Сегодня я вернулся домой, прошёл в свой кабинет, пробрался в тайную комнату, освободил от ненужных мелочей полку и поставил на эту полку банку с заспиртованным в ней ухом девочки, а рядом положил её красивую маленькую золотую серёжку. Полюбовался немного и вернулся в кабинет. Сел за стол, открыл альбом и принялся воодушевлённо рисовать.

В эту ночь мне приснился неожиданный сон.

Я, будто, женат, девочка без уха – моя супруга. Детей у нас нет. Однажды мы нашли ребёнка на пороге своего дома. Младенца, обёрнутого тонкой тканью. Рядом лежала мягкая, упругая полупрозрачная подушка из невероятно крепкого материала со странно кривым швом посередине. Я пробовал её разрезать, мне интересно было, что это за материал. Внутри подушки как будто что-то плавало, создавалось впечатление, что под материей какие-то ящички покрытые гелем. Разрезать не получилось, я убрал эту вещь подальше. Ведь она была рядом с теперь уже нашим сыном. Вдруг пригодится?

Странно, что во сне никогда не появляется вопрос отцовства или материнства, никто не должен оформлять опеку, а принимаешь любой факт, как должное. Вот нашли мы ребёнка, и во сне он уже наш. Может, в реальной жизни люди всё усложняют? Или мы не достаточно развиты, чтобы позволять себе в реальности быть сложившимися личностями? Я часто сравниваю вероятности и понимаю, что вероятностей всегда больше, чем одна. Если это так очевидно, то страх людей должен состоять только из двух метафизических вещей – выбрать правильно или нет. «Стоя над бездонной пропастью и чувствуя за своей спиной жаркое дыхание рассвирепевшего гризли, бросишься ты вниз или развернёшься и примешь неравный бой?» О, конечно, это ещё одна цитата из многих других прочитанных мной в дневнике неизвестного человека, которые я постоянно ношу в голове.

Перескакиваем время, сыну десять лет. Во сне это так же происходит быстро, как будто бесполезные годы стираются сознанием, как ненужная информация, оставляя только фокальные точки той или иной ситуации. Если бы этот сон был про рыбалку, к примеру, то время скакало бы от одного случая ловли рыбы к другому. Тоже вариативная информация. Жизнь – кардиограмма множества параллельных дел. Одни мы запоминаем, к другим стремимся, третьи отвергаем, как недостойные нас. Сугубо индивидуально.

Итак, сыну десять лет. На пороге нашего жилища появляется незнакомец, желающий видеть своё дитя. Он оставил своего ребёнка на нашем пороге по причинам, о которых не желает распространяться, единственное, что может сказать, это то, что оставил ребёнка в большой спешке. У меня и супруги нет причин не верить ему. Сны – такая забавная вещь, они показывают совершенно иное понимание окружающего мира. Почему во снах я невероятно прост? С такими мыслями я теряюсь в размышлениях. Какими мы должны быть на самом деле. Полными идиотами? Или в процессе эволюции ложь невозможна, как факт. Вдруг, умение лгать – ошибка самосознания именно нашей цивилизации. Кто знает?

Мы с супругой показываем незнакомцу сына, они беседуют. Я не ревную. Не задумываюсь о том, что ребёнка могут попытаться забрать. Думаю, если бы забрали, мы бы приняли это, как данное. Но удивительно, что незнакомец не пытается забрать своё дитя. Раз отдал, то уже отдал – тоже чёткая формулировка сна.

Я приношу и показываю незнакомцу подушку с вопросом: «Зачем данный предмет?». Незнакомец говорит, что на их планете еда готовится непосредственно перед употреблением. Говорит, что пища должна быть без контекста убийства и нарушения гармонии мира. Их раса, от которой мы якобы произошли, ценят жизненный путь любого существа на планете, который, не будь нас, людей, был бы завершён естественным путём. У животных не бывает кармы, они берут всё от надобности, мы впрок, часто теряя над собой контроль. Я плохо понимаю смысл рассказа незнакомца и интересуюсь, причём здесь подушка.

– Смотри, – говорит отец нашего ребёнка. Проводит пальцами по кривому шву и подушка раскрывается, превращаясь в чашеобразный поднос с секциями. В оной из секций пищевой принтер начинает печатать мясную вырезку, довольно быстро. В другой секции начинает колоситься генетически модифицированная трава, которая вырастает, наливается колосьями, осыпает вниз зёрна, падает и растворяется в питательной среде, из которой выросла. Зёрна же остаются на поверхности, видимо распознанные средой, как конечный продукт, их напитывает влагой, и они начинают распариваться в созданном энергетическом поле, источая приятный запах, смешиваемый с уже готовящимся напечатанным мясом, начинающим красиво подрумяниваться в соседней секции. Третья секция, из которой вытягивается волнистая трубочка, медленно наполняется какой-то жидкостью. Незнакомец уточняет, – белки, жиры, углеводы в пищу. Витаминный напиток делается для питья. Всё сбалансировано и рассчитано на оптимальное насыщение организма. Машина распознаёт вес и пол человека, сама выбирает нужные рецепты приготовления. Всё просто. Эта пища создана для еды. Она не знает другого предназначения. Природа не участвовала в её создании. Мы создали этот процесс, независимо от природы. Это портативная модель, модель путешественника. В ней несколько программ, продукты производятся с учётом предыдущего потребления. Конечно, в наших домах кухонные машины умнее и более продуктивны, они планируют процесс потребления пищи на несколько лет, в них даже можно выбирать себе еду, машина всегда подгонит по количеству калорий для каждого в отдельности. Вот что это за «подушка», как Вы её назвали. Я не учёл, что вы не догадаетесь, как ей пользоваться. Не мог же я оставить ребёнка без еды другим людям! Я же заботливый родитель! Эта машина прекрасно готовит материнское молоко, с нужной температурой и равномерной подачей в организм ребёнка, участие женщины не требуется, трубочка гибкая и не может повредить рта ребёнку. Жаль, вы не догадались провести ладонью малыша по контрольному шву машины. Хотя, теперь я понимаю, что Вы вряд ли поняли, что делать с этим аппаратом дальше. Может даже испугались бы, увидев процесс изготовления. Рад, что Вы выкормили моего ребёнка без машины. Это удивительно. Спасибо!

Я смотрю на него и думаю о том, что я ничего не знаю о природе, не знаю о создании каких-либо независимых процессов. Я тот самый сухой пень, что стоит в лесу для того, чтобы стоять в лесу, а уже живые организмы вокруг решают, как со мной поступать. В глазах жены я вижу такие же эмоции, как у меня. Мне становится жалко моего приёмного сына, и я просыпаюсь.

– Почему я не спросил этого человека с другой планеты о том, к чему должен стремиться человек вообще и зачем мы существуем, как отдельный вид? – С сожалением говорю вслух. – Стоило во сне встретиться со своим предполагаемым развитым во всех отношениях предком, чтобы весь сон рассматривать долбанный инопланетный кухонный комбайн. Верх совершенной глупости! Был бы я воспитан хуже, чем есть, я бы выматерился.

Через два дня с утра я уже был в вестибюле больнице. Прилично одетый, в руках пакет с фруктами и герберой, в центр которой я приколол золотую серёжку девушки. На стебель герберы повесил маленькую открытку с подписью «Загляни в цветок. Твой друг». Надежда, увидев меня, усмехнулась и слегка кивнула, когда я протянул ей три шоколадки: белый, белый с молочным и белый пористый.

– Вы решили меня покорить полностью, молодой человек? – поинтересовалась она.

– Нет, что Вы, Надежда! Просто считаю, что удовольствие никогда не должно выглядеть, как реформа минимализма. Мы слишком склонны к ограничениям, когда есть возможность получить больше, – «умный я» всегда производил впечатление на людей. Скорее всего, мне доставляло удовольствие видеть восхищение мной в глазах других людей. Воспитание, что сказать.

– Думаю, тебе больше интересна девушка по имени Анна? – поинтересовалась Надежда. Я кивнул. Надежда кивнула. – Тогда могу тебя обрадовать. С ней всё в порядке, посетителей пропускают. Можешь пройти.