***
Северусу была дорога́ его первая детская влюблённость, поэтому он не стал выбрасывать связанные с Лили вещи. В большой резной шкатулке среди прочего находился кулон, который девочка подарила ему ещё до Хогвартса. Обычный круглый кулон с обычной магловской фотографией и прядью огненно-рыжих волос внутри.
— Итак, если ты — сын Лили, то зелье должно стать красным, — пояснял Снейп, срезая прядь волос Гарри.
Потом они долго разговаривали. Мужчина показывал Поттеру немногочисленные фотографии и рассказывал, как они с Лили подружились, потому что жили по соседству, как Петуния воспринимала в штыки все странности, что происходили с сестрой. Как после поступления в Хогвартс они с Лили постепенно отдалились друг от друга, потому что общаться, находясь на разных факультетах, было трудновато. У обоих появились новые друзья и увлечения, а позже чета Эвансов переехала, и они перестали видеться летом.
До войны, развязанной Волан-де-Мортом, Северусу не было особого дела. Он превосходно сдал выпускные экзамены и почти тотчас же получил предложение должности преподавателя зельеварения в Хогвартсе. Это было, конечно, не совсем то, к чему он стремился. Снейпу хотелось заниматься наукой, развиваться, изобретать новое. Но ситуация в магической Британии становилась всё более напряжённой, и Северус посчитал, что стабильность в данный момент предпочтительнее. Да и что ему мешает заниматься наукой в свободное от преподавания время?
Оказалось, что прочитать лекцию и организовать практику четырём факультетам, семи курсам, очень непросто. А когда профессор Слизнорт окончательно уволился, и на Снейпа повесили, ко всему прочему, обязанности декана, он вообще перестал осознавать себя. Примерно в то время Дамблдор и вызывал Северуса к себе, ведя пространные рассуждения о хорошем и плохом, правильном и неправильном, долге каждого ответственного человека перед своей страной и прочем. Обычно Северус пытался вникнуть в суть речи директора около десяти минут, а осознав, что ничего не понимает, попросту отрубался. Дамблдор был недоволен поведением Снейпа, но тот, едва справлявшийся с нагрузками, этого попросту не замечал.
До Снейпа, конечно, доходили разные слухи, но редко появляющееся свободное время он предпочитал тратить на свои исследования, а не на вычитку газет и сплетни, мол, до чего Магическую Британию довели, ироды. Политические игры его никогда не интересовали, а слухи об убийствах можно было смело делить на четыре. Понятное дело, что многие не чистые на руку торговцы, контрабандисты и политики использовали эту ситуацию, чтобы провернуть свои личные дела, а журналисты и рады были раздувать из этих историй скандалы.
Из болота составления и сверки расписаний, растаскивания учеников и бесконечных проверок домашнего задания, Северуса вывела подобная урагану новость. Волан-де-Морт мёртв, Поттеры тоже, Долгопупсы в Мунго, война окончена. Снейп напился. Он дрожащими руками вытащил из шкатулки последнее письмо от Лили, в котором она сообщала, что ждёт ребёнка. Письмо было двухлетней давности.
Северус вспоминал, как они с Лили играли вместе, ещё детьми, как пересекались в Хогсмиде, как вместе сидели в библиотеке. Джеймс ревновал и частенько цеплялся к Снейпу, поэтому их общение происходило всё реже. Тем не менее, Северус знал, что девушка в порядке, и этого ему было достаточно. Снейп даже фантазировал о том, что когда-нибудь Лили с Джеймсом и он со своей женой будут встречаться по праздникам и выходным и смеяться над тем, какими придурками они были в школе. Не то, чтобы Северус вспоминал о ней так уж часто, но весть о том, что Лили мертва, совершенно выбила его из колеи.
На следующее утро он пошёл к Дамблдору, чтобы расспросить о ребёнке Лили. Директор сказал, что мальчик не пострадал, и Петунья любезно согласилась позаботиться о племяннике. На этом всё и закончилось. Северус не чувствовал себя вправе предъявлять кому бы то ни было какие-то претензии и выяснять, как живёт Гарри, тоже не показалось ему важным. Ведь не может же директор не позаботиться должным образом о, не много ни мало, герое магической Британии? Сыне своих верных подчинённых?
Снейп написал нескольким своим сокурсникам, просмотрел газеты за последний год, но так и не понял, в какой момент политическая борьба переросла в полноценную войну. Не было никаких внятных заявлений, просто в какой-то миг Магическая Британия раскололась на два фронта. С одной стороны был Волан-де-Морт и его Пожиратели смерти, а с другой — Дамблдор и Орден Феникса.
— Сам не знаю, — бормотал Финли Мелтон, который учился на курс старше Северуса.
Получив письмо Снейпа, он связался с ним через камин.
— Начиналось-то всё культурно, с речей о том, что многие знания забываются или изменяются до неузнаваемости. Что маглорожденные привносят в наш мир свои суждения и необходимо сохранить то, что у нас есть. О традициях, уважении к предкам, реформах образования.
Мелтон вздохнул.
— А потом всё это начало превращаться во что-то неправильное. Вместо необходимости просвещения пошли разговоры о том, что чистокровные — априори лучше всех других. А потом Лорд начал помечать своих сторонников, и поворачивать назад было уже поздно — свои бы забили.
Северус не стал уточнять, что происходило дальше, но понял, что мелькающие в газетах статьи об убийствах не были преувеличением. Он снова напился, пеняя самому себе на идиотизм. Как можно было не заметить творящегося прямо перед носом? Быть может, он мог бы кому-нибудь помочь? Вступить в этот Дамблдоров Орден? Но потом Северус решил, что не всем же воевать — кому-то надо и детей учить. Другие профессора Хогвартса ведь на баррикады тоже не рвались? И, убаюкав свою совесть, снова взялся за работу.
Глядя на мальчика, выращенного «любящей тётей», Снейп не находил слов. А от мелькавших у него в голове мыслей и образов, у мужчины просто волосы на голове шевелились.
— Я здесь стал больше есть, поэтому выбросы участились, — повинился Гарри, глядя на него полными раскаяния глазами, — я постараюсь не кушать так много.
— Тебе надо просто больше колдовать, — посоветовал Снейп, подавляя желание потрясти мальчика за плечи и спросить, не сошёл ли тот с ума, что делает такие выводы. — Магия требует выхода, и если ты не будешь использовать её сознательно, она будет накапливаться, и в конце концов произойдёт выброс. А его намного сложнее контролировать, ну, ты и сам это знаешь.
— Значит, если я буду применять заклинания на уроках, выбросов не будет? — глаза мальчика воодушевлённо заблестели. — Совсем?
Он почему-то был уверен, что от использования магии всё только усугубится. Но Снейп кивнул.
— У тебя весьма большой магический потенциал, но всё равно, не перестарайся, — предупредил он. — Если вдруг почувствуешь слабость, головокружение, тошноту — это верный признак магического истощения и достаточная причина, чтобы наведаться в лазарет.
— Выходит, есть тоже можно больше? — обрадованно уточнил Гарри.
Снейп снова кивнул, стараясь сохранять нейтральное выражение лица.
— Да, больше кушать и больше колдовать, — подтвердил он, протягивая Поттеру модифицированное усыпляющее зелье.
После общеукрепляющего, что Снейп дал ему час назад, Гарри уже не уточнял, что это, и мужчина еле успел подхватить заклинанием обмякшее тело мальчика.
— Легилименс! — произнёс он, устроив Поттера на диване.
***
— Думал, поседею, пока лазал по его голове, — поёжился Северус. — Как так получилось, что к мальчику, у которого выбросы начались в пять, ни разу не приезжал отдел ликвидаторов? У меня даже не получается злиться на Петунию, ведь мальчик действительно был для них опасен!
— Может, к опекунам волшебника ликвидаторы не приезжают? — нахмурился Флитвик.
— Я тоже рассматривал этот вариант, но был момент, когда Гарри поджёг волосы учительницы в своей магловской школе, и тоже — ничего, — ответил Снейп.
— Мерлин, надеюсь, он её не убил? — ужаснулся профессор.
— Нет, — Северус покачал головой, — но внезапно вспыхнувшие волосы для маглов — нонсенс. И отряд ликвидаторов должен был быть выслан. И ещё, — Снейп поморщился, — вся эта ругань, критика, побои — это чудо, что Гарри вырос психически вменяемым. Упрямство и недоверие — это ерунда, по сравнению с тем, что могло бы быть, — он махнул рукой. — Так что? Ты считаешь, что Дамблдор специально всё это подстроил? Но зачем?
