Я прикрываю свои глаза, пристроив морду поудобнее на передних лапах и поглядывая за тем, как недовольно сопевший Лонган не придумал ничего лучше, чем прижаться поплотнее к Звёздочке, накрывшись лишь краем крыла Каракурта. «Не беспокойся, я тебя погрею», — доносится до меня ласковый и тихий шёпот ночной, которой вторит довольное и весёлое мурлыкание. Ну вот, развели сопли и «романтику» на ровном месте. Предвестник, до этого следивший за нами, как мне показалось, даже дёрнулся и перевернулся от на другой бок.
— Волшебное… с грибами… и лягушками, — бухчу устало я, чувствуя своим боком, как выравнивается дыхание Тростинки.
Мой взгляд невольно поднимается к небу, чтобы последний раз перед сном посмотреть на него. А там на чёрном звёздном полотне порой вспыхивают и скользят огоньки, оставляющие за собой длинные белые хвосты. Звездопад… Красивое имя для ночного дракона. Я осторожно кончиком своего хвоста пихаю Каракурта в бедро и затем киваю ему на небо.
— Смотри.
Песчаный, как и я, задирает свой нос кверху, подальше от покрытой снегом земли и заворожено смотрит за тем, как вспыхивают и гаснут длинные белые чёрточки, рассекающие спокойное звёздное полотно и будто чиркающие по замершим на небе лунам, чтобы спустя мгновение вновь раствориться в темноте.
— Красиво, — выдыхает Каракурт, с восхищением смотря на разворачивающуюся над нами картину. Интересно, он впервые подобное видит?
Я и не сразу понимаю, что уже какое-то время задумчиво разглядываю морду песчаного дракончика, его шрамы, переносицу… будто бы любуюсь… Но затем как прикусываю себе язык, чтобы выйти из этого сонливо–завороженного состояния и вновь устремить свой взор на небеса.
— Ты знаешь, что это? — шёпотом спрашивает песчаный. До меня также доносятся отрывки перешёптываний между Звёздочкой и Лонганом, которые, видимо, тоже решили посмотреть перед сном на ночное небо.
— Откуда? — лукавлю я, слабо улыбнувшись. — Я же не всезнайка.
— Но иногда очень хочешь ею казаться, — усмехается Каракурт, поворачивая свою мордочку ко мне. А я, вместо того чтобы ответить на его взгляд в эту «романтичную» ночь, лишь пожимаю своими плечами, несильно куснув песчаного за большой палец его крыла и пристроившись поудобнее.
— Сочту это за похвалу. Спокойной ночи. — еле слышно фыркаю я, стараясь угомонить странное чувство в собственной голове, определить которое мне не хватает сил и желания. Так что после этих слов я закрываю глаза, прижавшись переносицей к плечу своей тихо сопящей сестрички и расслышав лишь пару слов, перед тем как тут же провалиться в сон.
— Да… ночи…
***
Я на самом деле побаивалась, что этой ночью мне вновь начнут сниться кошмары, но вместо них, к моему счастью, получив спокойный сон, в котором я плавала в абсолютной темноте, прижимаясь к боку сестрицы и тёплому крылу. Ничего более.
Приятное пробуждение под утро, когда приоткрывшая глаза Тростинка принялась меня будить прикосновениями своего шершавого язычка к моей мордочке. Ни единого облачка на небе, и откуда-то издали уже начинает показываться светило, под лучи которого тут же подставляет свой гребень довольно жмурящийся Каракурт. Снег вокруг ещё блестит, ведь сейчас светилу пока не хватает сил превратить пустыню в одну мокрую лужу. Но это пока. У нас ведь ещё целый день впереди.
На пустой желудок мы вновь взмыли в небо. Предвестник что-то говорил про то, что нам ещё завтра придётся почти весь день скользить под синевой, чтобы к ужину добраться до Мечты, но я его не особо слушала, больше заинтересованная в том, как преображается под нашими лапами пустыня.
Чем выше поднималось светило, тем отчётливее чувствовался исходящий от него жар. Даже больше, часть солнечных лучей отражалась от блестящей снежной поверхности. Я вот никогда не сталкивалась с подобным проявлением высокого альбедо — способностей поверхностями отражать часть попадающих на неё лучей. Так что вскоре лучи, отправленные обратно в небо подтаивающим снегом, начали приятно согревать мои крылья и живот.
К очередному привалу лёд в реке наконец–то покрылся заметным узором трещин, а в некоторых местах на берегу уже проглядывали клочки травы и склоны песчаных дюн. Даже какие-то птицы начали выбираться из своих укрытий, ошалело смотря на приходящую в норму природу и оглашая округу своими беспокойными криками. Удивительно, что кто-то вообще пережил такую погоду!
Услышав первых показавшихся пустынных обитателей, Предвестник скомандовал привал, направившись к небольшой полосе вытянувшихся к небу вдоль реки пальм. И ведь не обычных, как оказалось, когда мы приземлились, а покрытых гроздями странных красноватых плодов, свисающих с макушек деревьев на тонких зелёных веточках. Что–то знакомое…
— Каракурт, ты не мог бы поохотиться для нас? — попросил Предвестник песчаного, как только тот приземлился. В целом, это было достаточно логично, кому если не жителю пустыни охотиться в здешних краях?
— Конечно, — быстро кивнул Каракурт, не успев отдохнуть и тут же взмывая обратно в небо, устремившись в пустыню, где на некоторых склонах дюн уже проглядывал из под снега песочек.
— А это можно есть? — осторожно интересуется Лонган, ещё утром раздавший свои последние запасы яблок всем желающим.
Предвестник не отвечает сразу, окидывая задумчивым взглядом эти странные грозди.
— Можно, — за него отвечает Холод, о существовании которого я почти и забыла — столь тих и незаметен был пристроившийся в конце нашей процессии ледяной дракон. — Это финиковая пальма. Песчаные выращивают их в оазисах, но, похоже, некоторые решили засадить ими берега вдоль Пятихвостой. Либо они тут сами росли.
— Киу–киу! — радостно щебечет Лонган, не вдаваясь в подробности о том, что такое финики, тут же подскакивая к пальме, хватая одну особо крупную гроздь и сдёргивая её на землю.
В тоже время около берега ходит туда–сюда под пристальным взглядом сидящего рядом Циркона морская принцесса, задумчиво смотрящая на особо крупную, уже расходящуюся в стороны трещину, видимо всерьёз задумавшись над тем, чтобы прыгнуть в воду и с удовольствием в ней поплескаться уже сейчас.
— Поскорее бы река растаяла! — мечтательно мурлычет Сайда, осторожно разрывая своей лапкой небольшую ямку, не обратив особого внимания на тяжёлый вздох небесного. — Я слышала, что в Пятихвостой реке много рыбы.
Циркон ей отвечает лишь негромким фырканьем, и я возвращаю своё внимание обратно к пальме. Ещё неизвестно, что там принесёт нам Каракурт, особенно с его странными предпочтениями к еде. Небось, змей каких–нибудь притащит, или насекомых. Буэ, мерзость. Я, конечно, питалась лягушками и жабами, но это не делает меня любителем «необычной кухни». Так что лучше я попробую финики. Подойдя к Лонгану, уже пережёвывающему первую ягоду, я внимательно смотрю на его морду.
— Что–то хрустит! Киу–киу! — делится с окружающими радужный, протягивая несколько красно-коричневых, слегка подмороженных плодов Звёздочке.
— Это косточка, — с долей ехидства замечаю я, осторожно отрывая пару ягод от сорванной грозди, задумчиво их разглядывая на свету.
— Вкусно! — не особо обратив на моё замечание внимания, продолжает делиться своими ощущениями Лонган.
Вообще, я пробовала сушёные финики — достаточно приятное угощение, одной веткой которого вполне можно утолить голод в каком-нибудь походе. Ещё и легко хранящийся продукт. Единственным минусом, который я могу припомнить, было то, что, после сухих и сладких плодов очень уж пить хотелось.
Интересно, каковы же на вкус свежие финики? Аккуратные, гладкие ягоды с поблёскивающей на солнце кожурой. Выглядит аппетитно, да и какого-либо мерзкого запаха я не чувствую, только очень слабый, почти не ощутимый сладкий аромат. Первую ягоду, зажмурившись, я осторожно помещаю между клыков, раскусывая посередине, прислушиваясь к собственным ощущениям. Ммм, достаточно нежная сладость ещё немного мороженой, плотной мякоти, напоминающей менее яркий вкус сушёных фиников. Наверное, плоды ещё не дозрели. А может, это просто другой, незнакомый мне сорт? Кто знает, по какому пути пошла селекция в Пиррии и проводилась ли она вообще – может, это минимально одомашненные финики? Косточка, которую я случайно раскусываю, на вкус достаточно мерзкая и неприятно горчит на языке, убивая всё удовольствие от необычного, по крайней мере для меня, угощения. Но так, в целом, есть можно. Может, даже есть смысл поковыряться в ягоде когтями, чтобы выковырять из неё косточку, или попытаться обсосать её от мякоти.