Поцелуи обжигают. Оставляют бордовые следы. Заставляют просить о большем. Драко покусывает ее грудь сливочного цвета и набухшие соски. Оставляет полоски засосов.

Гермиона царапает его спину короткими ногтями, заставляя его рычать от наслаждения, словно зверя. Трется о него всем телом. Гортанно стонет, откидывая голову назад.

Do you wanna / Ты хочешь?

Она смотрит ему в глаза, моля о большем. А он наслаждается ею. Всей. Полностью. Ее глаза чёрные из-за расширенных зрачков. Ее губы стали припухшими и алыми из-за неаккуратных и бешеных поцелуев. Ее волосы ореолом раскинулись по постели. Она такая, такая…

Do you wanna / Ты хочешь этого?

— Прекрасна, — шепчет он, и

Резкий толчок. Наполняющий их. Сводящий с ума ещё больше, хотя, казалось бы, больше некуда.

— Мерлин, Драко…

Движения резкие, неровные, хаотичные. Их стоны сливаются воедино. Удары сердца слышны в ушах, вместе с играющей внизу музыкой. Они чувствуют, что подходят к краю. Ныряют туда. Погружаются с головой в море наслаждения.

Электрические заряды бьют по ним, заставляя вцепиться друг в друга руками, губами, зубами, и просто — быть здесь. Чувствовать друг друга. В этой опьяняющей атмосфере.

***

Они проснулись вдвоем около девяти утра. Для будних дней было поздно. А для выходного было дико рано. Но засыпать не хотелось никому.

Малфой, лёжа на животе, подмял Гермиону под себя. Переплел их ноги вместе. Пальцами перебирал волнистые пряди ее волос. Она лицом уткнулась в его плечо, одну руку положила ему на спину, обнимая. Глубоко вдыхала запах кожи Драко, прикрыв веки.

Им казалось это утро таким необычным, что хотелось содрать с себя кожу.

Малфой просто не понимал, как это может быть таким правильным. Ведь раньше он смотрел на милости пар Хогвартса, и в пору было тащить ведро, чтобы проблеваться от такой картины. И вот он — лежит, просто лежит, рядом с девушкой. Обнимает, наслаждается бархатистостью ее кожи, и все это не вызывает никаких эмоций, кроме глубочайшего удовлетворения. Драко чувствовал, что мог пролежать так весь день. Просто молчать и быть рядом.

— Грейнджер, почему это так?

Называть ее по имени казалось слишком странным. Ее имя было не для его губ. А произнесённая фамилия в атмосфере правильности резала по слуху острым ножом. Но Драко решил ничего не высказывать по этому поводу. Во всяком случае, пока. Может, когда-нибудь он сможет называть ее по имени и чувствовать себя максимально естественно.

— Что именно?

Его взгляд зацепился за ряд ярко фиолетовых следов на ее тонкой шее. Они шли рваными мазками, оттеняя ее бледность. Малфой опустил ладонь ниже и стал аккуратно массировать нежную кожу. Спустился к плечу. Погладил ключицу и чуть приподнялся, чтобы поцеловать ее в остро выпирающую косточку.

— Почему мы сейчас лежим вместе. И так… Хорошо. Спокойно. И даже обозвать тебя не хочется.

Гермиона приглушенно хмыкнула на его последнее предложение. Она водила пальчиками по его спине. Поглаживала выступающие лопатки. Прощупывала каждый позвонок через кожу. В голове не было ни единой связной мысли. Все какое-то летящее и прозрачное. Она и не хотела думать. Просто была здесь и сейчас. И наслаждалась, наслаждалась…

— Не знаю. Может, так надо было?

Драко приподнялся на локте и посильнее притянул ее к себе за талию. Гермиона посмотрела на взъерошенные после сна платиновые волосы, на чуть заспанные глаза. Она протянула руку к его щеке и погладила чуть шершавую кожу.

— Кому надо?

Грейнджер пожала плечами и надавила на затылок Драко, притягивая его голову к себе.

— Нам.

Они целовались медленно. Лениво. Смакуя момент. Почти не открывая рта. Просто водили губами по другим. Ощущали каждый миллиметр кожи. И это было так нормально и почти привычно.

Отрицать перед самим собой сил уже не было. «Это» было между ними. И оно, видимо, будет. Так что, остается только плыть по течению и смотреть, что из этого получится.

В десятом часу они поднялись с кровати. Малфой ушёл в душ, не потрудившись забрать свою одежду из ее комнаты и не сказав ни слова, а Гермиона, одевшись, спустилась вниз.

Там на диване, который как-то разобрали, превратив его в двуспальную кровать, дрыхли, похрапывая, Крэбб, Гойл и Забини. Полумна и Джинни, свернувшись калачиком, посапывали среди подушек на полу, грея друг друга объятиями.

На сдвинутом в сторону журнальном столике стояли пара пустых стеклянных бутылок, а на полу около него на боку лежала одна вместе со стаканами. От еды остались только грязные тарелки да объедки. Два стула были перевёрнуты и лежали почти около выхода из Башни.

Гермиона покачала головой и решила прежде, чем будить всех, сначала сходить в ванную. Ей срочно надо было умыться и почистить зубы.

Грейнджер была в каком-то странном состоянии спокойствия. Будто каждый день засыпала и просыпалась с Малфоем, а слизеринцы спали на диване у неё в гостиной.

Решили бы сейчас Гарри с Роном заявиться, ох, что бы было!

К тому моменту, когда Гермиона оказалась в гостиной, Малфой уже был там. Он согнал с кровати своих друзей, которые сейчас стояли, привалившись кто к чему и держась за виски, а сам Драко развалился на их месте, жуя оставшийся в нормальном состоянии вчерашний бутерброд.

— Доброе утро, — поздоровалась гриффиндорка и услышала в ответ невнятное приветствие со стонами боли.

«Пить меньше надо» — хотелось сказать ей. Да только она вчера с ними и бухала.

Гермиона плюхнулась на свернувшихся в калачик подруг и стала тормошить их.

— Гермиона, лучше убей меня. Я не хочу открывать глаза, — проскулила Джинни, пытаясь поглубже закопаться в подушки.

— Боюсь, Гарри меня за это по головке не погладит, — ухмыльнулась Грейнджер, в конце концов скинув с ложа девушек. — А нам сегодня ещё в Хогсмид идти, так что, давайте, трезвейте.

— Хогсмид! — простонали слизеринцы, хватаясь за головы.

— Вы главное по ветру не вставайте к Макгонагалл, а то ее кошачий нюх прознает, что любимые ученики всю ночь не мирно спали в кроватках. — высказал Малфой Уизли и Лавгуд, дожевав бутерброд.

Джинни поморщилась, но все-таки сказала перед тем, как пойти к ванной:

— А что это вы с Гермионой такие бодрые? Как-то это странно, пили то все вместе.

Грейнджер подавила желание кинуть в Уизли подушку, а за ней и стеклянный стакан. Она приняла нейтральное выражение лица, игнорируя слова подруги, будто их вообще и не было.

— То, что было на тусе, остаётся на тусе, — максимально туманно высказался Крэбб, и слизеринцы свалили из Башни, шаркая по полу ботинками.

Гермиона успела заметить только странный взгляд Забини в сторону ее подруг, затем он исчез в дверном проеме.

Гриффиндорку не покидало чувство, что она что-то определённо не знает о прошлом вечере. И это что-то происходило после того, как они с Малфоем покинули гостиную.

— Пошёл я собираться, а ты приберись тут!

Опомнилась Гермиона только когда Малфой уже взлетел по ступенькам к его комнате.

— Малфой!

— Не создан я для такой работы! Уж прости, Грейнджер, тебе не понять!

Дверь в его спальню громко хлопнула, ознаменовав окончания столь непродолжительного разговора. Гермиона фыркнула, скрестила руки на груди и откинулась на подушки.

Он просто невыносим!

Грейнджер вздохнула, прикрыв веки, а перед глазами тут же появилась недавняя сцена. Обнаженный Малфой обнимает её, лёжа на кровати.

Мда, Гермиона, ты влипла целиком и полностью.

***

Выходные пронеслись, не успела Гермиона и глазом моргнуть. Казалось бы, только она была в Хогсмиде с друзьями, а вот уже просыпается утром понедельника.

Грейнджер выползла из кровати, потирая на ходу глаза, и тут же запнулась о что-то лежащее на полу.

Это что-то оказалось ботинком Малфоя. Гермиона тут же притормозила, вспоминая, при каких обстоятельствах он тут его оставил.

Вчера вечером у них со слизеринцем произошел спонтанный секс, когда Драко пришёл забирать свои вещи, оставшиеся с субботы в комнате Гермионы.