— Факты говорят сами за себя, — пожал плечами Флитвик, — Аланза разговаривала с директором о том, что Гарри плохо выглядит, но Дамблдор заверил её, что всё нормально. Мы пока активных действий не предпринимали — ждали тебя, — пояснил профессор, и Снейп подался вперёд, — мальчик нам ничего не рассказывал, а разводить кипучую деятельность, основываясь на подозрениях, тем более, идти против Дамблдора — сам понимаешь, — Флитвик поморщился, и Снейп кивнул. — Помфри приглашала целителя из Мунго для консультации, тот в курсе состояния здоровья Гарри и согласился дать официальное заявление в газету, как только мы будем готовы. Я написал главе Отдела магического правопорядка с вопросом магического опекунства Поттера, и та ответила, что такового назначено не было.

— Мне стоит с ней встретиться и рассказать всё, что я узнал, — понятливо кивнул Снейп, довольный грамотной деятельностью своих коллег.

Поодиночке против такой весомой фигуры, как Дамблдор, не выстоять, но если ударить со всех сторон, предав эту некрасивую историю огласке, даже у него не будет шансов.

***

— Всё в порядке, Гарри? — поинтересовался Снейп, быстрыми движениями палочки убирая разного уровня отвратности содержимое котлов и левитируя их на тянущийся вдоль стены длинный стол.

— Не совсем, — мальчик замялся, и профессор сел на лавку рядом с ним. — Я знаю, что выходить из гостиной после отбоя запрещено, и я не хотел, — он с беспокойством взглянул на вскинувшего брови профессора. — Просто, эта мантия, и цербер, и зеркало дурацкое, Философский камень, а теперь ещё и это!

— Что «это»? — уточнил профессор, слабо понимая, какая мантия, и при чём тут легендарный камень.

— А вы можете посмотреть сами? — Гарри показал пальцем себе на голову и в отчаянии всплеснул руками. — Я даже не знаю, как объяснить!

— Могу, — кивнул Снейп. — Давай, только сядем поудобнее, — он снова наколдовал два кресла и запер заклинанием дверь. — Легилименс!

Час спустя Снейп уже отправлял письмо Амелии Боунс.

***

Некоторое время назад он встретился с главой Отдела магического правопорядка, и она произвела на него приятное впечатление. Женщина рассказала, что магический опекун для Гарри не был назначен по причине того, что у него есть крёстный. Сириус Блэк, который был осуждён за массовое убийство и отправлен в Азкабан, хотя официального заседания Визенгамота не было. Дата слушания уже была назначена, и миссис Боунс заверила, что в свете открывшихся обстоятельств сделает всё возможное, чтобы разобраться в этой истории с магловскими опекунами Гарри Поттера и наказать виновных.

— В данный момент мальчик получает квалифицированную помощь? — уточнила она, и Снейп кивнул.

— Мадам Помфри расписала схему лечения совместно с Мунго и отпаивает его зельями.

— Хорошо, — решила миссис Боунс, — сейчас мистеру Поттеру ничего не угрожает, а преподаватели за ним присматривают. После заседания касаемо дела Сириуса Блека, станет ясно, сможет ли он выйти из тюрьмы досрочно, чтобы выполнять обязанности опекуна, или будет назначен другой магический опекун. К маглам мальчик не поедет, — женщина воинственно сощурила глаза. — В случае, если мистеру Поттеру вдруг будет грозить какая-то опасность в Хогвартсе, прошу немедленно меня уведомить.

Женщина слегка улыбнулась.

— Но думаю, этого не понадобиться, ведь Хогвартс — самое безопасное место в Магической Британии.

***

— Безопасное место, — бормотал зельевар, содрогаясь от ужаса.

Цербер был величиной с дом. И судя по воспоминанию Поттера, ещё секунда, и он мог бы схватить кого-нибудь из учеников. Но больше всего Снейпа, как и самого Гарри, поразила увиденная им сцена в одном из коридоров.

Поттер оказался там, когда любители-детективы Рон и Гермиона решили найти усыпляющее или оцепеняющее заклинание для цербера, и отправили Поттера ночью в запретную секцию библиотеки под мантией-невидимкой. Туда Гарри не дошёл, потому как увидел в коридоре профессора Квиррелла. Тот сидел на корточках, отвернувшись к стене. Его привычный тюрбан был размотан, а на затылке мужчины находилось ещё одно лицо. Напротив Квиррелла на задних лапах стояла крыса Рона. Гарри узнал её, потому что мальчику всё-таки удалось выкрасить питомца в жёлтый цвет.

========== Часть 4 ==========

— Как у тебя совести хватило так издеваться над бедным ребёнком?! Да чтоб тебя дементоры всем Азкабаном драли, сука бородатая! — громовещатель проорал ещё несколько оскорблений, после чего облаком обрывков осыпался на пол.

Дамблдор утомлённо потёр виски и прошёлся от стенки до стенки. Два шага туда, два обратно. Камера предварительного заключения стояла внутри пентаграммы, поглощающей магию, но громовещатели предусмотрительно не подлетали к черте, вопя на бывшего директора Хогвартса с безопасного расстояния.

— Ах ты, старый дегенерат!

Дамблдор со стоном зажал пальцами уши, но это помогало мало.

— И к этому мудаку мы отправляли учиться своих детей! Обирать сироту, какая подлость! Да чтоб тебя…

Дамблдор в раздражении дёрнул руками и рывком сел на стул. Он никак не мог понять, в какой момент ситуация вышла из-под контроля.

***

Ежегодная инспекция Хогвартса членами попечительского совета давно превратилась в формальность. Обычно, приходил Джек Грейвис — дородный мужчина с курчавой бородой, громким голосом и располагающей улыбкой. Поначалу он приносил отчёты о расходах и они с Дамблдором выясняли некоторые спорные моменты, прохаживаясь по замку в случае, если требовалось визуальное подтверждение того или иного финансового вливания. Потом Грейвис начал ограничиваться устным отчётом и заверениями, что всё в полном порядке.

Реже директора Хогвартса навещал Тайлер Бэгли. Он был высоким, с худым сероватым лицом и тоскливыми глазами. Бэгли нравились окрестности Хогвартса, поэтому директор выгуливал проверяющего вдоль кромки Запретного леса, разглагольствуя о красоте природы, что благотворно влияет на развитие детей. После этого слегка посвежевший от благодатного действия свежего воздуха Бэгли подмахивал документы о том, что проверка успешно пройдена, и они с Дамблдором расходились вполне довольные друг другом.

Вот, и в этот раз директор не ждал ничего особенного, ибо «внезапные» проверки уже тоже были простой формальностью. Однако, когда через каминную сеть в директорский кабинет один за другим перенеслись восемь из двенадцати членов попечительского совета и примерно такой же численности отряд невыразимцев из министерства, Дамблдор напрягся. Но сделать ничего не смог, ибо даже не предполагал, по какой причине развилась столь бурная деятельность.

Оказалось, что дело в мальчишке Поттеров. Когда Дамблдор попытался сесть на привычного конька и замылить инспекторам глаза тем, что «у маглов иначе», тот самый Грейвис, уже ни разу не дружелюбный, протянул директору свиток. Там значился внушительный перечень физических травм Мальчика-Который-Выжил, как то: сломанные во многих местах и плохо сросшиеся рёбра и кости рук, трещины черепа, деформированный из-за недоедания в раннем возрасте позвоночник, истрёпанность суставов и сухожилий, и так далее.

— Завтра эта информация появится в газетах, — доверительно понизив голос, предупредил Грейвис, — лучше тебе отправиться с нами, для твоей же безопасности.

Дамблдор и отправился. Ему показалось, что не составит труда убедить членов попечительского совета в собственной невиновности и в том, что несмотря на свалившиеся на мальчика злоключения, в данный момент ему оказывается всесторонняя помощь. К тому же, Дамблдор доверял Грейвису, был уверен, что тот на его стороне и предлагает наилучший вариант избежания неприятностей.

В теории всё выглядело просто и изящно: мальчик рос в не совсем благоприятных условиях, но Министерство и Совет уже покарали нерадивого директора. Общественность довольна, Дамблдор приносит извинения за свою недальновидность, мальчику оказывают квалифицированную медицинскую помощь, а сам Дамблдор, раскаившийся и прощённый, через несколько дней снова возвращается на пост директора. Ибо, кому же ещё руководить Хогвартсом, как не великому светлому чародею?