Теперь Малфой думал, как бы трахать ее каждый день. В его комнате, на кровати, на столе, в кабинете трансфигурации. Прямо перед ее дружками, чтобы они подавились своими слюнями. Он представлял, как она будет стонать под ним, пока Драко будет вбиваться в неё, как Грейнджер будет сосать его член, стоя перед ним на коленях.

И Малфой осознал, что у него уже стоял. Только от собственных мыслей и прижавшейся к нему Грейнджер. Сука, что ты делаешь со мной?. Драко стиснул зубы. Его бесили эти чувства. Неправильные. До охренения. Мерзкие, кромсающие его душу стальными когтями. Вырывающие его с корнем, кидающие истекать кровью прямо на этот ковёр.

Грейнджер пошевелилась во сне. Перевернулась на спину, перекатывая голову по плечу Малфоя и откидывая руку с его живота. Ее губы были чуть приоткрыты, а веки подергивались. Наверное, смотрит сон.

Так, Драко, поднял свою задницу и свалил в душ, пока она не проснулась.

Ему надо освежиться, прежде чем выяснять отношения. Точнее, орать на неё. Как всегда. Малфой аккуратно вытянул руку из-под ее головы. Грейнджер поморщилась, немного зашевелилась, но не проснулась. Драко выдохнул, откинул одеяло и встал. Спина немного болела от слишком прямого и жесткого пола, на котором они спали, но он, не останавливаясь, схватил одежду и отправился в душ.

Тихий хлопок двери заставил сознание Гермионы вернуться к ней, а звук льющейся воды совсем прогнал сон. Сначала Грейнджер не поняла, почему так твёрдо, но кожей чувствовался мягкий ворс. Она глубоко вдохнула, и в нос ударил запах. Его запах. Гермиона резко открыла глаза и поняла, что она не в своей комнате. Да ещё и на полу.

«Черт, Малфой. Со своим давай-потрахаемся-взглядом».

Да, они сделали это. И Грейнджер с замиранием сердца поняла, что ей не стало легче, от слова совсем. Она вдыхала его запах слишком глубоко и быстро, добившись гипервентиляции легких. Закуталась в изумрудное одеяло с головой, пытаясь запомнить этот момент, эти ощущения.

«Ладно, Грейнджер, пора сваливать, пока он не вернулся». Гермиона легко скользнула за дверь из его комнаты и пошла во вторую ванную комнату. Наверное, он уже забыл о ней, как о запылившейся награде на дальней полке, и она не собиралась показывать ему, что ей было до него дело.

***

Гермиона спокойно вошла в Большой Зал, пытаясь не смотреть в сторону слизеринского стола, хотя ее глаза так и норовили найти белобрысую макушку в толпе змеенышей. Ее взгляд перехватил Зак со своего места, улыбнулся, показывая ямочки, и помахал. Грейнджер тут же смущенно заулыбалась и легко махнула ему рукой, чувствуя, как стыд заполняет ее до краев.

За столом Гриффиндора Гермиону уже ждали.

— Ну и набухались вы вчера! — Гермиона только успела плюхнуться на своё место рядом с Рональдом, как Гарри заговорил.

Она посмотрела на Джинни, которая полулежала на столе в обнимку с кружкой воды. Вот по Уизли было видно, что они вчера пили. Подруга была слишком бледная, так что веснушки проступили еще отчетливее, а под ее глазами залегли синяки, да и выражение лица было в целом не важное.

— Гермиона, почему у тебя нет похмелья, а меня сейчас как будто наизнанку вывернет? — спросила Джинни, морщась от головной боли.

«Драко Малфой — средство от всех болезней, а особенно — похмелья».

Конечно, позже Грейнджер расскажет подруге обо всем, но не сейчас. Не при мальчиках, которых сердечный приступ хватит сразу же от такого заявления.

А Гермиона ещё ни разу не посмотрела на стол Слизерина, чему была несказанно рада. Пусть этот противный змеёныш и не думает, что я вспоминаю о нем.

— Ты бы ещё одну бутылку огневиски выпила, вообще сейчас в больничном крыле лежала.

Уизли показала язык подруге и легла на плечо Поттера, прикрывая глаза.

— С чего вы вообще вчера накидались? И даже без нас? — спросил Рон, прожевав бекон и болтая вилкой в воздухе.

Грейнджер неопределенно пожала плечами, не имея никакого желания отвечать, а точнее лгать лучшим друзьям. Она не хотела ничего сочинять, но рассказать им все не могла. По крайней мере, сейчас. Мерлин, Грейнджер, о чем ты вообще? Ни-ког-да. Никогда она не расскажет, потому что у них с Малфоем ничего нет и не будет, только если в параллельной Вселенной.

В Большой Зал влетели совы с утренней почтой, не давая Рону продолжить допрос. Перед Гермионой плюхнулась почтовая сова с «Пророком». Гриффиндорка положила монету в мешочек, привязанный к лапке птицы, и взяла газету. Сова клюнула пару хлопьев из миски рядом и улетела, легко взмахнув крыльями.

«КТО-ТО КАРАЕТ ЧИСТОКРОВНЫХ ВОЛШЕБНИКОВ?».

Гласило название на первой странице газеты.

Грейнджер вчитывалась в эту строку, не моргая, и даже не заметила, как в Большом Зале поднялся сильный гвалт после минутной тишины. Карает чистокровных? Что, простите?

— Гермиона, что там такое? Прочитай вслух, — попросил Гарри, наклоняясь над столом, чем вызвал недовольный стон Джинни.

Грейнджер обвела друзей обеспокоенным взглядом, но послушно начала читать содержание статьи.

«Сегодня с утра, 15 октября, Министерство Магии объявило о пропаже Джейкоба Булстроуда и его жены Доротеи Булстроуд. Дом их был полностью защищён магией, но внутри их не оказалось. Как известно, в прошлом они были так называемыми Пожирателями смерти, которые предали волшебника, называющего себя Волан-де-Мортом, и перешли на сторону светлой магии. В конце лета их полностью оправдали по всем статьям, и Булстроуды…»

Этого вполне хватило, чтобы понять, о чем речь. Головы друзей тут же взметнулись к слизеринскому столу, за которым висела тяжелая тишина. Миллисенты Булстроуд там не было, но все слизеринцы сидели молча и не ели, смотря в одну точку прямо перед собой. Взгляд Грейнджер скользнул по Малфою, замечая его бледность, но не аристократичную, а болезненную.

Кто-то решил покарать семьи чистокровных волшебников? Если говорить точнее, то бывших Пожирателей. Наверное, впервые от страха за свою семью трясутся не маглорожденные. На секунду в душе зародилась жалость, глядя на змеенышей. Ведь они точно такие же люди, точнее, дети, которые не хотели терять свои семьи.

Это ведь слизеринцы, Гермиона!

Вдруг эти Булстроуды просто свалили в отпуск, никого не предупредив? Или пошли заниматься своими грязными, темными делишками? С них не станется. Но внутреннее чутьё подсказывало, что это не так. Грейнджер постаралась не думать о том, каково сейчас Малфою. Она не собиралась жалеть его, а уже тем более думать о нем.

— Как думаете, кто это может быть? — тихо спросил Гарри и взял газету из рук Гермионы, пробегаясь глазами по напечатанным строчкам.

— Ещё не факт, что их кто-то похитил. Они могли просто исчезнуть, чтобы дальше заниматься Темной магией, — заметил Рональд.

Целый день от слизеринцев не было слышно ни звука. Они ходили небольшими группками, полностью погрузившись в свои мысли. Даже на Чарах, когда Невилл поджег свою тетрадь, не послышалось ни одного высказывания с их стороны. Никто даже бровью не повёл. Гриффиндорцы только тихо переглянулись, делая вид, что так и надо.

После обеда, когда Золотое Трио вышло из Большого Зала, Грейнджер перехватил Смит, о котором, если говорить честно, гриффиндорка уже и позабыла.

— Гермиона, привет!

Гарри и Рон понимающе улыбнулись и отошли в сторону, оставив пару наедине. Грейнджер раздраженно посмотрела на их ухмылки, силясь не закатить глаза. Как будто он звал в пустой кабинет, ей-Мерлин, а не поболтать между занятиями в людном коридоре.

— Зак!

Хаффлпаффец широко улыбнулся, показывая ровные белые зубы. Он протянул к Грейнджер руку, хватая девичью ладонь, и притянул к себе, не давая обдумать, что тут полно народу, а Зак…

Смит поцеловал ее. Как обычно нежно прикоснулся к ее губам своими горячими и обветренными. Он аккуратно провёл языком по ее нижней губе, как бы спрашивая разрешения. Гермиона послушно открыла рот, впуская его внутрь.

Она не знала, что делает, и почему он вылизывал своим языком ее небо. Грейнджер пыталась совладать с собой и не оттолкнуть его от себя, чтобы посмотреть по сторонам. Она не хотела, чтобы это увидел Малфой.