— Поэтому сегодня, когда я увидела вас вместе, увидела, несмотря на ваши ещё не раскрывшиеся чувства, как вы взаимодействуете друг с другом, я поняла, что могла бы так и оставаться в неведении, не увидеть, как мой сын строит отношения с его родственной душой, пока вы не поженились бы, если бы не эта глупая газетенка, которую я зачем-то читаю каждое утро изо дня в день. Меня просто переполняли радость за сына, задетая, оскорбленная материнская любовь и… наверное, совсем немного зависть, — Нарцисса наконец-то обратила на девушку взгляд, заставляя ее замереть. — Я на самом деле завидую вам, мисс Грейнджер. Вы имеете все то, что мне в молодости так хотелось. Вам, наверное, тяжело будет поверить, но верхом моих мечтаний была не жизнь в четырёх стенах мэнора. Я хотела быть кем-то большим, хотела найти себе по душе занятие, но Беллатриса и моя мать смогли убить на корню это желание, выдав замуж за властного мужчину. Так что я отреагировала на ваши цели и желания крайне… резко и совсем не так, как хотела бы. Я, увы, бываю крайне вспыльчивой, поэтому прошу прощения за своё поведение и хочу сказать, что полностью поддерживаю ваше желание приносить пользу волшебному миру.

— Спасибо, — тихо произнесла Гермиона, не зная, что лучше сказать и как на это реагировать. Получить похвалу от Нарциссы Малфой и услышать из ее уст о зависти к ней было настолько неожиданно, насколько вообще возможно.

— И я рада, что именно вы родственная душа Драко, — продолжала женщина. — Вы именно та, с кем бы я хотела его видеть. Сильная, независимая девушка, которая не гонится за богатством или замужеством. Драко нужно добиваться вас, а это для него повод, чтобы стать лучше и избавиться от тех черт характера, которые привил ему жесткий отец, и поверьте, за сегодняшний ужин я успела увидеть, что он и правда становится другим.

— Вы так считаете? — вдруг вырвалось у Гермионы, которая в глубине души много раз задавалась подобным вопросом.

— О да, — ухмыльнулась Нарцисса, — обычно он ведёт себя с девушками, как последний неандерталец, — Гермиона закусила губу, пытаясь сдержать смех от крайне неожиданных слов миссис Малфой. — А сегодня он по-настоящему оберегал вас, конечно, печально, что от меня, но… такого я ни разу не видела. Драко двигался синхронно с вами, пытаясь каждым своим действием сделать так, чтобы вам было комфортно. Он еще никогда не вступался за своих бывших девушек передо мной, а я, как вы поняли, бываю резка на слова, что он и унаследовал от меня, а сегодня после того, как вы спешно покинули столовую, он сказал, что на стороне своей настоящей второй половинки. И Драко сказал это так уверенно и чувственно, что я… я поняла — именно вы, мисс Грейнджер, ключ к совершенствованию моего сына.

Огромный ком искрящегося жара прошёлся по нутру и достиг сердца, наполняя его непередаваемыми эмоциями. На глаза вдруг навернулись слёзы, а метку закололо тысячами иголочек.

— Оу.

— Не говорите ему, что я все это вам рассказала. Вряд ли он будет доволен моими откровениями.

— Х-хорошо.

Гермиона застыла, не зная, что сказать на такое огромное количество важной информации, буквально вываленной на неё, а миссис Малфой тем временем пришла в себя, опять натягивая холодную маску безэмоциональности.

— Ну что же. Мне пора. Надеюсь вы приняли мои извинения и… — встала с кресла Нарцисса.

— На самом деле, — вскочила следом Гермиона. — Я… я тоже хотела извиниться перед вами. Мне не стоило так остро реагировать на ваши слова, а потом ещё в конце говорить о своем законопроекте насчёт эльфов.

— Ох, об этом не волнуйтесь. Даже если вы освободите эльфов — от, как вы называете, «рабства»? — они все равно останутся жить в наших домах, просто потому что… А что им ещё останется? — пожала плечами Нарцисса. — Мисс Грейнджер, я нисколько не пытаюсь вас переубедить, но подумайте, чем будут заниматься несчастные существа, столько веков подряд привыкшие служить волшебникам, жить в их домах и не задумываться по поводу поиска пропитания. Просто… поразмышляйте над этим.

Гермиона закусила губу и отрывисто кивнула, не находя сейчас слов, чтобы что-либо возразить миссис Малфой.

— В общем, я повела себя по-детски, и прошу за это прощения.

— Не стоило. Но я рада, что у соулмейта моего сына есть манеры и чувство такта, а вспылить иногда… что ж, я думаю, это позволяется, — вдруг тепло улыбнулась женщина.

Нарцисса взяла горсть летучего порошка и встала в камин, приподнимая подол длинной юбки. Гермиона неловко замялась, не зная, что следовало сказать на прощание, но вдруг идея сама по себе пришла в ее голову.

— Вы не против ещё раз поужинать со мной и Драко? Может, на следующей неделе или этих выходных?

Нарцисса обратила на девушку взгляд в мгновение потеплевших голубых глаз.

— Да, было бы замечательно.

— Отлично. Драко пришлет вам письмо с сообщением о наших планах, — заверила Гермиона миссис Малфой, начиная теребить подол мужской рубашки.

— До свидания, мисс Грейнджер.

— Вы не против называть меня Гермионой? — решила ещё раз рискнуть Грейнджер, неуверенно закусив губу уже в который раз.

Нарцисса на мгновение замерла, оглядев с ног до головы напрягшуюся девушку, а потом очередной раз за вечер тепло улыбнулась.

— Будь по твоему, Гермиона.

— До свидания, — произнесла девушка, чувствуя, как ее губы сами по себе растянулись в широкой улыбке.

Зелёное пламя вспыхнуло, и женщина пропала в огне перемещения, оставляя Гермиону в одиночестве гостиной. Мысли роились в ее голове, не поспевая друг за другом, пока она, выйдя из большой комнаты, следовала по коридору. «Нарцисса Малфой оказалась очень заботливой матерью, мудрой женщиной и прекрасной собеседницей. Кто бы знал!» Рассказ миссис Малфой задел девушку за живое, заставил пересмотреть свои взгляды на жизнь и окружающих людей. Ведь Гермиона и правда никогда не задумывалась о том, как было тяжело многим чистокровным девушкам, которых выдавали замуж за выращенных в строгости и жесткости мужчин. А помимо этого ее мысли теперь занимали слова Нарциссы о Драко, его поведении и его последних словах.

«Так он заступился за меня?» Конечно, Драко сегодня уже сообщил о том, что поддерживал ее точку зрения, но то, что он сказал об этом и своей матери, оказалось ещё значимее для неё. Метку опять начало покалывать, а в груди возник этот палящий жаром шар чувств, заставляя Гермиону признаться себе, что теперь Драко не был для неё кем-то чужим. За эту неделю он стал неотъемлемой частью ее жизни, и девушка осознавала, что совершенно не против этих перемен. Ещё никто никогда не заставлял ее чувствовать себя настолько женственной, желанной, красивой и совершенно нормальной в своём желании познавать и менять мир.

Девушка остановилась перед дверью в спальню Малфоя и постучала, сразу услышав «Входи». Дёрнув за дверную ручку, Гермиона ступила внутрь и увидела Драко, лежащим в своей огромной кровати и читающим книгу.

— Что такое? — оторвался от книги Малфой, вопросительно изгибая бровь.

На нем были одни лишь боксеры, отчего Гермиона на секунду почувствовала, как сознание пошатнулось от резкого желания запрыгнуть на кровать и поцеловать его. «Ох, не время. Совсем не время».

— Твоя мама, м-м-м, приходила.

— Что? — нахмурился Драко.

— Она пришла через камин и… мы с ней поговорили.

— О чем?

— Она извинилась за свои слова… я извинилась за своё поведение, и… — Гермиона пристально взглянула на него, стараясь следующую свою фразу сказать максимально проникновенно. — Драко, навести ее завтра.

— Что… Как это вообще связано? — непонимающе спросил Малфой, откладывая книгу на прикроватную тумбочку. — Чего ты там застыла? Иди сюда.

Гермиона медленно приблизилась к кровати и села на ее край, чувствуя, как температура тела вдруг начала подниматься, а мысли теряться за внезапно нахлынувшими фантазиями.

— Так ты ответишь?

— А ты мне ответишь, почему сторонишься своей матери?

— Я ее не сторонюсь, я просто… — Драко пожал плечами. — Мне казалось, что все так и должно быть. Я вырос, и теперь мне не нужна поддержка родителей. Отец с детства твердил мне, что я должен быть самостоятельным, что я не должен держаться за мамину юбку, ведь это не по-мужски.