Кое-как доедаю борщ. Во время какой-то очередной дискуссии про торфяники в кабинет внесли огромную тарелку пельменей. Я удивленно вскинулся и посмотрел на дядьку, краснея от смущения. Я, и правда, обожал пельмени. Особенно те, что мы делали с отцом. Откуда он это все знает? Почему я его не помню? Почему я не знал эту сторону жизни отца? Почему он так скрывал меня от всех? Ведь тот Александр назвался другом моего отца, а еще он говорил, что именно его я спас из капкана. Да тут у каждого руки в шрамах, таких порой страшных и уродливых, что сердце стынет. Особенно у дядьки.

Прислушиваюсь к их разговору, все уже отвернулись от того, как я ем эти пельмени, и устало ругались вроде, а вроде как и советы получали от моего дядьки. Я поверил ему о том, что он мой дядька. Много у него похожего было с моим отцом. Особенно, когда он вот так сидел и, выслушивая каждого, тер бровь, а потом разминал пальцы друг о друга. А еще шею вбок постоянно тянул. Отец тоже всегда так делал, когда уставал. Ни у кого я такого не видел.

Когда все разошлись, я показал дядьке свои зарисовки с этих разговоров и, тыкнув пальцем, объяснил.

– Я так понимаю, что это несколько ваших групп. Эти вот торгуют тем, что ищут там золото. А вон те – ископаемые. Эти, что ближе всех ко мне сидели, строительство в нескольких странах. А эти, что к вам ближе – биржа. Разводиловы обычные, это как? – меж тем я спросил, дядька улыбнулся, откинувшись на кресле.

– Это те, кто поедает на обед не борщ, а какую-то компанию. Специально ее обанкротив перед этим.

Киваю удивленно. Дядька, смеясь, вдруг вытащил из полки небольшую фотографию.

– Вот твой отец, узнаешь?

На фотографии и правда мой отец, а еще дядька. Они стоят, обнявшись, и смотрят в камеру.

– А фотограф кто? – спрашиваю невзначай, он ехидно говорит:

– Собственной персоной Сашка Буянов. Он сам вызвался сделать фотографию. А потом и сам встал на мое место. Так что у него есть такое же фото. Если не дел куда-то. А ты волком отца ни разу не видел?

Мотаю головой.

– Что за волки? Александр и Святослав мне говорили об этом. А потом он стал волком у меня на кухне.

Дядька сузил глаза и сказал тихо:

– Ты с ними поаккуратнее был бы. Очень хитрые Буяновские все. А еще они держат свой бизнес в городах тоже так нехило. Только у них торговля оружием и строительство очень развиты. Ну и заводов они себе прикупили за бесценок-то. Главное вовремя. Ну что, остались там для меня пельмешки-то? Племянничек? – спросил он меня, весело потирая руки, и охнул удивленно: – Ну и аппетит у тебя, я скажу, отменный. Еще тот, отцовский. Давай кушать. А потом поговорим нормально, чтобы не давились оба, да?!

Киваю смущено и снова вижу сходство дядьки с отцом. Тот тоже также ест пельмени, руками. Макая в сметану. Так чтобы сметана задевала и пальцы чуть-чуть. Чтобы потом можно было их облизать. Сразу вспомнились года с отцом.

Мы были в каком-то городе и заказали еду прямо в номер, отец сказал, что я буду с одним его знакомым в номере. И тот его знакомый… не помню его имя, учил меня есть сметану из банки и ел только пельмени и пласты плохо прожаренного мяса. Даже кровь иногда выступала с накола вилкой. Я даже слабо помню этот номер. Был он довольно бедным, гостиница на окраине города. Мы там были почти неделю, а потом как-то мы пришли с прогулки и увидели, что у нас сломана или выбита дверь. Он тогда сразу посадил меня в такси и, сказав адрес водителю, погладил меня по голове… А еще он сказал, что привязался ко мне, и более благодарного слушателя у него не было никогда. Я ревел всю дорогу, водитель привез меня к вокзалу, и там я долго ждал моего отца. Отец вышел из другого такси и потом всю дорогу меня держал на руках. Он словно боялся, что со мной может что-то случится. Больше мы не приезжали в тот город. Отец сказал, что это лишнее. И оставлял меня в каких-то приютах на неделю или две. Приюты были разные, и не все они были хороши. В каком-то мне разбили нос и обозвали бомжом.

У меня не было с собой никакой одежды, Миша тогда уже лег в больницу, и отец разрывался между нами. Но тогда мы выиграли схватку с этим раком, думали навсегда, Миша пережил отца ненадолго. На год. Я и не видел его почти. Он все время был в клиниках за границей. И отец говорил, что зарабатывает ему деньги на лечение. Своим домом я считал все равно ту самую деревеньку в Сибири. Погорелово, кажется, она называлась, а про нас шутливо говорили «погорельцы». Я закончил там школу и уже с шестого класса самостоятельно оставался дома, даже когда отец уезжал куда-то на месяц, а то и на два. Делал вид, что отец приезжал и снова уезжал. Зато он привозил мне столько всяких подарков!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.