— Расслабься, Грейнджер, — все же хмыкнул Драко, не понимая, почему она взирает на него так, будто он должен был ее как минимум убить за то, что она помешала ему. — Ничего такого не произошло. Я просто… занимался самоудовлетворением, а ты просто вломилась ко мне в кабинет. Не надо делать из мухи слона, к тому же мой член тебе точно пришлось бы когда-нибудь увидеть, чтобы завершить все ритуалы связи, так что днем раньше, неделей позже…

Гермиона заметно расслабилась и встряхнула головой.

— М-м-м, я рада, что ты… так легко отнесся к этой ситуации.

— А что? Я мог отреагировать как-то иначе? Я же всего лишь дрочил, — пожал плечами Малфой.

— Ну, я бы очень смутилась, если меня застали за… этим, — смущенно отвела взгляд девушка.

— А что, святая Гермиона Грейнджер время от времени тоже снимает напряжение посредством мастурбации? — ухмыльнулся Драко, разглядывая ее и задерживая взгляд на метке, сейчас слегка прикрытой копной ее волнистых волос.

— Все-то тебе скажи, — закатила глаза Гермиона и больше ничего не ответила, как-то странно косясь на блондина.

— А чего ты пришла вообще так рано, я думал, ты только через полчаса явишься.

Грейнджер замялась, и Малфой с удивлением заметил, что ее щеки опять наливаются алым румянцем. «А это уже интересно».

— Ну, я кое-что почувствовала.

— Что? — нахмурился Драко. — Боль?

«Почему тогда я ничего не почувствовал?»

— Нет, — покачала головой Гермиона, — мне показалось, что в один момент меня что-то потянуло вон из кабинета, а перед глазами вдруг предстал твой образ. Размытые картинки мелькали перед глазами весь путь до тебя, а внутри все горело, и…

— И? — подтолкнул к дальнейшему рассказу Драко.

— И потом уже после того, как я, ну, помешала тебе, — протароторила Гермиона. — Я поняла, что… видимо, чувствовала то же, что ты и пока… — Грейнджер замялась, а Малфой и так все понял.

— То есть пока я дрочил, ты испытывала то же самое, — тупо повторил Малфой.

— Ага.

«Ну, зашибись, теперь и подрочить спокойно нельзя! Так она ещё и мои фантазии видимо видела. Офигенно».

— Долбаная связь, — прошипел Драко, зарываясь ладонью в свои волосы.

— Не волнуйся, — зачем-то произнесла Грейнджер, кладя ладонь на его плечо и встречаясь с ним взглядом. — Я… я если такое ещё почувствую, просто не буду реагировать. Ты можешь заниматься чем хочешь и фантазировать о ком хочешь, и вообще я не вправе…

Гермиона все что-то говорила и говорила сбиваясь со слов, а Драко остро ощутил укол в самое сердце, пришедший будто снаружи. Он посмотрел на Грейнджер перевёл взгляд с ее открытых плеч к ключицам, а потом опять завис, разглядывая завитки чернильной буквы на молочной коже. Губы, сейчас без остановки открывающиеся, привлекли его внимание, и Малфой, затолкав желание поцеловать ее, наконец посмотрел ей прямо в глаза. Она была до странного отрешенной и нервной, Гермиона как бы ни старалась не умела скрывать свои эмоции, а потому Малфоя как будто обухом по голове ударили, когда он понял, почему Гермиона так сейчас выглядит. В голове промелькнули ее первые слова сказанные с наигранным безразличием: «Ты можешь заниматься чем хочешь и фантазировать о ком хочешь». Ее ладонь, лежащая на его плече, в прямом смысле пульсировала, передавая Драко электрические импульсы, которые он должен был распознать. И как ни странно, он понял.

Его руки, ожившие по собственной воле, вдруг притянули ее к себе за талию, прекращая странные оправдания и уверения. Сейчас он скорее почувствовал на подсознательном уровне, чем увидел в Гермионе девушку. Не то чтобы он и раньше с ее этими явно не рабочими нарядами этого не видел, но все же железная завеса, привыкшая представлять Грейнджер как книжного червя и черствую отличницу, пошатнулась.

— Я не просто так посреди рабочего дня пошёл в ванную заниматься самоудовлетворением, Грейнджер, — произнес Малфой, вглядываясь в ее глаза и пристально наблюдая за тем, как ее отрешение сменилось удивлением.

— В смысле?

Драко откинул ее волосы за спину, открывая себе полноценный вид на метку, которая постоянно притягивала взгляд, и сосредоточился, пытаясь сформулировать, что хочет сказать.

— После того, как ты вышла ко мне в таком виде, с открытыми плечами и разрезом на юбке, у меня — прости, будем называть вещи своими именами — встал, — произнес Драко. — У меня встал от одного вида на тебя, я все утро мучился от фантазий, так и наполнявших мою голову, в которых ты — именно, ты, Грейнджер, не какая-нибудь там Мэделин, — заставляла меня забыть о работе и подписании важного контракта для Министерства. А потому не надо нести всю эту херню, что я могу делать все, что захочу, — закатил глаза Драко.

— Это, наверное, действие связи, — негромко произнесла Гермиона, явно не зная, как реагировать на такие слова.

Малфой ничего не ответил, а лишь продолжал буравить взглядом покрасневшую, смущенную его откровением Грейнджер. Он прижимал ее горячее тело к себе, а его член ныл в брюках, прося об освобождении. Запах клубники окутал его как отдельный слой атмосферы, а зрение начало туманиться. Драко сглотнул. Он был готов, вот честно прямо сейчас, завалить ее на стол. Руки так и чесались спуститься ниже и сжать ее ягодицы, плотно обтянутые тканью юбки. Хотелось впиться в ее губы, ощутить жар ее рта на языке, заставить ее стонать под ним и в метаниях сжимать его рубашку. «Мерлин, если сейчас кто-нибудь не вломится сюда, то я быстро завершу один из пунктов формирования связи. Конечно, кто-то из нас может в обморок хлопнуться, но…»

Драко, не отдавая себе отчёт в действиях, начал склонять голову ниже. Предвкушение ощущения ее губ на своих щипало нежную кожу, а воздух застрял в глотке при одной только мысли об осуществление всех его желаний.

Но дверь в кабинет собраний резко распахнулась, ударяясь о стену, и в помещение шагнул сам Министр Магии, будто присланный самим Мерлином в ответ на мысли Драко.

— А вот и последняя сенсация Министерства Магии! — воскликнул Бруствер и хитро улыбнулся, глядя на то, как пара отскакивает друг от друга, застывая с удивленными лицами. — Двое глав моих отделов — соулмейты! Вот это новость!

— Министр, — кивнул Драко в приветственном жесте и поправил рубашку, с невозмутимым видом принимаясь перебирать бумаги на столе, — вы как-то припозднились. Это было последней сенсацией ещё со вчера.

— Вы правы, мистер Малфой, — хмыкнул Бруствер, — но я только сегодня прибыл из Франции и не успел зайти в свой кабинет, выпить чашку кофе, как меня оповестили о таком радостном событии. Что же это вы вместо того, чтобы отчетами заниматься, решили пошалить прямо в Министерстве?

Гермиона после слов Кингсли сменила цвет щёк с нежно розового на оттенок спелых наливных помидор. Она увидела, как Малфой с глазами темнее туч на небе поднял голову от бумаг, видимо, чтобы ответить Брустверу что-нибудь колкое и откровенно непристойное из своего арсенала, но Грейнджер допустить этого не могла. Сейчас ещё гляди вякнет что-нибудь такое, что Гермиона перед Кингсли всю жизнь краснеть будет, ярче чем яблоки под солнцем.

— Ох, Министр, ну что вы! — затараторила девушка. — У нас все отчёты уже пересмотрены и разобраны, осталось совсем немного и к среде все будет готово в лучшем виде. Наши отношения, — Гермиона мельком взглянула на Драко, — с мистером Малфоем не влияют на работоспособность.

— Ну что же, я рад, — широко улыбнулся Бруствер, — и за вас, и за то, что доверил работу нужным людям. Мистер Уизли все порывался вернуться к работе, не выздоровев до конца, но теперь я смогу его заверить, что Министерство без него не пропадет. Все же мне есть на кого положиться.

Гермиона ослепительно улыбнулась, довольная похвалой, и хотела уже ответить благодарностью, как в кабинет влетели двое. Гарри и Рон затормозили на пороге, замечая Бруствера и первоначально начали здороваться с Министром, странно поглядывая на пару.

— Не кабинет собраний, а какой-то проходной двор, — произнес Драко так тихо, что услышала его только Гермиона. Как бы не хотелось одернуть Малфоя за невежество, но в душе она не могла не согласиться со своим соулмейтом.