Малфой вскинул голову, широко раскрывая глаза. Забини тоже посмотрел на Драко, озаренный той же самой мыслью.

— Спасибо, Милисента, — улыбнулся ей Блейз, — Ты нам очень помогла.

— Не за что, — вздохнула девушка. — Ну, я пошла, у меня прорицания скоро начнутся.

Слизеринцы проводили однокурсницу взглядом. В голове у Малфоя одна мысль не успевала сформироваться, как появлялась другая. Он пытался думать одновременно в нескольких направлениях.

Молодые люди расселись вокруг камина, обдумывая все сказанное Миллисентой. Говорить начал Блейз, как самый рассудительный из всех.

— Для начал хочу спросить: меня одного насторожило описание волос, которые увидела Милисента?

— Да, мне тоже это кое-кого напомнило. — согласился Драко, хватая из большого блюда зеленое яблоко.

Скоро этот фрукт будет обозначать большую мыслительную деятельность у него в голове. Малфой чуть приподнял уголок губ в улыбке и прокусил твёрдую кожуру яблока.

— Лестрейндж. Беллатрису Лестрейндж. — произнесла Дафна, нахмурившись, и стала расхаживать перед камином, сложив руки на груди.

— Но такого определённо не может быть. — подал голос Гойл, — она умерла. И это факт.

— Спасибо, кэп. А то мы не знали, — съязвил Нотт, как всегда выпендриваясь. Он с удвоенным интересом смотрел за передвижениями Дафны, расположившись на диване напротив камина.

— Тогда, кто это может быть? — задал вопрос Забини, и обратился к Малфою, как к тому, кто с Лейстрендж провёл больше всего времени, — У Беллатрисы вообще были родственники, так похожие на неё волосами?

— В Малфой-мэноре такие не появлялись. Я бы запомнил. — ответил Драко.

— Может, у родителей спросить? — спросил Крэбб, неуверенно поднимая брови.

— Это будет очень странный вопрос, хочу сказать, — произнесла Гринграсс, — но попробовать не помешает. Все средства сейчас хороши.

Драко кивнул на ее слова. Да, родители подавно больше их знают чистокровных волшебников более взрослого поколения. Но все же… это мог быть кто угодно. Мало ли людей с такими волосами в Лондоне? Вот именно, что много. Но почему-то в мозгах упрямый червячок не хотел упускать мысль, что это как-то связано с Беллатрисой.

— А дверь, растущая в стене, думаете это правда? — спросил Нотт, кладя ноги на журнальный столик.

Дафна бросила на него раздражённый взгляд, и Тео тут же убрал ботинки со стола, садясь прямо на диване. Малфоя забавляло поведение Нотта, но он решил никак это не комментировать. Во всяком случае, пока что. И Драко решил все-таки ответить Теодору.

— Это очень напоминает Выручай-комнату. Дверь в неё именно так и появляется.

— Что Милисента могла делать там? — спросила Дафна.

— Все, что угодно.

Кто-кто, а Малфой явно больше остальных знал, что там можно натворить кучу всяких дел, если все хорошенько спланировать. И это ему очень не нравилось.

***

Слизеринцы в конце концов решили написать родителям и спросить о родственниках Беллатрисы, да и сходить на восьмой этаж, попытаться открыть Выручай-комнату. Малфой знал, что пытаться подобрать нужную фразу, чтобы открыть именно ту самую комнату, в которой была Милисента — дело гиблое. Поэтому, больше надеялся на информацию от родителей.

А пока… Блейз перекинулся парой слов со второй старостой Слизерина о сегодняшнем Старостате, и Малфою пришла гениальная идея сходить в кой-то веки на собрание.

Он уже представлял, как Грейнджер будет беситься на его колкие фразы во время Старостата, и улыбка на лице Драко становилась только шире. Он не хотел признавать, но бесить гриффиндорку ему нравилось. Нравилось наблюдать за ее реакцией, за ее поведением.

Так что, Малфой оказался в кабинете для собраний раньше Грейнджер. Он поставил за стол во главе всех парт ещё один стул и расположился как можно удобнее. Закинул ноги на стол, чуть расслабил галстук и уже начал представлять, как Грейнджер будет удивлена, когда увидит его здесь.

И гриффиндорка не заставила себя долго ждать. Она только влетела в кабинет, так что пряди ее пышных волос упали на лицо, а Драко уже успел ляпнуть первое, что пришло в голову.

Ее слова не тронули Драко. Он просто принял их как взаимный обмен любезностями.

Малфой не мог объяснить этого. Но он следил за каждым ее движением. Как она прикрыла дверь, прошла по классу, заправляя волосы за ухо. Как она с размаху кинула на стол свою потрепанную сумку. Как со всей грацией упала на стул и повернула голову в его сторону. Она ещё не успела и рта раскрыть, а он уже знал, что сейчас Грейнджер ему скажет пару ласковых.

— Что, думаешь, пора на тебя скинуть составление графика дежурств? Пусть несчастные старосты хоть раз побудут под чутким руководством раздолбая.

Драко усмехнулся, покачиваясь на стуле.

— Я думаю, что ты вполне сносно справляешься. — Малфой резко скинул ноги со стола и всем корпусом повернулся к Гермионе, делая вид, будто задумался, — Хотя знаешь. Меня не устраивает график наших дежурств.

Гермиона вытащила из сумки стопку листов, которые были исписаны вдоль и поперёк различными таблицами и схемами. Аккуратно сложила их на край стола. Достала перо и чернильницу. Положила рядом с листами.

Громко и протяжно вздохнула, медленно поворачиваясь к Драко.

— Ну и славно. Хоть что-то в этой жизни тебя должно не устраивать.

Малфой принял самое нахальное выражение лица из имеющихся. Он был готов поучаствовать в вербальном сражении с Грейнджер, наслаждаясь ее злостью и негодованием. Просто в ярости она была такая… красивая.

Мимолетная мысль основательно поселилась в голове Драко. И ему пришлось смириться с ней, глядя в ее глаза цвета лесного ореха. Пусть будет так.

Да, Гермиона Грейнджер красивая девушка. И похер на все обыденное и привычное. Теперь Малфой решил думать по-другому, не так, как его учили всю жизнь.

У него есть своя голова на плечах, и он в силах принимать собственные решения и следовать им. И вот его первое решение — это сидящая перед ним гриффиндорка.

— Значит, я не буду ходить на дежурства.

Гермиона закатила глаза, удивляясь его ребячеству.

— Тогда об этом узнает Снейп, и ты знаешь, что тебе конкретно так влетит.

— А ты, значит, сама эту проблему решить со мной не в состоянии?

Малфой скрестил руки на груди, приподнимая брови.

— Ах, так.

Гермиона вскочила со стула и начала рыться в листах, сложенных на краю стола. Вытащила самый большой с нарисованной таблицей и покрутила перед лицом Драко.

— Тогда можешь садиться и начинать писать новый график, потому что этот я сожгу к чертовой матери, — прошипела Грейнджер, хватая палочку из кармана мантии и направляя на бумагу.

Малфой резко встал и быстрым движением перехватил ее за запястье, не давая нацелить палочку на сделанный график. Пора бы уже не удивляться, что их разговоры скачут из крайности в крайности, и Малфой мог бы заткнуться и предвидеть такой поворот событий, но… этим разве кто-то недоволен?

Ее запястье было таким маленьким и хрупким, а кожа такая мягкая и теплая. Бархатистая.

Дверь резко распахнулась, заставляя Драко отдернуть руку и уставиться на входящих.

Все старосты с максимально вытянутыми от удивления лицами начали заходить в класс и рассаживаться по местам, таращась на Малфоя. Да, увидеть сразу обоих главных префектов — вот так шок.

Гермиона прошла по классу к доске объявлений, все ещё держа в руках тот злополучный лист с расписанием.

— На доске как всегда новый график дежурств на ближайшие две недели. Не забудьте посмотреть свои дни. — громко, но все еще с остатками раздражения сказала Грейнджер.

Собрание проходило по обычному сценарию, но Малфой не вписывался в эту обыденность. Поэтому все шло так, что под конец старостата Гермиона была готова взорваться от негодования.

Драко все внимание женской половины отвлекал на себя всеми возможными способами. Он улыбался, показывая белые зубы, поправлял свои чертовы волосы, вставлял посреди речи Грейнджер неуместные шутки, комментировал каждое не понравившееся ему предложение и требовал все переделать. Также, Малфой умудрялся заодно переговариваться с Забини, от чего шума в кабинете становилось только больше.