— Пойдём спать, — произнес Драко в половину двенадцатого, когда глаза уже слипались, и спина ныла от постоянного сидения над свитками пергамента.
Гермиона успела набросать план для Чемпионата по игре в волшебные шахматы, оставив дальнейшую корректировку на усмотрение Малфоя, написала эссе по Зельеварению и начала писать другое, уже для Макгонагалл. Ее организм тоже сдавал позиции, желая завалиться в кровать, но сдача работы декану ее факультета была уже завтра, а потому бросить эссе незаконченным она не могла. Эмоции от сегодняшней речи Снейпа в ее сторону были ещё свежи, хоть она никому и не показала, что ее это на самом деле волновало. Но Гермиона поняла, что пора больше времени уделять своим обязанностям, как лучшей ученице и главной старосте. Она вспомнила, что уже месяц, как не проводила старостаты, полностью погружаясь в поиски разгадок тайн, и это заставило ее переосмыслить действительность.
— Погоди, Драко, мне надо закончить, — пробормотала Гермиона, не отвлекаясь от своей работы, — а ты, если говоришь, что написал все эссе, составил бы график дежурств на следующий месяц.
Малфой потёр глаза и широко зевнул, все же откидывая пергамент на журнальный столик. Эссе эти он и не писал особо. Так, настрочил то, что знал, решая, что на «Выше ожидаемого» у него тут наберется, а уж Снейп может и «Превосходно» поставить. Сейчас было совершенно не до этих гребаных домашних заданий, от которых в будущем и вовсе не будет толка, особенно если…
Если его родителей похитят и убьют.
Драко вздрогнул, пытаясь отогнать пугающие своей возможной реальностью мысли, и в который раз за вечер пропустил пальцы сквозь волосы. Находиться в постоянном напряжении было тяжело, а ещё труднее было осознавать, что он не сможет ничего предотвратить, даже если его родителей прямо сейчас похитят. Очередная волна паники пробежалась по позвоночнику, сжигая до тла самоконтроль, и Малфой, повинуясь внутреннему порыву, притянул к себе Гермиону, зарываясь лицом в ее волосы и вдыхая приятный аромат яблока и корицы.
— Драко, что ты…
— Я соскучился, — прокомментировал Малфой свои действия, не намереваясь вываливать на неё тонну своих душевных терзаний.
Он знал, что Гермиона поддержит и успокоит, а потом приведёт несколько сотен причин обнадеживающих его веру в лучшее, но выше его достоинства было кому-либо жаловаться о своих страхах. Уж лучше пусть думает, что он просто нуждается в ней, как в своей девушке, чем узнает о том, какой на самом деле ее парень трус и параноик.
— Ну, я доделаю и…
— Пойдём сейчас. Завтра с утра допишешь, — прошептал Драко, опаляя дыханием ее ушную раковину.
Он убрал в сторону непослушные каштановые волосы и тягуче медленно стал оставлять поцелуи на девичьей шее, кончиками пальцев провёл дорожку по ее плечу к предплечью и переплел их пальцы, выводя круги на чувствительной коже ладони.
— Драко…, — попыталась Гермиона изогнуться так, чтобы уйти от его волнующих прикосновений, но лишь подставила ему шею для дальнеших действий.
— Пойдём, — опять прошептал Малфой, стараясь вытянуть из её пальцев перо. — Я же чувствую, что ты хочешь.
— Да, но…
Драко неожиданно резко прикусил нежную кожу на девичьей шее и быстро выдернул перо из её пальцев. Гермиона охнула, вздрагивая, и инстинктивно прижалась боком ближе к Малфою.
— Какой же ты…
— Превосходный парень?
— Ужасный эгоист, — ответила Гермиона, слегка дрожащим голосом. Она чувствовала, как рука Драко уже ползёт по ее бедру выше, мысли разлетались по разным углам в черепной коробке, даже праведные намерения помахали ручкой и свалили в неизвестном направлении.
— Как бы не так. Я делаю лишь то, что ты хочешь. Можешь даже не отрицать, — его губы уже мягко целовали изгиб шеи, заставляя электричество хлестать по раскаленным нервам.
— А-ах, — лёгкий стон сорвался с губ Гермионы, и девушка, откинув все сомнения и свои планы, всем телом потянулась к Малфою, намереваясь продолжить то, что он задумал. — Умеешь же уговаривать, засранец.
Их губы соприкоснулись в жарком, безумном поцелуе словно жаждали этого всю жизнь. Тело пробило искрой желание ещё сильнее чем до этого, и Гермиона зарылась пальцами в его мягкие платиновые волосы. Каждый поцелуй с Драко был для неё словно глотком огневиски — таким же пьянящим и затуманивающим сознание. Их языки томно ласкали друг друга, чувствуя всю сладость момента и стараясь продлить его как можно дольше.
«В принципе, дописать осталось не так уж и много…»
Внезапно Малфой вскочил с дивана, представая перед Гермионой с растрёпанными волосами, покрасневшими губами, растянутыми в хитрющей улыбке, и с недвусмысленно выпирающей эрекцией сквозь брюки.
— Ну, а теперь можно и спать! — провозгласил он, разворачиваясь в сторону лестниц.
— Что? — опешила Гермиона, анализируя ситуацию, и в одну секунду словно спичка вспыхнула, понимая, что он нагло провёл ее своими манипуляциями, желая поскорее лечь спать. — Ах, ты эгоистичный, самодовольный змей!
Драко рванул вверх по лестнице, громко и раскатисто смеясь. Гермиона побежала за ним, сжимая кулачки и желая прибить этого засранца, который смел так нагло отвлекать ее, зная, как только одно его присутствие действует на неё.
Она влетела в комнату, метая глазами молнии, которые должны были поджечь задницу этого невыносимого придурка, но теплые руки неожиданно подхватили ее, оторвали от земли, закружили в воздухе и кинули на кровать. Пока перед глазами кружилась Вселенная, Гермиона пыталась прийти в себя от неожиданного принятия горизонтального положения, а Драко немедля накрыл ее своим телом, опираясь на матрац кровати локтями.
— Ну ты и дурилка, — выдохнула Гермиона, фокусируя взгляд на довольном лице Драко.
Его отчасти самодовольная, а отчасти счастливая улыбка заставила сердце тут же сжаться от нежности к этому противному слизеринцу, которого она слишком, до безумия сильно любила. Бабочки в животе тут же вспорхнули с насиженного места, желая видимо пробить ее брюшную стенку изнутри.
Малфой после ее слов лишь сильнее улыбнулся и, чуть наклонив голову, боднул ее лоб своим. Потерся носом о ее и легко поцеловал в уголок губ.
— Люблю тебя, — прошептал Драко в тишину комнаты.
— Очень сильно, — подтвердила Гермиона, подставляя губы для нового, более страстного поцелуя.
А через пару минут никто и не смог бы вспомнить, как они оказались в кровати, ведь комната наполнилась жаркими стонами и томным дыханием.
… а отложенному на утро эссе Гермионы так и не суждено было дописаться.
Белый олень с величественными рогами и синим ободком сияния залетел в комнату Драко, резво проносясь над изумрудным ковром.
— Трое наших подозреваемых вышли из своих гостиных до завтрака и теперь куда-то направляются. Встречаемся у статуи Одноглазой ведьмы.
Гермиона проснулась быстрее Драко, а потому под конец сообщения Гарри уже пыталась выбраться из цепких объятий Малфоя.
— Гермиона, что Поттер забыл у нас в комнате? — сонно пробормотал Малфой, потирая заспанные глаза.
— Драко, это патронус от Гарри. Надо проследить за нашими подозреваемыми, они куда-то направляются ни свет ни заря, — ответила Гермиона, вскакивая с кровати и натягивая вчерашнюю рубашку.
— Как же вовремя! А ещё по раньше они не могли? — задал риторический вопрос Драко, тоже поднимая своё тело с постели.
Собрались главные старосты довольно быстро. До начала завтрака было ещё минут пятнадцать, но они уже неслись по коридорам Хогвартса на четвёртый этаж замка.
— Крэбб и Гойл уже отправились на пятый этаж, — сходу сообщил Гарри, настоящим тоном предводителя, — вы идите за, — Поттер сверился с картой и тыкнул в неё пальцем, — Мелиндой Коннери в библиотеку. Я заметил, как она ходит мимо двери в запретную секцию. Такое ощущение, что кого-то выжидает или пытается о чем-то разузнать.
Гермиона кивнула, переглянувшись с Драко.
— А вы куда?
— За Лиамом Нортом. Он идёт пока что по лестнице между вторым и первым этажами, — ответила Джинни, вглядываясь в карту.
