— Тут и думать не надо. Я не хочу, чтобы кто-то знал.
— Как по мне зря. Да, ребята?
Парни вокруг согласно зашумели. Они стали что-то говорить, но Смит их перебил.
— Теперь все? Мне надо идти.
Он попытался пройти мимо молодых людей, но Хопкинс схватил его за плечо, останавливая.
— Стой. Мы должны отдать тебе твой выигрыш.
— Я сказал. Мне. Ничего. Не. Надо.
— Я не люблю оставаться в долгу.
Уэйн резко припечатал темный тканевой мешочек Заку в грудь и отпустил. Тот, по инерции, поймал вещь, как только рука Хопкинса отпустила то, что врезалось Заку в грудь.
— Сорок галеонов. Можешь пересчитать.
Гермиона почувствовала, как на ее щеках появляются влажные, соленые дорожки. Слезы застилали глаза. Обида и разочарование накрыли девушку с головой. Видимо, она пошатнулась или оступилась, громко наступая на пол.
Головы всех парней повернулись в ее сторону. Гермиона почувствовала себя униженной и опозоренной. Это было настолько ужасно, что даже высказывания Малфоя были ничем, по сравнению с этим.
— Гермиона! — Грейнджер оперлась рукой о стену и на негнущихся ногах стала пятиться назад. — Послушай…
Гермиона не хотела ничего слушать. Она зажмурила глаза, собрала остатки самообладания в кулак и рванула подальше от этой компании парней. Трясущиеся ноги несли ее прямо по дороге к башне Старост. Ей надо было побыть одной. Все проанализировать и…
Грейнджер была эмоционально вымотана. Она не хотела думать. Ничего не хотела. Рыдания разрывали горло. Трясущиеся ноги еле передвигались. Мысли свернулись в один большой нервный клубок из обиды, злости и разочарования.
Хотелось только оказаться в своей спальне и забыться.
Комментарий к Глава 7. Сделка с собственной выдержкой
Мои любимые и дорогие читатели! Да, я знаю, что вы хотите покидать в меня тапочками за долгое отсутсвие, но увы, такова жизнь.
Все-таки, вот она, я с новой главой. Жду ваших отзывов, ради которых я творю. Люблю ❤️
Бета: - Я, конечно, дико извиняюсь, но где описание самой ночи со Смитом? Я хочу знать, что он с ней делал, чтобы ненавидеть его ещё больше.
Это дискриминация полноценной ненависти.
========== Глава 8. Не безразлична ==========
Драко, в своей привычной манере, развалился на диване в гостиной Башни старост. Он смотрел на ярко-красные языки пламени в камине и крутил в руках спелое зеленое яблоко.
Настроение было ни к черту. Малфой всю неделю был еще более раздражительным и взбешенным засранцем, чем обычно. Он огрызался на всех и вся, кроме Забини. Блейз был слишком Блейзом, чтобы срываться на нем. Слизеринец всегда был слишком понимающим и спокойным, как поддерживающая скала. Поэтому, нападки Малфоя он не воспринимал всерьёз и просто ждал, пока Драко перебесится.
И Малфой ценил это. Он знал, что единственный, к кому может пойти посоветоваться, распить бутылку огневиски и лежать в небытие — это Забини. Поэтому, Блейз несколько дней внимательно наблюдал за поведением Малфоя и все-таки вывел Драко на прямой разговор. Без агрессии и утаек.
Драко повыебывался, но все-таки проворчал пару слов «Это все дура-Грейнджер» и закрылся своей привычной каменной маской. Забини кивнул, сказал, чтобы Малфой рассказал все, когда будет готов.
И Драко зауважал Блейза ещё больше.
Малфой перевел взгляд на большое яблоко в руках. Провел по кожуре пальцами, ощущая ее гладкость.
Драко схватил этот фрукт пару часов назад в гостиной Слизерина, а все потому, что идти на ужин не было никакого желания. Во-первых, потому что Пэнси была просто невыносима. Она постоянно крутилась вокруг Драко. То схватит его за руку, то сядет на колени, то полезет целоваться. Слишком много касаний. Слишком много неправильных касаний.
Сегодня Паркинсон довела его. Она, видимо, решила, что имеет на Малфоя какое-то гребенное сучье право и устроила ему истерику из-за того, что он не хочет идти с ней в магазин платьев в Хогсмиде. Вот тут Драко не поскупился на отборную дозу нецензурных выражений в адрес Пэнси. Он указал Паркинсон на её место в ряду отборных шлюх, схватил яблоко и скрылся в закате. Чему был несказанно рад.
Во-вторых, тупые шутки Теодора не способствовали пищеварению Драко. Нотт всегда был ещё тем выпендрежником, но сейчас его поведение достигло апогея. А все потому, что он пытался обратить на себя внимание старшей Гринграсс, но на него смотрели уже все, кроме Дафны, которая совсем не замечала Нотта. Малфой мог бы пожалеть слизеринца, если бы не противное поведение Тео, от которого Драко уже воротило.
Ну, а в-третьих, ещё одной причиной уменьшения его аппетита, бурной агрессии и срывов была… Грейнджер.
Её внезапный приступ правильности именно в тот момент, когда его язык был у неё во рту, а руки трогали ее мягкую кожу, убил его. Наповал. Как «Остолбеней» огрели, ей-Мерлин.
Малфой считал, что думает о гриффиндорской заучке только потому, что она предпочла ему другого. Такого ещё не было. Все всегда хотели быть с ним. С истинным волшебником благородных кровей. А Грейнджер просто взяла и променяла безумный секс с Драко на тупоголового Смита.
Смотреть на обжимания этой парочки было невозможно. Малфой был готов выколоть себе глаза, лишь бы не видеть всего этого, но почему-то смотрел.
На то, как они пожирали друг друга глазами через весь Большой Зал, как держались за руки в коридорах школы, как проводили вместе время большого перерыва.
Драко бесило это скребущее чувство, как будто что-то раздирало его грудную клетку изнутри, пытаясь вырваться наружу. Он задыхался, сжимал руки в кулаки и… просто смотрел на то, как Грейнджер вместе со Смитом светятся от гребанного счастья, и не мог ничего сделать.
В мире есть херова туча девушек, а Драко заклинило на этой выскочке.
А потому Малфой решил, что будет неплохо посидеть одному у камина, поразмышлять о своей никчемной жизни и сделать выводы, которые вернут его в нормальное состояние, при котором он будет настоящим Малфоем, а не жалкой пародией.
Драко и не заметил, как начал есть яблоко. Твердый фрукт приятно хрустел при укусе, а рот наполнялся кисло-сладким вкусом. Он наслаждался тишиной в башне, пока его мысли не вернулись к Грейнджер. Опять.
Наверное, Смит ее сейчас зажимает в каком-нибудь углу, суёт свой язык ей в рот, мнёт упругую попку.
Да, а ты, Драко, как главный еблан, сидишь тут и представляешь все это, вместо того, чтобы идти и самому развлечься.
Слизеринец выкинул огрызок от яблока в мусорное ведро. Посмотрел по сторонам. Делать было совершенно нечего. Хоть иди домашнее задание прилежно выполняй, как одна гриффиндорская зубрила.
Почему все всегда сводится к дурацкой Грейнджер?
Тут портрет, закрывающий выход из Башни, отъехал в сторону. Драко не успел подумать о том, что это странно, так как он не слышал произнесенного пароля перед входом, но…
В гостиную вошла Грейнджер. И не то, что вошла. Она перевалилась через порог, держась за стену.
Малфой не был таким слепым идиотом, чтобы не увидеть ее опухшее от слез лицо.
Грейнджер, тем временем, медленно ступала по полу, волоча за собой ноги. Прошла от силы два метра. Остановилась. Опёрлась спиной о стену и закинула голову назад, ударяясь затылком о камень и закрывая глаза, из которых до сих пор лились слезы.
Драко не знал, что делать. Он не был настолько моральным уродом, чтобы на девушку в таком состоянии вылить ведро собственного словесного яда. А что ещё говорить Грейнджер, Малфой понятия не имел.
— Грейнджер, что случилось?
Ладно, Драко, нормально. Любой бы человек задал такой вопрос.
Гриффиндорка не отреагировала. Даже не вздрогнула. Она продолжала все также стоять около стены, не издавая ни звука.
Малфоя это напрягало. Что такого могло случиться за пару часов?
— Грейнджер?
Драко спустил ноги с журнального столика и встал. Он не хотел приближаться к Грейнджер после того случая на дежурстве ни на милю, но если сейчас она не придёт в себя, то он подумает, что гриффиндорка впала в кому. Бывает ли такая кома, при которых люди плачут? Вряд ли. Значит, Грейнджер изобретет такой вид коматозного состояния.
