На следующий вечер я оказалась в тускло освещенном ресторане. Наверху играла романтическая музыка, и у меня голова начала кружиться.

О чем я только думала? Я быстро извинилась и вышла из-за стола, бросившись в ванную, когда воздух вокруг меня стал тонким. Я едва добралась до кабинки, прежде чем крошечные огни начали мерцать вокруг моей головы. Я уронила голову на колени и старалась изо всех сил вздохнуть воздух.

Я была такой глупой. Такой невероятно глупой.

Чернила на моем плече были еще свежими, и вот, я была готова выйти и найти мистера Надежного № 3. Я оставила Райана, чтобы найти себя — создать свою собственную жизнь… и уже присматривала ему замену всего через три недели.

Я быстро привела в порядок заплаканное лицо, а затем подделав боль в животе, попросила Лео отвезти меня обратно в отель. Парень предложил перенести встречу, но я ему больше не звонила. Мне больше не нужны были осложнения в моей жизни.

Это занимает для меня большую часть нашего полета на самолете, чтобы понять план действий, но теперь есть только один. Больше не барахтаться и не ждать. Я, наконец, собираюсь вернуть свою жизнь, начиная с выполнения одной мечты, которую всегда ставила на задний план.

Когда все огни уже давно погасли, я пробираюсь на маленькую кухню Сары и тихо приготавливаю себе одну чашку кофе. У нее есть одна из тех причудливых машин, которых я ненавидела. Они, как правило, делали дерьмовый кофе, и мне нужно около пяти или шести этих крошечных дорогих чашек, чтобы сделать мое утро. Я предпочитаю хорошего старомодного кофевара.

Но для поздней ночи, расстилающейся вокруг, у нее есть свои преимущества.

С кофе в руках я тихо на цыпочках возвращаюсь в свою комнату и захожу в «Google», чтобы начать исследование. Эта мечта со мной так долго, сколько я себя помню, и на данный момент она останется единственным моим увлечением. Насколько я знаю, эта идея может оказаться плоской, как блин на обочине дороги, по сравнению со всеми другими идеями, которые были у меня в прошлом.

Так что, пока я набираю «кулинарные школы в Сан-Франциско», нажимаю «Enter» и делаю заметки.

Начинается исследование цели карьеры, и теперь я просто должна работать над всем остальным.

Проще простого, правильно?

Почему же я чувствую, что мир вот-вот обрушится вокруг меня?

***

Было ли что-нибудь лучше, чем запах бекона?

Может быть, бекон с намеком на кофе?

Когда приподнимаю свою третью, возможно, четвертую чашку кофе к своим губам, я улыбаюсь и осматриваю кухню. Бэкон шипит, креветки очищены и готовы к обжариванию. Я даже предварительно разогреваю духовку для печенья со сладким картофелем, которое сделала с нуля.

Все получается невероятно.

— Ты действительно превзошла себя, — комментирует Сара, проходя в гостиную из спальни.

Она проводит последние полтора часа, прихорашиваясь, пока я работаю на кухне.

Хотя большинство людей были бы раздражены этим фактом, но я была благодарна.

Кухня была моим святилищем, и я лелеяла тишину и покой. Все остальные могли оставаться далеко, далеко… пока посуда не была грязной.

— Я просто хотела, чтобы все было идеально. После стольких месяцев слухов об этом парне чувствую, что собираюсь встретиться со знаменитостью, — признаюсь я, когда придвигаюсь к шипящим бекону и луку.

— Майлз просто нормальный парень, — сообщает она. — Вот, почему я так защищаю его. Нормальные парни обычно не встречаются со мной. Я притягиваю странных, безумных или сумасшедших типов.

— Уверена, это неправда, — возражаю я ей.

Поскольку мы были друзьями, я знаю, Сара не часто встречалась. Парень здесь или там, который ни к чему не привел, или краткое упоминание об обеде, который закончился катастрофой, но она никогда не уделяла много времени или усилий какому-то конкретному человеку. Просто я думала, что она слишком увлечена своей карьерой. Знала, что спортсмены всегда были чувствительны ко времени — или отсутствию у них времени — когда дело доходило до того, как долго они смогут выступать на пике. Я всегда считала, что она откладывает близкие привязанности, пока находится на другом этапе жизни.

— О, это правда, — возражает Сара. — Знаю, что не очень много рассказывала о знакомствах, но я магнит для странных людей. Мой первый серьезный бойфренд был одним из моих учителей балета. Мне было восемнадцать. Ему было тридцать. Это должно было быть предупреждением. Он взял мою девственность на твердом деревянном полу после урока одной ночью. Будучи настолько молодой, я думала, что это романтично. Боже, я была дурой.

— Что случилось? — спрашиваю я, боясь даже узнать, когда посмотрела, как ее когда-то беззаботное лицо превращается во что-то полное боли и сожаления.

— Сначала это были мелочи. Немного ущипнет кожу, когда мы были в постели, или беглый взгляд сбоку, когда я одевалась. Иногда он выбрасывал мою еду, прежде чем я заканчивала, напоминая мне, хочу ли я больших ролей, которые мне нужны, необходимо, чтобы мои размеры были маленькими.

— Иисус, Сара, он начал это, — говорю я, зная все, что она переживала на протяжении многих лет относительно ее тела.

— Нет, — она качает головой. — Я… я начала. Не должна была слушать его. Но я послушала и позволила ему контролировать мои мысли, и вскоре начала им верить. И быстро скатилась вниз.

Я поворачиваюсь, чтобы направиться к ней и поддержать, но она протягивает руку, останавливая меня, и качает головой.

— Если ты меня сейчас начнешь обнимать, я буду плакать, а я провела последний час, поправляя подводку для глаз.

Улыбнувшись, я останавливаюсь и киваю.

— Ладно, но просто, чтобы ты знала. Я люблю тебя, и буду полностью исполнять сегодня вечером ниндзя стиль. Ты даже не увидишь, как я хожу.

— Ну, теперь я буду ожидать этого. Ты ужасный ниндзя.

— Я никогда не умела хранить секреты, — говорю я, ощущая, как у меня в горле пересыхает от этих слов.

Я становлюсь экспертом в хранении секретов. От тех, кого я люблю, и даже самой себя.

Я бы спрятала их, заперла и больше никогда не думала о них.

Пока не стало слишком поздно.

Мой ночной разговор с Августом вернулся на передний план.

Было ли слишком поздно?

***

К счастью, по мере приближения скорого прибытия нашего почетного гостя, настроение, кажется, улучшается. Больше никаких разговоров о плохих парнях и никаких темных мыслей обо всех ужасных вещах, которые мне удается скрыть за последние несколько лет.

Сегодня праздник.

Сара счастлива, и поэтому я счастлива за нее.

После всего, через что мы прошли, по крайней мере, одна из нас должна быть счастлива. Я просто надеюсь, что парень, которого она выбрала, достоин ее.

За последние несколько месяцев она не рассказала мне подробностей, но то, что я знала, звучало многообещающе. Он был владельцем бизнеса, хорошо зарабатывал и прекрасно к ней относился. Всякий раз, когда она говорила о нем, она улетала так далеко, как мечтательная девушка, как правило, они становились такими, когда направлялись к большому слову на букву «Л», и теперь все, что она могла сделать, это нервозно шагать по полу.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, закрывая дверцу духовки.

Я кладу перчатку на прилавок и присоединяюсь к ней в гостиной.

— Просто нервничаю. Очень хочется, чтобы он тебе понравился, — признается Сара.

— Почему это так важно?

— Мы с тобой, как сестры, — объясняет она. — Ты же знаешь, что я не так близка со своей семьей. Они живут так далеко, и мы не очень часто видим друг друга. Когда мы пошли на предсвадебный банкет, ты остановилась и сказала, что мы семья? Вот, как я себя чувствую, Эв. Ты моя семья, и мне не все равно, что ты думаешь.

— Ну, дерьмо, теперь ты собираешься испортить мой макияж, — проклинаю я, садясь рядом с ней. — Уверена, что полюблю его так же, как и ты.

Она открывает рот, чтобы выразить протест против моего использования большого слова на букву «Л», но я продолжаю прежде, чем она успевает сказать.