— Рянда, — коротко бросил он, будто мне должно это что-то сказать, но затем добавил: — Первый круг, пятое место.
Нет, я, конечно, вроде как понимаю, что это очень круто звучит, и возможно даже “гордо”. Тип, одна из лучших, мол, первый круг – наиболее высокий, так сказать “самый выдающийся”. Но вот раздражённого взгляда остановившейся Фирн, лишь через секунд десять после соперницы передавшей эстафетную палочку Циркону, я не совсем могу понять. Будто бы наша ледяная сосулька раздражена тем, что её превосходит во всём соплеменник. Я вновь вопросительно поглядываю на Аспида, ведь тот, судя по всему, знает куда больше.
— Она говорила, что её родители с самого нижнего круга, — всё также рвано кидает в мою сторону Аспид, явно не в силах решить, хочет он поболтать, или же побыстрее от меня избавится.
А мне вот всё становится куда понятнее, особенно скрытый за любезностью во взгляде Фирн гнев. «Выскочка. Да как она смеет быть выше меня!» — скорее всего так думает наша на самом-то деле не шибко идеальная ледяная драконица. Хотя меня лично забавляет, что во вроде как кастовом обществе кто-то умудрился подняться столь высоко по иерархии, вскарабкавшись практически на самую вершину. Интересно, в чём секрет? Может поспрашивать Фирн? Встрепенувшись, я бормочу какие-то банальные благодарности в сторону Аспида, решая за него дилемму гордого одиночества или общения, и осторожно возвращаюсь к своему крылышку, обходя по краю толпящихся драконят, ожидающих своей очереди в беготне.
***
Так и прошла физкультура. В целом, после нудных посиделок на уроке истории, размять свои лапки и косточки было приятно. Хотя, признаюсь честно, терпеть подобное каждый день мне не очень-то и хотелось бы. Сколько же предметов, которые необходимо заменить на альтернативные, более интересные и полезные занятия в ближайшем будущем… Но нет, пока что о замене уроков на что-то более адекватное можно только мечтать.
На радужный сон после занятий я так и не направилась, в отличие от зевающего Лонгана, улизнувшего куда-то с соплеменником. Зато удалось посидеть подольше в столовой, не конкурируя ни с кем за фрукты. Хотя парочка ночных то и дело протягивало свои лапы к бананам, но я милостиво не замечала их “подворовывания” из максимально далеко стоящей от меня корзинки. Пусть уж наслаждаются, пока я не вижу и хомячу в одну моську спелые дары тропического леса, придаваясь сладостному, столь не свойственному мне обжорству. Заедаю, так сказать, стресс и собственные дурные мысли, наслаждаясь давящим изнутри живота чувством сытости, и слизывая липкий сок со своих чешуек, стараясь максимально отсрочить крайне неприятные размышления о предстоящем решении.
И столь вовремя ввалившаяся в столовую, устало пофыркивающая Тростинка оказалась как нельзя кстати. С радостным мурчанием сестрица подлезла под моё крыло, прижавшись своим носиком к моему плечу, тихонько пофыркивая и радостно виляя своим хвостиком. Естественно, я заключила сестрицу в крепкие, сильные объятия, носом прижавшись к её лобику в ответ, оставляя липкие следы сока на её чешуйках… Ну и хрен с этим, почищу её чуть позже, после обеда.
Наобнимавшись и насопевшись вдоволь, я возвращаюсь к еде, выбирая из корзинки самые сочные и спелые фрукты для Тростинки, пока та, взахлёб, начинает рассказывать о своём маленьком приключении, когда она, вместе со своим крылышком и Солнышко, отправилась к радужному лесу, изучая всё на своём пути и просто наслаждаясь приятной погодой. Уже в лесу “директриса” рассказывала дракончикам о различных ягодах, фруктах и цветах, животных, и традициях радужного и ночного племени. Как оказалось, так называемый “солнечный сон” необходим радужным не только для того, чтобы набраться сил и весело скакать всю следующую часть дня. Каким-то образом пара лишних часиков дрёмы позволяют этим тропическим драконам лучше контролировать свою окраску, да вроде как и соображать получше. Хотя не уверена я, что это прибавит здравого смысла шумному Лонгану. Однако, на особенностях радужных Тростинка свой рассказ не заостряла, предпочтя дальше засыпать меня пересказом явно увлекательного и интересного урока, в частности о том, как под присмотром радужной и Предвестника любопытные дракончики всюду совали свои носы.
Когда речь зашла о ночном провидце, я чуть нахмурилась, невольно возвращаясь к самой важной на сегодняшний день мысли. Рассказать ли мне кому-нибудь из старших о собирающемся во имя борьбы со злом походе драконят? Или же, скрипя своими клыками, согласится отправится с ними, как минимум для того, чтобы громко рассмеяться в случае их неудачи? А может оказать какую-нибудь помощь этим балбесам, готовым слепо вложить свои судьбы в лапы самоназванного пророка? Возможно, всем этим дурачкам не помешает капелька моей паранойи, которая сможет предотвратить наиболее самоубийственные вылазки и действия.
Похоже, Тростинка поняла о чём я думаю. Осторожно сгрызая с косточки манго остатки мякоти, она внимательно посмотрела на меня, самую малость приопустив свои уши. Сестрица-то моя явно решила идти до конца с Предвестником, несмотря ни на что. И я… Если не удастся её отговорить, то я просто последую за всеми ради Тростинки. Не потому, что она слишком “слабая” или наделена опасной способностью, а потому, что она чудесная и моя сестричка, всегда помогавшая мне в трудные ситуации, поддерживающая своей улыбкой.
— Он хороший, — дожевав комок вязкой мякоти негромко говорит мне Тростинка, приподняв слегка свои ушки.
— Я не только от тебя это слышу, — покачиваю я мордой, оглядываясь на тройку сидящих в стороне и о чём-то бормочущих песчаных драконят, да на пару ночных, уже направляющихся в сторону выхода. Подавшись носиком к её ушку, обдав его своим дыханием, я негромко шепчу: — Я ему не верю.
— Почему? — удивлённо моргает Тростинка, прильнув своим виском к моему сопящему носу.
— Слишком это подозрительно, — продолжаю я, делясь своими мыслями с самым близким для себя существом в стенах этой Академии. — Он невесть откуда появился, подстроил, чтобы все мы собрались в одном месте. Ещё и поставил нас перед крайне неприятным фактом. Хорошие драконы так не делают.
— А как они поступают? — вновь удивлённо моргает Тростинка, слегка подавшись назад и заглядывая в мои глаза.
— Ну… Как бы поступил на его месте Железо? — пытаюсь я направить в нужное русло мысли сестрички, припоминая своего доброго и заботливого Хранителя. — Он бы подошёл и, наверное, сказал бы прямо.
— И ты бы ему поверила?
А ведь в этом сестрица права. Я бы скорее подумала, что передо мной какой-то псих, или же решивший развлечься всезнайка, сующий свой нос куда не надо, но никак не мифический провидец.
— Нет, — честно признаюсь я, слегка поморщившись и потерев свою шею лапой, лишь затем поняв, что развожу на своей чешуе липкий сок, тут же взявшись слизывать его остатки со своих когтей. — Тем более не поверила бы.
— Вот видишь, — тыкается своим носом в мою шею Тростинка, взявшись вычищать мои чешуйки своим маленьким и шустрым язычком.
— Я… — пытаюсь я подобрать слова, но затем, по собственной традиции, делюсь своими мыслями без предварительной подготовки. Напрямик, через стены! Либо сломаю их своей тушей, либо размажусь некрасивым блинчиком! — Я всё-таки хочу рассказать Драконятам Судьбы обо всём этом.
Тростинка удивлённо моргает, потёршись своей мордочкой о мою вылизанную шею, будто бы обдумывая мои слова, но затем подставляет свою мордашку под мой язык, когда пришла моя очередь чистить сестричку.
— А Предвестник сказал, что ты этого не сделаешь, — уже без уверенности в своём голосе делится со мной Тростинка.
Таак. И что он увидел в этом своём “будущем”? Может тем более пойти и на зло ему всё рассказать? Я чуть хмурюсь, пытаясь понять, что могли бы значить эти слова, и есть ли в них какой-то скрытый посыл, который должен был бы направить меня по нужному маршруту.
— Он тебе сказал сюда прийти? — пуще прежнего хмурюсь я, но затем замечаю обиженный взгляд Тростинки, тут же прикусив свой язык.
