А может буквально через десять минут в разговоре заявить, что вынужден был из дружеского расположения и искреннего сочувствия помогать объевшемуся и обпившемуся Парецкому избавиться от лишних припасов. И хорошо если подвернется, кто-то знакомый с данной особенностью, а если посторонний? Что он подумает обо мне после слов: «Смотрю – у Парецкого буквально из ушей уже портвейн капает, а он все наливает и наливает! Нехай, говорит, лучше брюхо лопнет, чем харч пропадет. Пришлось мне все бросать и спасать беднягу!»
Короче, Беркшир приглашал меня принять участие в обмере дома, а то у него никак не получится применение рулетки. Якобы он пытался, разумеется, у себя дома, потренироваться, но увы… Понятно, что к Дому он и на пушечный выстрел не подойдет в одиночку, ну, может, глянет издали и назад. И понятно почему – после мокрых следов на лестнице, люка в подвале и приключений Поросьяна. Знал бы он, что со мной прошлой ночью в этом самом Доме приключилось… Но слово есть слово! Так что я в очередной раз героически промолчал о моем госте и согласился помочь.
Тем более Беркшир очень мягко и ненавязчиво намекнул про нечто имеющееся у него и предназначенного для содействия в работе. Нечто имеющееся оказалось парой золотистых банок финского пива KOFF. Не знаю уж, где их Беркшир раздобыл, но вид они имели весьма шикарный. Да и вкус – что надо, не "Жигулевское" по 37 копеек. Мы выпили сидя на привычном уже чердаке и занялись делом.
Надо признать, что в одиночку с рулеткой действительно не справиться. Тут Беркшир все правильно сказал. Один должен конец ленты с колечком держать в нужном месте, например, у стены, а другой – с катушкой идет к искомой точке. Рулетка разматывается по потребности, потом натягивается по возможности и если тот, который конец с колечком держит, его в самый ответственный момент не выпустит, если лента ни за что не зацепится, если деления и цифры в нужном месте не стерлись, то можно узнать расстояние и даже записать его на бумажке.
Ничего особо сложного тут нет, да и помещений в Доме оказалось не так много, так что к полудню все было вчерне кончено. Получив заслуженную вторую банку, я спустился вниз и присел на крылечке – этакая получилась деревенская идиллия, если не считать мелькающих в створе приоткрытых ворот автомобилей и специфического, характерного для таких огромных городов как Москва, гула необъяснимого, неидентифицируемого, но постоянно присутствующего в качестве фона. Беркшир еще чего-то там доделывал – считал окна, двери и печные трубы. Сразу видно – будущий бухгалтер. Интересно, а чем Поросьян занимается после бурных своих похождений? Я допил пиво и встал – пора по домам двигать, а то после двух ночей короткого и прерывистого сна уже глаза слипаются…
– Беркшир! – крикнул я в прохладный полумрак двери и осекся. Прямо передо мной, и как я только раньше не заметил, на стене, примерно на уровне лица, если подняться на пару ступенек, чем-то белым, видимо куском штукатурки, было нацарапано «Спартак – чемпион», а ниже, чуть помельче: «Спасибо за компанию». Я прислонился к притолоке и засмеялся с облегчением. Значит, не обиделся на меня мой ночной гость, а наоборот вполне доволен. Но до чего же осторожен – посторонний на такую надпись даже внимания не обратит, так скользнет глазом и дальше пойдет. Да даже если и прочитает. Ну «Спартак», ну чемпион, ну спасибо ему за это. Ничего особенного. А я так ни минуты не сомневался, кто это написал и для кого.
Еще мыслишка зашевелилась странная – есть в этой надписи скрытый смысл, намек какой-то. Опять по нервам дрожь прошла, как холодный ветер по мокрой коже… Но сверху уже спускался Беркшир радостно насвистывая для храбрости и предлагая отметить завершение очередного этапа работ – может даже в том замечательном буфете, где мы пили «Мадеру». Благо он сегодня немного при деньгах. Потом додумаю, решил я и мы пошли искать телефон, чтобы пригласить Поросьяна… Но прежде я незаметно для Беркшира быстро нацарапал чуть ниже надписи Бледа «Взаимно».
Надо сказать, что рыбный ресторан на Чистых прудах вместе с любимым нашим буфетом оказался закрытым – санитарный день. Пришлось дожидаться, пока подъедет вызванный Поросьян (он как раз выспался после ночных похождений и жаждал действия) и плюхать на противоположный берег пруда в пивной бар, именуемый в народе «Шпала». Собственно располагался он не то чтобы у самого берега, а выходил низкими мутными окнами на трамвайные пути, бегущие по Бульварному кольцу к Яузе. Именно они и послужили причиной возникновения столь странного названия. Народу там было под завязку, но нам удалось устроиться в уголке, занять половинку круглого стоячего стола и, плотно сдвинувшись, организовать товарищеский уголок для интимной беседы и розлива принесенного портвейна в пивные кружки.
– Я все-таки не понимаю, почему мы должны прерывать связь с компанией Шерифа! – Поросьян был предельно возмущен – только он установил контакт, как оказывается, что он никому не нужен и смысла в его дальнейшем развитии нет. Причем все нормально вяжется и ладится. Но некий Парецкий при поддержке некоего Беркшира вставляют палки в колеса и утверждают – для решения поставленной задачи данная компания интереса не представляет. И все! К сожалению, я не мог привести главный аргумент – слова Бледа, который точно определил и присутствие золота, и его расположение выше уровня земли. Так почему-то всегда и бывает в человеческой истории – ушедший далеко вперед вынужден стоять в ожидании замешкавшихся попутчиков, теряя темп и все преимущества своего героического рывка…
Пришлось прибегнуть к неким умозрительным рассуждениям: мол, в подземельях прятать не будут – слишком сложно и слишком заметно. Представьте себе почтенного господина (назовем его условно господин Икс), который, скользя на осклизлых ступенях и неумело бранясь, лезет в узкий зев люка: его белоснежная сорочка вымазана мерзкой зелено-коричневой жижей, безукоризненно завязанный галстук сбился на сторону, а пенсне уже давно жалобно звякнуло в бездонной тьме колодца… Картинка, прямо скажем, маловероятная!
А в том, что именно вышеупомянутый господин Икс являлся владельцем клада, никто из нас не сомневался, он вообще появился на свет, или правильнее говоря, вернулся из небытия в результате коллективного мыслительного процесса. Я сразу сказал, что если клад в Доме есть, то спрятал его один из жильцов, скорей всего накануне революционных событий, в крайнем случае, в самом их начале. Беркшир предположил, что это должен быть человек состоятельный, но не чрезмерно богатый – миллионщики в подобных домах не жили, да и ерундой такой не занимались. Эти все украденное у простого народа, выжатое с потом и кровью из угнетенного пролетариата заранее за границу вывезли для дальнейшей безбедной жизни и гнусной клеветы на советскую власть.
Ну а Поросьян, хотя и требовал продолжения подземных исследований, в оценке господина Икс полностью с нами соглашался. Даже развил некую психологическую теорию, посвященную кризису постигшему российских интеллигентов в канун революционных бурь – они приветствовали перемены, они поддерживали их, но являясь обладателями капитала и собственности, привыкшие к бытовому комфорту и определенной роскоши в то же время страшились грядущих событий… Откуда с неизбежностью следовало желание как-то обезопасить свое будущее, обеспечить сохранность хотя бы части капитала.
Пить портвейн, да и другие крепкие напитки из пивной кружки это, скажу я вам, совершенно особенное ощущение. Ведь недаром люди придумали целую науку пития и сопутствующих ему ритуалов. Возьмем к примеру водку: я хоть и небольшой любитель этого напитка, но пробовал. Так вот ее положено пить из стопочки небольшой емкости – максимум грамм пятьдесят. Когда такую емкость опорожняешь по назначению, события развиваются следующим образом: обжигающая жидкость, иначе говоря «огненная вода», прямым ходом следует в пищевод, не травмируя полость рта и нежную кожу губ созданную для поцелуев.
