, а ресницы чуть дергаются, видимо, из-за просмотра очередного сна.

Такой Малфой не напрягал Гермиону. Не заставлял раздумывать, что у него на уме. Не бесил своими едкими фразами и резкими перепадами настроения. Рядом с таким Малфоем хотелось просто быть. Поэтому она и накрыла его своим любимым пледом, который всегда напоминал ей о доме.

Гермиона встряхнула головой, пытаясь вернуться в реальность и засунуть свои дурацкие мысли и чувства куда подальше, ведь их все равно никто не оценит. Малфою они не очень то и нужны, а значит, и ей надо держать себя в руках. Пусть хоть когда-нибудь он решит все для себя. Примет свои чувства. Сам скажет ей об этом прямо, используя нормальную человеческую речь, а не просто засунет свой язык ей в рот и будет считать, что все и так понятно.

Вот ни черта не понятно!

Около ничем не примечательной стены в одном из коридоров восьмого этажа столпились слизеринцы, и только Малфой стоял чуть в стороне, скрестив руки на груди и раздумывая над чем-то своим. Грейнджер закатила глаза, подходя к однокурсникам.

— Вам не кажется, что вы привлекаете слишком много внимания?

Все резко обернулись в ее сторону, заставив девушку почувствовать себя чересчур некомфортно. Но особенно напрягал один взгляд серебристо-серых глаз, обладатель которых ещё и нацепил свою самодовольную ухмылку на лицо. Ох, Мерлин, спаси и помоги не дать ему по зубам!

— Скорее, ты рядом с нами привлекаешь слишком много внимания, — ответил Нотт, неприятно скалясь. — Если что-то не нравится, можешь проваливать, Грейнджер.

Гермиона в который раз закатила глаза. Она может и ответила бы брюнету что-нибудь едкое, но взгляд упал на застывшую рядом со старшей Гринграсс Паркинсон, и тут же захотелось развернуться и уйти. Гриффиндорке казалось, что прямо на лбу у Пэнси написано «Я знаю про вас с Малфоем и готова рассказать всю правду всему Хогвартсу». Но Драко вёл себя спокойно, а значит и ей беспокоиться не о чем.

На душе почему-то стало паршиво, когда Гермиона решила представить, что предложил Драко своей однокурснице за молчание. Почему-то думать, что между Паркинсон и Малфоем что-то есть, совершенно не хотелось. Ведь он вчера что-то кричал, что ему не нужна такая как Пэнси, да?

Мерлин, Гермиона, возьми себя в руки наконец. Ты тут по делу пришла, а не покопаться в своих мыслях лишний раз. Для этого есть ночь и спальня. Там и поразмышляешь вдоволь.

Грейнджер подошла поближе к слизеринцам намеренно, игнорируя слова Тео и не обращая внимания на Малфоя. Пусть подавится своей ухмылкой, невыносимый индюк, которого непонятно что связывает с Паркинсон.

— Что-нибудь пробовали уже? — спросила Гермиона у наиболее адекватной Дафны.

— Нет, тебя ждали, грязно…

— Тео! — осуждающе воскликнула Гринграсс.

Послышался визгливый смех Паркинсон, которая посмотрела на Гермиону как на грязь, прилипшую к ботинку, но в следующий момент уже съёжилась под тяжелым взглядом Малфоя и отвернулась к стене.