Первым в лабиринт отправился Седрик Диггори, за ним Виктор Крам, потом Флёр Делакур и наконец, Гарри Поттер. Парень сделал пару шагов и осторожно обернулся на Грюма. Тот незаметно указал ему пальцем влево. После чего кусты со зловещим шелестом схлопнулись за его спиной, отрезая все звуки.

***

— Отец пишет, они с мамой связались с Сириусом и вместе шерстят библиотеку Блэков, — уведомил Драко, поставив заглушку.

Они пришли на урок ЗОТИ раньше и кабинет всё ещё был закрыт.

— По поводу диадемы? — уточнил Гарри, и Малфой кивнул.

Сириус писал, что сестрёнка нашла его в фамильном особняке, как только он там засел, и взялась за него столь рьяно, что покойной матушке Блэк такое и не снилось. «Меня будят по утрам, заставляют делать зарядку, кормят, как на убой и отправляют спать, едва начинает темнеть» — жаловался крёстный, но судя по всему, был не против такой заботы. Гарри не сразу понял, что сестрёнка — это Нарцисса Малфой, в девичестве Блэк, а когда понял, долго смеялся, представляя статную светскую леди гоняющей Сириуса мокрым полотенцем.

— Отец ругался из-за того, что мы трогали диадему руками, — фыркнул Драко.

— А чем мы, по его мнению, должны были её трогать? — хихикнул гриффиндорец. — Чары не действовали, да и упала диадема прямо тебе в руки.

— Я ему так и сказал, — развёл руками слизеринец.

Уловив движение на лестнице, он сделал Поттеру знак хранить молчание и снял заглушку.

— Поттер, — констатировал Аластор Грюм, — и Малфой? — он обратил внимание на Драко, казалось, удивлённый его общением с гриффиндорцем, хотя и присутствовал на втором этапе Турнира. — Похвальное стремление к знаниям! — объявил мужчина, после чего снял с пояса флягу и крепко к ней приложился.

Среди студентов ходили сплетни о том, что он хлещет костерост. Вроде как, без него многажды раненный аврор развалится на части.

— Что же, проходите, — Грюм открыл дверь в кабинет.

Скоро начали подтягиваться остальные учащиеся.

***

— Никогда бы не заподозрил, что ваша голова может оказаться интересным объектом для изучения, — ворчливо отозвался Снейп.

— Ты молодец, Гарри, вывел на чистую воду самозванца! — пискляво просуфлировал Драко, и зельевар вскинул на крестника хмурый взгляд.

Тот поднял ладони кверху, делая вид, что не знает, кто это сказал.

— Не «вывел», а «заподозрил», — педантично поправил Снейп, — и без моего вмешательства вряд ли сделал бы правильные выводы.

Гарри пожал одним плечом, скривив губы в вымученной улыбке. Он ловил себя на мысли, что в этом году все ведут себя не так, как он привык, и ассоциировал это с массовым потреблением Многосущного зелья. В какой момент он подумал, что отставной аврор из-за регулярного отпития из фляги больше всех подходит на роль самозванца, Гарри не понял. Но это совпало с сеансом легилименции.

— Если Грюм — не тот, за кого себя выдаёт, то где же настоящий? — нахмурился он, и Драко закивал.

— А вот это, — повысил голос Снейп, — уже не вашего ума дело, молодые люди. Кто бы там ни был, он весьма непрост. Не суйтесь к нему, я сам всё проверю.

В углях камина вдруг проступило очертание лица старшего Малфоя и тот уведомил, что у них есть новая информация. Северус дал добро на перемещение камином, и через несколько секунд начищенные до блеска ботинки лорда ступили на припорошенный летучим порохом ковёр.

— Здравствуйте, — кивнул Поттер, не зная, надо ли ему вставать или нет.

До этого он общался со старшим Малфоем удалённо, через Драко, и плохо представлял, как себя вести. Зелёное пламя за спиной лорда снова взметнулось.

— Сириус! — воскликнул Гарри, бросаясь в объятия крёстного.

***

— Хоркруксы, значит, — бормотал Поттер, зарываясь в платиновые волосы Драко, лежащего головой на его бедре. — Материальный предмет или живое существо, куда можно поместить частицу себя специальным ритуалом. И никто не знает, сколько всего их сделал Неназываемый.

Он тяжело вздохнул и вдруг склонился к Малфою, целуя его жадно, почти грубо.

— Гарри, — прошептал тот, садясь и крепко обнимая парня за плечи. — Всё будет хорошо, — воскликнул он с убеждённостью.

Казалось, что Поттер с ним прощается.

— Отец, крёстный и Сириус заранее отправятся на кладбище и подстерегут там Петтигрю с Лордом. Если даже Кубок и закинет туда тебя или кого-нибудь другого, никому не будет угрожать опасность.

— А если вдруг всё переменится? — отчаянно прошептал Гарри. — они будут сидеть в засаде на кладбище, а портключ сработает в другое место?

— С чего бы? — мягко спросил Малфой. — Северус пролегилиментил Барти и подчистил его воспоминания об этом. Тот будет действовать так, как было задумано изначально. Даст тебе подсказку, чтобы ты добрался до Кубка первым.

— А тебя не напрягает, что Неназываемый здесь? — он указал на шрам.

Драко погладил его и ласково потёрся носом о щёку Поттера.

— Вдруг, что-то случится, и он проснётся? — Гарри не преувеличивал — он действительно опасался этого.

Когда Малфой чуть отстранился, чтобы посмотреть на него, глаза у того были совершенно перепуганными.

— Северус сказал, что эта штука в коме, — Драко снова погладил подушечкой пальца около шрама-молнии, — она спала много лет и не прореагировала на присутствие Квиррелла. Так, с чего бы ей просыпаться сейчас? — он легонько коснулся губ Поттера своими, и тот крепче сжал его в объятиях, возвращая поцелуй. — Мы со всем разберёмся, — бормотал Малфой, — всё будет хорошо.

Поттеру на глаза наворачивались слёзы — обычно он был вынужден сам себе шептать слова утешения.

***

Третий курс был ужасен и начался с того, что Гарри сбежал из дома родственников, разгромив его стихийным выбросом.

Перебравшая вина тётушка Мардж начала задавать вопросы о семье Гарри, будто за прошедшие года биография его покойных родителей могла измениться.

— Кем был его отец, Петунья? — Мардж растягивала слова и качала головой, будто не могла поймать фокус.

— Безработным, — фыркнула женщина.

Она сделала солидный глоток бренди и захихикала, будто это было ужасно забавно.

— Он нигде не работал! — повторила она.

Вернон, щёки которого тоже неровно покраснели от виски, одобрительно закивал.

— Конечно, он не работал, — буркнул Гарри себе под нос, моя посуду, — он учился, а потом воевал, когда ему было работать?

— Наверняка он был пьяницей! — добавила Мардж и посмотрела на Гарри свысока, будто это он не мог свести глаза в кучу и путал слоги в словах.

Она подняла бокал, и тот вдруг лопнул в её руках. Вернон и Петуния ахнули, бросив взгляд на Гарри.

— Ох, прости, Петуния, — повинилась женщина, неловко стряхивая прилипшие к ладони осколки, — кажется, я слишком крепко сжала бокал.

Петуния дёрнулась было встать, но Мардж её остановила.

— Убери! — обратилась она к Гарри, и парню показалось, что женщина разбила бокал специально. — Может, отец тут и ни при чём, — хмыкнула Мардж, когда Поттер вытер стол и принёс новый бокал. — Тут всё дело в матери! У собак точно также, если сука попалась с изъяном, то и щенки будут уродами!

Гарри до хруста сжал челюсти, отворачиваясь к раковине. Хоть он и не ожидал от Дурслей хорошего отношения, слушать о себе и тем более, о родителях, гадости, было ужасно неприятно. Почему он всё это терпит? Какую-такую магическую защиту мама могла навести на дом своей сестры, если Поттеров убили в их мэноре, а до этого Петунья и Лили не общались? Наверняка и дом на Тисовой улице был куплен не так давно.

— Где он учится, Вернон? — вопросила Мардж, подливая бренди в миску своего бульдога.

— В школе Святого Брутуса, — гордо возвестил Дурсль. — Как раз для таких безнадёжных, как он.

— И как часто их там порят? — скривила губы в мерзкой ухмылке женщина.

Все члены семейства, как по команде, развернулись к Гарри.

— Каждый день, — буркнул парень, решив подыграть.

Может, если он будет со всем соглашаться, Дурсли, наконец, поговорят о чём-то ещё?