Как она смогла заставить Гринграсс принять ее поддержку, Гермиона не знала. Может, от общения с Драко девушка стала лучше понимать слизеринскую натуру, а может, это простая интуиция, но сейчас, обнимая девушку, содрогающуюся в рыданиях, Гермиона была рада, что смогла пробиться сквозь стену неприступности. Словно столп огня растопил стену многовекового льда.

Сердце Гермионы разрывалось от желания как угодно помочь Дафне, сделать хоть что-нибудь, но интуиция подсказывала, что кроме пролистывания одной книги за другой и обыкновенных поисков по всему замку, тыкая пальцем в неизвестность, больше ничего невозможно предпринять. Ещё и Министерство запретило покидать замок. Теперь даже в Хогсмид невозможно будет вырываться. Ну просто за-ши-бись.

Грейнджер гладила Дафну по спине, думая о том, как этот учебный год все поменял в ее жизни, и она стоит в женском туалете, успокаивая ледышку Гринграсс, которая обычно ходила по замку со своей лучшей подругой Паркинсон и мерзко хихикала над ее шуточками.

А все оказывается совсем не таким, как кажется на первый взгляд.

Рыдания Гринграсс начали стихать переходя в невнятные бормотания, а потом в отрывистые фразы.

— Я… я всегда думала, что… без сестры мне было бы лучше… мы… мы такие разные… и… мы всегда ругались… а сейчас… к-как я без нее, она ведь для меня все-е-е…

Дафна плакала и говорила, рассказывала что-то и снова рыдала, сжимая в ладонях форменную рубашку Гермионы, на которой, уже наверняка, отпечатались следы её туши и слез.

— А р-родители… что мне без них делать… я-я не переживу если с ними что-то случится, я-я…

А Грейнджер слушала, иногда поддакивая, давая понять, что Дафна не одна, ее слушают, вникают в суть проблем, хотят помочь. Никто не должен быть одинок, когда ему плохо. Никто. Даже тот, кто кажется сильным.

Темы из абстрактных перешли в конкретные ситуации, которыми Гринграсс видимо хотела поделиться с кем-то уже давно, но не могла по привычке пряча чувства.

— …и один раз Астория смогла проникнуть в то место, где родители прятали наши подарки перед Рождеством, ну и она поменяла на них надписи, не задумываясь, что там могут быть не только подарки для близких членов семьи, а ещё для партнеров папы по бизнесу или людей из министерства…

Гермиона слушала Дафну, а у самой перед глазами пробегали все эти истории. И девушка понимала, что чистокровные семьи не слишком отличаются от семей полукровок или магглорожденных. Такие же нелепые ситуации, семейные ужины по праздникам, веселые истории, разве что слуги в виде домовиков да аристократическая непоколебимость, которая портит им жизнь, придаёт всем различий.

— … а ещё… ещё как-то раз Астория призналась мне, что ей нравится Симус Финниган, и она отправила, не подумав, ему валентинку на четырнадцатое февраля. Ох, и получила она от меня, набегались мы тогда, взяв с собой Пэнс, пытаясь сначала уговорить эльфов показать, где лежат все открытки и подарки, а потом найти в розово-красной куче валентинок нужное сердце. Но потом, слава Салазару, он ей разонравился и…

Грейнджер слушала небольшие истории, которые раскрывали перед ней Дафну, Асторию, да и всех слизеринцев с другой стороны. С более человечной и простой. С той, с которой иногда видела Гермиона Драко.

Гриффиндорка решила немного поменять положение, потому что все тело от стояния на одном месте начало затекать. Она чуть повернула голову и заметила странное. На раковине в каменной кладке над краном будто что-то светилось. Светло-желтый цвет мерцал то угасая, то заново набирая обороты по какой-то траектории, и в солнечную погоду его можно было спутать с солнечным зайчиком. Но сейчас за окном все ещё завывала метель, а небо было наглухо затянуто серым.

— Ммм… Гермиона?

Грейнджер от удивления замерла, прекращая успокаивающе поглаживать Дафну, и та видимо заметила перемену в девушке. Гермиона убрала с Гринграсс руки и отошла на два шага.

— Д-да, прости, что прервала. Просто я заметила кое-что странное.

Гермиона обошла слизеринку и направилась прямо к раковине, над которой что-то мерцало буквально несколько секунд назад. Грейнджер начала вглядываться в камень, пытаясь понять, что это могло быть, но ее зрение ничего не находило. Тогда она провела рукой по стене, но наткнулась только на идеальную каменную гладь.

— Что такое? — спросила Гринграсс, вставая рядом с Гермионой и потирая все ещё влажные глаза.

— Тут, — Грейнджер указала на место над раковиной, — будто солнечный зайчик мерцал. А потом исчез.

— И правда странно.

Дафна внимательно осмотрела все каменное пространство над раковиной, а потом включила кран чтобы умыться. А Грейнджер так и гипнотизировала взглядом стену, сощурив глаза и пытаясь понять, что это могло быть.

Вдруг это ещё одна загадка Хогвартса от основателей?

Гринграсс ополоснула лицо, потерла пальцами вокруг глаз, вытирая остатки туши, и, выключив воду, повернулась к Гермионе.

— У тебя кровь на нижней губе и рубашка в туши. Прости.

— Да нормально все, — Грейнджер даже не посмотрела на девушку, опираясь на край раковины и приближаясь к камню, разглядывая абсолютно белую и гладкую поверхность.

— Ты думаешь этот свет что-то важное? — поинтересовалась Дафна, вставая рядом с Гермионой и ещё раз разглядывая камень. В голосе была надежда, потому что если это так, то на одну разгадку будет больше. А значит, на один шаг ближе к родителям и сестре.

— Может быть. Может быть.

— Есть идеи почему стена начала светиться?

— Ммм… надо подумать.

Гермиона сделала шаг назад и оторвала взгляд от камня. Начала в своей излюбленной привычке расхаживать взад-вперёд, пытаясь додуматься до решения.

Стена мерцала — это точно. Это было не в одно мгновение, а несколько секунд, а значит, не привиделось. Но что послужило причиной этому странному свечению? Гриффиндорка от усердной работы мозга по привычке прикусила нижнюю губу и зашипела от боли. Облизнула небольшую ранку, чувствуя вкус крови на языке.

Гермиона тогда посмотрела совершенно случайно, а Дафна в этот момент говорила, и очень много говорила. А потом девушка заметила что что-то не так и прервалась. И… свечение прекратилось.

А может…

— Дафна, можешь опять что-нибудь рассказать?

— Что именно? — удивленно спросила слизеринка.

— Что угодно. Какие-нибудь сплетни или, не знаю, истории, которые я не слышала.

— Ла-а-адно. Ну-у…

— Дафна, ты же одна из главных сплетниц. И тебе нечего мне рассказать?

Гринграсс фыркнула, но скрестила руки на груди и начала говорить первое, что пришло в голову.

— Недавно Парвати Патил кто-то видел, спускающуюся из Астрономической башни около полуночи…

Сначала ничего не происходило. Дафна рассказывала какую-то очередную, не пойми откуда взявшуюся сплетню, начиная распыляться и пересказывать все в красках и с эмоциями, будто и правда присутствовала при всём этом.

—… ну он и говорит, надо нам место, где можно укрыться от посторонних глаз, намекая естественно, на секс и…

Небольшой светло-желтый огонёк загорелся, заставляя Гермиону замереть, на полную катушку включая все свои мыслительные процессы и соединяя причинно-следственные связи.

Дафна опять говорила, и огонек опять загорелся. Но загорелся не сразу. Что она там такого сказала? Что-то кому-то надо и…

Глаза Гермионы зажглись пониманием, осознавая небольшую разгадку. Точно. Основатели создавали Выручай-комнату для того, чтобы она давала ученикам то, в чем они нуждались .

— …и значит, она говорит, ой, сегодня Альтаир не в созвездии Юпитера, и поэтому я не смогу с тобой встретиться…

— Да-да-да, Джинни тоже часто говорит, что им с Гарри надо своё собственное поле для Квиддича, — перебила Гермиона Дафну, указывая пальцем на небольшое светло-желтое сияние, — а Рон потом добавляет, что тогда ему понадобится весь инвентарь и собственная новенькая метла…

Грейнджер, говоря первое, что придёт в голову и вспоминая все желания своих друзей, подошла ближе к нужной раковине и, оперевшись о край, встала на носочки, пытаясь ближе рассмотреть это свечение на стене.