Виден только белый потолок машины. Потом лицо Инсекта. Какое-то время оно кажется таким страшным, но потом привычным. Он явно знает это, он явно не удивлен твоему появлению на заднем сиденье. На коленях ноут, сознание хочет, коснуться кнопок, написать «ПОМОГИТЕ», но руки не слушаются. В нос бьет сильный цветочный аромат, пустыня заканчивается, хочется стянуть с незнакомца капюшон, но не получается, руки обездвижены. Инсект то и дело посматривает в зеркало заднего вида, как будто хочет начать разговор, но не решается.

– Андрей! Прием! Прием! Андрей! – попытался выйти на связь Полковник.

 Карта района была полностью разрушена. Попытки ее восстановить раз за разом проваливались. В эфире повисла тишина. Что было еще хуже, что чем больше Мара боролась со взломом компьютера, тем больше разрушалась ее собственная архитектура. В конце ей удалось восстановить связь с защитным костюмом Андрея, и она была готова вывести запись того, что с ним произошло, но раздался приказ Полковника не запускать.

 Дверь желтого маленького автомобиля распахнулась. Из него вышла Ева, на ней – черная кепка козырьком, скрывающая уставшее лицо. Ева – журналист в интернет-издании «ТОПЬ», полюбившемся самым простым слоям населения из старого города. Аббревиатура «ТОПЬ» расшифровывалась, как «Трансляция остатков правды».

Так же это издание пользуется популярностью у оппозиционно настроенной части населения. Тех самых людей, которые радостно поносят правительство при любом удобном случае, ходят на протесты, попадают под административные или уголовные репрессии, при этом некоторые из них весьма того заслуживают, прикрываясь своими политическими взглядами, пытаются сделать из себя политических мучеников, и на том построить себе карьеру где-нибудь на западе.

 Захлопнув дверь машины, она вздохнула, голова была забита рабочими проблемами. Мозг как будто специально весь трехчасовой разговор с шефом поставил на повтор. Адские мучения.Четвертый случай за карьеру, когда ее серьезную работу не берут на размещение. В этот раз большое расследование о коррупции в медицинских учреждениях, где фигурирует несколько высокопоставленных чиновников и врачей, такой годный материал, и шеф пытается его слить в трубу. Самое обидное, что единственный и совсем уж сомнительный аргумент шефа заключался в том, что он здесь босс, и он решил, что сейчас не время это издавать, надо немного переждать. Вот чего ждать? Пока все заметут следы?

– Закрыто, так закрыто, – твердит она себе, пытаясь отогнать дурные мысли. Единственный плюс в этой истории, что ей все равно заплатят за работу. Еще бы попробовали не заплатить, она бы и про них смогла такое накатать, что мама не горюй, закрывай издательство.

Вдруг у нее зазвонил телефон. Она вздрогнула. Звонок в 23:13 не предвещал ничего хорошего, обычно в такое время просто отправляют сообщение, а тут звонок. Входя в подъезд, она ответила

– Алло, – раздался голос Феликса, – алло,ты меня слышишь?

– Да! – раздраженно сказала Ева.

– В муравейниках прогремел взрыв, – возбужденно начал Феликс, – надо рвать туда, я беру камеру.

– Я сегодня не дежурная, – ответила Ева в надежде, что Феликс отстанет.

Конечно, ей нравилось с ним работать, ведь в отличие от многих операторов, он был фанатом прыгать с камерой в самую гущу событий. Как и в тот раз, когда ему удалось запечатлеть перестрелку отмороженных банд, пытавшихся поделить район, из самой гущи событий, пули буквально летали у него над головой, но он хладнокровно все снимал. Этот репортаж не пустили в эфир по соображениям цензуры.

– И я тоже, но черта с два Даниил с Катей узнают об этом и решат поехать, а я уже в машине, у тебя буду через 10 минут, можешь одеваться и спускаться.

– Мне это не интересно, – заходя в квартиру, сказала Ева, – я вешаю трубку.

– Ева, я понимаю, что сегодня вышла жопа с твоей работой, и шеф – полный гондон, но блин, это чертовски важно для меня! – по голосу и его напору стало ясно, если Феликс получит отказ, этого он не забудет никогда.

Не прошло и десяти минут, как Ева сидела в старом бензиновом автомобиле. В правой руке она держала кофе, а в левой – свой любимый круассан с белым шоколадом. Все это ей вручил Феликс, как только она села в машину.

– Конечно, подкуп приветствуется, – указывая на еду, сказала Ева, – но, черт возьми, я жутко недовольна. А если бы я отказала, ты бы обиделся, и как ты любишь делать – не подавать виду, будто ничего не произошло, – ходил бы хмурым по редакции и не разговаривал со мной.

– Я?! – театрально переспросил Феликс, делая вид, что он никогда бы не устроил сцену.

– Да, ты, и не делай вид, что такого не было, – она сделала глоток кофе, – поэтому у тебя и с девушками не клеится, на нас нельзя обижаться ни в коем случае! Мы воспринимаем это за слабость, а кому нужны слабаки, тем более в наше безумное время?!

– Ты же знаешь, в кого я влюблен, – отшутился Феликс, – она твердит, что с коллегами не встречается и не спит.

– Ты лучше расскажи, что случилось, и какого черта я тебе нужна в такой час?

– Нууу, – проводя по усам пальцами, протянул Феликс – в общем, помнишь, я тебе рассказывал, про череду загадочных самоубийств?

– Допустим.

– Зануда, – пытаясь ткнуть пальцем Еву в бок, сказал Феликс. – Почти в каждом случае происходит взрыв, вот и сегодня походу похожая история. Тут ты и будешь нужна с микрофоном.

– О чем я буду спрашивать?

– Я тебе скинул всю инфу, можешь все изучить, пока едем, – деловым голосом сказал Феликс и прибавил газу.

Через минут двадцать они наконец-таки оказались во дворе не самого благоприятного района, где им сразу же преградил путь полицейский. Ева машинально достала значок прессы, на что следовала классическая реакция: «зачем вы приехали? Нехрен мешать работе своими вопросами».

Бросив машину, они направились к месту происшествия. Феликс сразу же начал писать видео. Во дворе им предстала весьма нерадостная картина: выбитые стекла, кареты скорой помощи, коллеги из других СМИ и бродящие туда-сюда жильцы, не понимающие, что делать. Феликс подошел к одному из зевак и начал расспрашивать, что случилось. Ева попыталась разузнать, когда будет официальное заявление от полицейских, но все коллеги пожимали плечами.

Феликс с Евой одновременно заметили, как несколько серьезно вооруженных людей двигаются к черному фургону. Без слов они рванули к полицейским, и уже в следующие мгновение Ева пыталась вклиниться между полицейскими и микроавтобусом, задавая вопросы:

– Это теракт?

Молчание.

– Есть ли погибшие?

Молчание.

– Люди переживают, – с все большим напором наседала Ева.

– Официальное заявление будет через полчаса, – сухо ответил представитель закона. – Отойдите, пожалуйста, – он отодвинул рукой Еву и распахнул дверь, в полумраке на заднем сиденье она увидела лежащего человека.

– Вы кого-то задержали? Он террорист? Вы из отдела «К+»?

Дверь закрылась прямо перед носом и машина тронулась.

– Хреновы мачо со спецотдела, – фыркнула Ева и посмотрела на Феликса, тот доброжелательно кивнул.

– Огонь, ты лучшая… – немного отойдя, он начал нахваливать её.

– С тебя бутылка вина, – она посмотрела на часы, – очень хорошего.

– Слушай, а кого ты там увидела? – Феликс уже воспроизводил видео, пытаясь поймать кадр, когда дверь открылась.

– Эй, а где подтверждение того, что ты мне должен бутылку?

– Хорошо, хорошо, аргентинское красное сухое, все как ты любишь, – он подозвал её рукой, – смотри, вот поймал. На заднем сиденье было видно тело человека, в полумраке лицо едва можно было разглядеть. – Что это за провода торчат из головы?

– Это дреды, ты столько в газете и еще не видел такой прически? – слегка толкая в плечо, сказала Ева, – выдумаешь тоже, провода, мода двадцатого века. – Ева продолжила тролить друга, придавая серьезно издевательский окрас своей речи. – Или ты думаешь, они подсоединили к нему мега секретный компьютер и теперь промывают бедняге мозги?