Все за столом заинтересованно переглянулись.

— Да ладно тебе, Джинни! Будет весело! И ничего такого в новой продукции нет, тебе понравится, — стал уверять Фред, заговорщицки подмигивая. — Это не Забастовочные завтраки, можешь не волноваться.

— И правда, Джинни! Давай попробуем…

— Рональд, я что-то не припомню, чтобы тебе было весело, когда они летом решили испробовать на тебе Зелье летучести!

Гермиона отвлеклась от спора, происходящего среди друзей. Сделала глоток сливочного пива, оглядела взглядом всех присутствующих за столом, пытаясь не смотреть на поникшего Гарри, совсем не вмешивающегося в общую беседу.

Бросила взгляд на Рона и Ромильду. Однокурсница сидела молча, но заинтересованно взирала на сцену, происходящую перед ней, хлопая длинными ресницами. Гермиона надеялась, что у этой пары сегодня все прошло хорошо, и ей не придётся успокаивать несчастного Рона после этого вечера в гостиной Гриффиндора.

Кстати, говоря о ещё одной паре. Грейнджер стала выискивать глазами среди знакомых лиц тех, кого надо было, и нашла почти сразу через пару столиков.

Блейз и Полумна сидели, склонившись близко друг к другу через весь столик. Лавгуд что-то быстро рассказывала с большим вдохновением, а Забини внимал каждому ее слову, легко улыбаясь. Гермионе пришлось вывернуть шею, чтобы заметить, что слизеринец держит девушку за руку прямо на столешнице.

Прилив умиления был такой сильный, что Грейнджер невольно расползлась в глупой улыбке, смотря на пару. Она удивлялась их смелости. Вот честно. Даже не завидовала.

Они наплевали на всех и сидели себе преспокойно посреди набитого бара, и не стеснялись проявлять своих чувств. Наверняка, чувствовали, как их прожигают взглядом заядлые сплетники и просто забили на все.

Какие же они все-таки молодцы!

Гермионе такому ещё учиться и учиться. Вот так спокойно сидеть на виду у всех, не краснеть в смущении и не оглядываться нервно по сторонам — она не могла. В голове сразу всплыла фантазия, как она точно так же сидит посреди «Трёх Метел», а на нее так же смотрит Малфой.

Глаза тут же испуганно метнулись в сторону стола, который всегда занимали слизеринцы, будто они могли услышать, о чем подумала Гермиона. Мерлин, какая чушь только в голову не приходит! Но щеки все равно заалели от прилившей к ним крови.

Взгляд тут же упал на Малфоя, который… также смотрел на неё. Моргана его подери, почему он постоянно пялится на нее при всех? Уже в который раз Гермиона замечала его за этим, а он даже взгляд не отводил, лишь продолжал остро смотреть — будто прямо в ее душу.

Грейнджер сразу заметила, что к нему не жмётся Паркинсон, и сердце почему-то радостно забилось в груди.

Мерлин, какая нелепость! Она радуется, что Пэнси нет рядом с ним. Да ей вообще не должно быть дела!

Но Гермиона все равно отчего-то продолжает смотреть в его глаза и легонько улыбается краешком губ. Чувствует, как выражение ее лица теплеет. Зачем? Почему? Просто, так захотелось. И плевать, как это выглядит.

Даже с такого расстояния она заметила, что Малфой растерялся. Ее этой гребано-мягкой улыбке и будто таяющему шоколаду в глазах. И Гермионе хочется улыбнуться ещё шире, ещё теплее, ведь он такой…

— Гермиона, ты как? Согласна? — голос Фреда заставил ее тихонько вздрогнуть и резко перевести взгляд за свой стол.

— А, да.

— Вот видите! Даже наша отличница «за»!

Грейнджер посмотрела на всех присутствующих за ее столом, пытаясь не обращать внимание на то, как лицо горит от смущения, что ее почти поймали пялящуюся на Малфоя, а он сам прожигает ее взглядом. До сих пор.

— Ладно. Рассказывайте уже про ваш новый проект, — со вздохом согласилась Джинни, любопытно поглядывая на свою подругу.

Гермиона попыталась создать очень заинтересованный вид, глядя на близнецов, и вникнуть в их рассказ. Ей было все равно, чем себя занять, лишь бы при всех не таращиться на Малфоя. А это было ой, как не легко.

— В общем, нам пришла в голову идея, что при игре в «правда или желание» всегда очень тяжело придумать действие. Во всяком случае, многим. И мы изобрели, — Джордж положил на стол горсть небольших прямоугольничков в обертке, очень похожих на жвачку «Love is», — конфеты, которые, при попадании в организм, заставляют вас делать это самое действие. Какое именно, написано на обертке, но…

— Интереснее туда не смотреть. Так все, что происходит, будет полным сюрпризом для всех. — продолжил Фред, — Не выполнить это действие будет очень сложно. Мы, на самом деле, даже не знаем, что будет, если не выполнить, потому что мы, когда пробовали их на себе, постоянно все делали.

Грейнджер округлила глаза, взирая на близнецов. Это же просто нереально. Создать такое. У Гермионы было лишь пара идей, как такое можно сделать, и это все очень долго и сложно.

— Ребята, да вы гении! Ваши бы мозги и…

— В лапы Министерства, — продолжил Джордж, гордо улыбаясь похвале от самой умной ученицы Хогвартса за последнее столетие.

— Ну так, начинаем? — оглядел всех Фред, озорно ухмыляясь и почти потирая ладони под столом.

***

Джинни попалось одно из самых глупых и простых действий. Даже не действий. Конфета просто перекрасила ей волосы в ярко-розовый и Уизли теперь сидела, недовольно нахохлившись и скрестив руки на груди, ведь цвет, по ее мнению, определенно не шёл.

— Ну что, Рональд? Правда или желание? — елейно спросила Джинни у своего братца, который, видимо, и вопросов ее опасался, и каким-нибудь непутевым желанием не хотел в плохом свете представать перед Ромильдой.

— Желание.

— Бери конфету, — сказал Фред, подталкивая горсть к брату.

Джордж все это время сидел с тетрадкой в руках и что-то записывал, внимательно поглядывая на всех. Будто сканировал их. Гермиона почувствовала себя подопытной ещё больше, но решила не обращать внимание. Они всего лишь помогают друзьям делать свой бизнес. Ничего такого.

Рон раскрыл конфету и осторожно закинул себе в рот. Всё, затаив дыхание, стали ждать, что же будет. Гермионе уже представило, как он вытанцовывает на столе под общее улюлюканье. Но Рональд потянулся через весь стол и…

Поцеловал в щеку Невилла. Который сразу залился краской и вытаращился на Уизли.

Тишина.

И

Их столик взорвался сносящим с ног хохотом. Смех рвался из груди еще больше, глядя на растерянного Рона, который сразу стал смотреть на Ромильду, хохотавшую вместе с остальными.

Гермиона вытерла слезы из уголков глаз и сделала глоток сливочного пива. Шутки в стиле близнецов. Ничего не скажешь.

Джинни потянулась к обертке от конфеты Рона и прочитала вслух:

— «Поцеловать в щеку самого стеснительного человека в компании».

Гермиона отчего-то разулыбалась пуще прежнего. Значит, друзья не считают ее стеснительной или зажатой, как ей казалось. Это, почему-то, очень радовало.

— Ромильда, правда или желание? — спросил Рон, все ещё красный от смущения, но заинтригованный выбором Вейн.

— Правда, — сразу ответила девушка.

Видимо, она решила все-таки не показывать себя дурочкой среди знакомых людей, и Гермионе почему-то подумалось, что зря. Ведь, что хочет спросить Рон было понятно, как день.

— Так-так-так. А для «правды» у нас тоже кое-что имеется, — сказал Фред, кладя на стол ещё горсть конфет круглой формы, — эти с добавлением небольшой концентрации сыворотки правды. Вы не сможете солгать в основной линии ответа, но сможете что-то приукрасить в общем.

Ромильда, не ожидав такого, нервно посмотрела на всех, но конфету все же взяла и положила в рот. Осторожно кивнула, ожидая вопроса.

— Ты… ты согласишься быть моей девушкой, если я спрошу? — спросил Рон почти на одном дыхании.

Гордость за друга накрыла Гермиону. Все-таки, может быть смелым, когда надо. Грейнджер пришлось пнуть под столом близнецов, чтобы они не испортили момент своими ехидными шуточками, которые были написаны прямо у них на лицах.

— Да, Рон, — все-таки ответила Вейн, и Гермиона стала вдвойне рада за друга.