Звучит законно для меня.

Честно говоря, я действительно не зассал. Трент мог свою задницу перетащить обратно в ту тюрьму, которую он называл офисом, если захочет. Это не имело значения.

Ничего из этого не имело значения.

Потому что, как и хороший пес, я всегда возвращался. Завтра я надену свой выглаженный костюм, аккуратно соответствующий галстуку и войду, готовый сделать все, что он скажет мне.

Это была моя жизнь.

Для нее.

И она хотела все забыть.

Каждое затяжное прикосновение, каждый поцелуй, который медленно вычеркивал ее имя из моей души, стирая из памяти.

— Господи, ты все это выпил? — громкий голос Брика прорезает тишину, когда мои темные мысли прекращаются, и я обнаруживаю, что смотрю на старика в гостиной, где я спал всю ночь.

— Что это с тобой? — тараторю я.

Я пытаюсь прищуриться, чтобы остановить свет, излучаемый из окон, от того, что он был таким чертовски ярким. Подняв руку над головой, я сосредотачиваюсь на моем хорошем друге, которого давно не видел. Он по-прежнему выглядит почти так же. Шорты хаки поменяны на джинсы из-за холодной погоды, а его кофта другая.

Хороший старый предсказуемый Брик Абрамс.

— Вижу, ты не чувствуешь себя лучше, чем в последний раз, когда я тебя видел, — отвечает он, потирая лоб и издавая расстроенный вздох.

Я наблюдаю за ним, когда он поворачивается и присаживается в кресло в комнате. Брик садится, закидывая ногу на колено, и изучает меня.

Будто я лабораторная крыса.

— Я больше не твой клиент, Брик. Ты не можешь просто так смотреть на меня. Почему ты здесь?

Мне не нравится, когда он изучает меня, как пациента, или кого-то, кто нуждается в помощи.

Ничего он уже не мог сделать, чтобы помочь. Уже нет.

— Ты позвонил мне.

— Что? — смущенно отвечаю я.

— Я был еще в постели сегодня утром, когда ты позвонил мне. Казалось довольно странным, так как я не слышал от тебя вестей в течение нескольких месяцев, но подумал, возможно, ты перевернул новую страницу в жизни. Может быть, готов исправить ситуацию. Но когда ответил, все, что я услышал, это пьяный поток непонятных слов, которые, очевидно, не были предназначены для меня.

И тут до меня начинает доходить.

— Я хотел позвонить своему секретарю, — поясняю я.

— Я понял это секундами позже, — отвечает он.

Мельком взглянув на телефон, я понимаю, что вообще не звонил в офис. Я мог бы поговорить с большой актерской игрой, когда алкоголь свободно тек в моем теле, но мысль о том, что Трент придет, разыскивая меня, хотя он не был первым пунктом в списке моих дел сегодня.

Мне просто хочется залезть в кровать с бутылкой Эдвил и никогда не появляться в офисе.

— Я позвонил к вам в офис, — говорит Брик, обратив мое внимание на себя.

— Ты позвонил?

Он кивает.

— Я притворился тобой и сказал, что болен. Твой секретарь желает тебе скорейшего выздоровления.

— Спасибо, — говорю я, и это одно слово, выпавшее из моих уст, как вес всего, что я сделал, или скорее, недостаток того, что я сделал, наконец, свалилось с плеч.

Это отрезвляющий момент.

— Я больше не знаю, что делать, Брик, — признаюсь я, наклоняясь вперед. — Думал, смогу оттолкнуть ее. Думал, не смогу это сохранить. Ничто между мной и Эверли не может быть просто.

— Ты хочешь вернуть ее? — просто спрашивает он.

— Каждый проклятый день моей жизни, — отвечаю я. — Каждый день я выползаю из постели, борясь с желанием вернуться к ней и просить ее о прощении. Это изнурительно, Брик, и я чертовски устал от борьбы с этим. Но я буду продолжать. Если это удержит ее подальше от Трента, я буду продолжать делать это.

— Ты всегда можешь…

— Нет. Я не могу сказать ей. Она никогда не покинет мою сторону, и если с ней что-нибудь случится…

Я качаю головой, когда представляю себя — бедняком в этой картинной галерее. Даже признаться в том, что Брик рисковал, но я принял его, потому что мне нужен был выход, и когда весь мир распался в эти дни после ухода Эверли, он казался единственным жизнеспособным вариантом.

Я должен был знать лучше, чем пролить все мои секреты незнакомцу. Или как он сам себя называл.

Трент сделает все, чтобы я был на правильном пути — чтобы использовать меня, как ему угодно. У меня такое ощущение, что здесь происходит что-то еще. Пятьдесят миллионов — это огромные деньги, и, да, я понимаю, что это эпическая ошибка с моей стороны, но я просто хочу, чтобы у меня были все недостающие части головоломки. Чувствую, что работаю только с половиной информации, и это чертовски неприятно.

— Ты когда-нибудь задумывался о гипнозе? — спрашивает Брик, и мой интерес внезапно вспыхивает.

Я поднимаю взгляд и поднимаю брови.

— Ты можешь сделать это?

— Да, — отвечает он, словно дерзя.

— Почему ты никогда не упоминал об этом раньше?

Брик пожимает плечами.

— Раньше, когда ни одно из твоих воспоминаний не всплыло, я не хотел давать ложную надежду, поэтому я больше сосредоточился на том, чтобы помочь тебе справиться с картами, которые уже сдали. После того, как твои воспоминания всплыли на поверхность, ну… ты в принципе, не пустил меня, и я не собирался навязывать тебе свой опыт, не так ли?

— Нет, — говорю я, слегка ошеломленный. — Думаю, нет. Когда мы сможем начать? — спрашиваю я, взволнованно поднимаясь с дивана.

— Не так быстро, Бурбон Кинг. Тебе нужно протрезвиться. И из состояния этой гостиной я искренне сомневаюсь, что это произойдет в ближайшее время. Я вернусь через несколько дней. Постарайся оставаться трезвым до тех пор.

— Хорошо, — отвечаю я.

— И, Август? — говорит он прежде, чем исчезнуть из гостиной.

— Да?

— Чего бы это ни стоило…, я не думаю, что ты должнен терять надежду на свое будущее с Эверли. Вы уже нашли путь назад друг к другу. Не сомневайся, что ты сделаешь это снова.

Он не дожидается ответа. И услышав, как тихо щелкает дверь, сигнализируя о его уходе, я думаю, может быть, он и прав.

Есть ли способ вернуться к Эверли? Или я сжег все мосты, которые приведут меня обратно к моему счастью?

Глава 15

Эверли

Через несколько дней после возвращения из Парижа я начинаю задаваться вопросом, есть ли название у того, что я чувствую.

Чувствовало ли большинство людей этот тип депрессии, возобновляя повседневную монотонность своей жизни после того, как пережили первый раз в жизни очарование, которое мог дать только Париж?

Улицы не вызывали такого же чувства волнения, кофе был не так экзотичен, и ад — даже печенье не хватало этого причудливого цвета, который могли бы улучшить только французы. Вчера днем я часами искала подходящий тип бри, чтобы удовлетворить мою новую зависимость от сыра.

Я была в замешательстве.

Как бы мне ни хотелось винить во всем сыр, вино и всю французскую культуру, я знала, что это не имеет никакого отношения к Парижу. Все сводилось к идеальной дате, которая вывела меня из-под контроля и отправила обратно в отель, готовую обвинить Августа в каждой проблеме, которую я когда-либо имела.

Все началось так невинно. Милый парень немного флиртовал. Мне было приятно знать, что я все еще привлекательна для других мужчин, особенно сексуального француза, который определенно не был шпионом, к большому разочарованию Сары.

Лео, бухгалтер, сидел с нами в течение нескольких часов той ночью, узнавая нас и наоборот. Его английский был неплох, и наш разговор шел очень хорошо. Когда ночь подошла к концу, Сара начала посылать мне наводящий взгляд, пытаясь убедить меня на что-то большее с мужчиной, который сидел напротив меня. Но это был не мой стиль.

Я не девушка на одну ночь, и никогда не стала бы такой.

Вот, почему, когда он попросил меня поужинать на следующий вечер, я рискнула. Я была подходящей девушкой, которую мужчина привел бы домой к своей матери. Это казалось отличным планом. Сначала.