Предполагалось, что семечки мы будем запивать двухлитровым Байкалом. Муж на всякий случай отгородился от меня папкой с документами с комментом: «Я боюсь предположить как ты сейчас Байкал откроешь». Но Байкал оказался послушным и открылся без приключений. Пашка сзади лопал булку с творогом и ржал в голос над непутевыми родителями. Даже ЖыПыэСка на минуту потеряла спутник, наблюдая наши безобразия. Вот так, уставшие, но довольные, в семечках снаружи и Байкалом внутри, мы прибыли домой. Кусок русской души выглядит примерно как супермаркет в Филадельфии. В общем, это теперь мое любимое продуктовое место. Блины намазала вареньем даже не разувшись и съела все!

Еще собираясь в Нью Джерси, я знала, что русских здесь не много. Основные места обитания наших соотечественников поблизости – Бруклин в Нью-Йорке и Пригороды Филадельфии. Поговаривали, что Принстон – место не очень популярное среди русских, потому что работы здесь не много, а жилье дорогое. Меня несколько дней трясло в паническом ужасе, что я буду лишена живого общения с русскими, и придется мне довольствоваться скайповскими посиделками с Яником и Олькой, вливая в себя рюмочки чая на ночь. Однако, все оказалось еще ужаснее, чем я думала.

Уже в первые дни пребывания в Принстоне, я пошла в магазин рядом с гостиницей, гордо именуемый  Whole foods market. В этом магазине еды продаются сплошь органические продукты. Органические продукты – отдельная тема. Это те продукты, которые удобряли и растили правильно – в говнице, любви и должном опрыскивании. Что касается свинок и коровок – этих, соответственно, ничем не кололи для роста, а кормили яблоками и кукурузкой для правильных жировых прослоечек. Курочкам подсовывали правильных петушков для правильных яичек. В общем, не продукты, а просто чудо чистое и экологичное.

Магазин, прямо скажем, не из дешевых. Собственно, контингент посетителей соответствующий. И вот, подходя к кассе, я услышала такую родную и любиму русскую речь! Круто! Здесь таки есть русские, вопреки расхожему мнению! Живем, товарищи! Я вся такая радостная и одухотворенная, набрав кучу всяких съестных припасов, упорхала домой кормить мужика своего говновыращенной пищей.

Следующий день я опять решила провести в Холфудсе, чтобы выучить названия продуктов, которые я не знаю. И опять слышу русскую речь. Мужик говорил матом по телефону. Тетка, его немая спутница, стояла около витрины с молочкой и со скучающим видом выбирала йогурты, не забывая периодично зевать. Мне хотелось заржать после фразы «Да пофиг (тут заменено), меня все равно здесь никто не понимает». А мужик как ни в чем ни бывало начать опять выдавать коммерческие тайны на весь магазин.

Третий день не предвещал ничего русского. Как бы не так. Русская тетка с неуемным ребенком, встреченная мной в Маршалсе – магазин одежды, куда я зашла в рамках образовательной программы, окончательно убедила меня в том, что русские есть вообще везде. Они только прячутся, как грузди под землей в лесу, а потом вылезают на свет, и все дико матерятся при этом. Наверное, потому, что большинство народа их действительно не понимает. Но никогда нельзя скидывать со счетов зевак, типа меня, которые не понимают основную часть населения, говорящую на английском, а вот на русском – за раз!

Надо ли говорить, что русские в Wallmart на следующий день и три семейные пары в Икее в Филадельфии меня совсем не удивили и не тронули? Кроме того, мой ребенок ходит в русский детский сад, по страховке мы выбрали русских стоматолога, педиатра и терапевта в удаленности пяти минут от дома и офиса. И еще пара перелоцированных из Новосибирска в пятницу приземлились на Джерсийской земле. А потом Миха был на концерте. И там встретил около пятидесяти человек русских. Еще у меня соседи на втором этаже русские. И все так улыбаются хитро, когда узнают друг друга на улицах, в магазинах, на парковках около дома. Чувствуешь себя при этом частью какого-то большого заговора, вроде ты знаешь, я знаю, но больше-то никто не знает. И радость берет и гордость! Мы как таракашки, расползаемся по всему миру и сеем доброе и великое – русскую культуру и парадоксальные для всех американцев вещи, вроде того, что у нас нет в обиходе частных лиц чеков, и что плохо жить все время в кредит.

Только русские люди, будучи пьяными, учат детей материться, режут сало на каминной доске, вбивают стул ножками вверх в потолок – посмотреть, будет ли держаться, ездят за черным хлебом и солеными огурцами за пядьдесят миль. К тому же русские не понимают как можно жрать глазированные булки и тазики гамбургеров, когда молодая картошечка уже созрела, выкопалась, почистилась, сварилась и ждет в маслице, водочка уже истомилась в холодильничке, баранья нога источает аромат из духового шкафа, а зрелые помидорчики лопаются на дольки и наровят быстрее упасть в желудки. Выходишь на балкон, набираешь полные легкие воздуха и слышишь где-то вдалеке: «Твою же мать, Марина, пи#дуй домой пельмени жрать!» И становится так хорошо! А наши таки взяли водокачку!

В Джерси установилась настоящая жара, началось длинное горячее лето со средней дневной температурой около тридцати по цельсию. Местное радио шутит "прогноз на следующие три месяца девяность форенгейтов, и теперь можете отключить ваш метеоканал". Я, как растение сугубо домашнее и тропическое, была несказанно счастлива этому прогнозу и сблатовала мужика своего поехать на Атлантический океан, который в сорока минутах езды. И вот, погрузив жирненькие тела в купальники, набрав еды и раскладной мебели, мы двинулись в городок Белмар, к водичке и соленому воздуху.

Приехали – красота! Вдали плещется океан, место для парковки нашлось сразу и прямо у входа на пляж. Сказочно повезло!

Пляжи платные, сезонный абонемент стоит пятьдесят баксов и ходи сколько влезет. Разовый абонемент семь баксов. Дают специальный бэйдж, который ты крепишь к трусам булавкой. Почему к трусам, не знаю, видимо так им удобнее смотреть. Ребенок, совершенно счастливый уселся играть в песок.

Около океана было достаточно прохладно. Вода совершенно холодная, хотя моим мужикам так не казалось, и они даже ходили купаться, гремя после этого сжавшимися бубенчиками. Правда, мне приходилось отогревать одного из них, трясущегося, с синими губами и бубенчики отогревать в махре. Кремы с защитным фактором остались лежать в рюкзаке, потому как холодно у воды. Пока мы ехали, небо затянули большие серые тучи, предвещая дождь. Думали, купнемся разок другой и до дома.

Поскольку мы не взяли никакой еды, вскоре начали глотать голодные слюнки, но уходить не хотелось, поэтому "загорали" дальше. В общем, даже загаром это было сложно назвать, потому что мы мерзли и жались к песку. Я ненароком вспомнила, что такой океанический бриз может быть коварным, но мы не придали этому значения, потому что не то, что загара не наблюдалось, а даже солнце куда-то спрятолось.

Через три часа мы совсем замерзли и решили ехать домой. В Принстоне ожидался концерт и салют по случаю выпуска принстонского университета. Что-то неладное мы почувствовали уже в машине. Кожа начала краснеть на глазах. Зрелище не для слабонервных. Домой мы зашли абсолютными индейцами племени Майа. Перо нам в волосы и повязку на задницу и ничем не будем отличаться от Native americans.

Кожа горела так, как будто нас жарили на вертеле все эти три часа. Океанический бриз оказался настолько коварен, что мы просто сварились. Вы точно не хотите видеть фото наших обгорелых задниц, это совсем не аппетитное зрелище. Мазилки, сметаны с кефирами не помогли. Ночь была похожа на тусовку в аду, пляски на веселых сковородках. Потом подружка Олька подсказала чудные средства на основе Алое с ледокаином. Я надела на вареное тело сарафанчик и поехала за ними в супермаркет.

Низкое палящее солнце сквозь тучи, оказывается, национальная беда. Здесь даже помада имеет SPF 15, а крем для загара нужно не меньше пятидесяти. После загара обязательно алоэ с ледокоином. И все лето на кремах, особенно у воды, которая, как известно, солнце отражает.