Хм, а песчаные засушивают эти плоды или едят их так, сырыми? Ещё вроде из них можно вино готовить. И в какую-нибудь кулинарию пускать — фаршировать ими мясо, или, быть может, делать из них сладкие напитки. И что у них ещё может расти вдоль Пятихвостой и оазисов? Какие там культуры характерны для пустынных стран? Мммм, гранаты ещё, персики, может, оливки? Нет, если последние и растут где-то здесь, то скорее на противоположном берегу Пятихвостой, со стороны гор, а не пустыни. Я бы с удовольствием посмотрела, как тот же Каракурт маринует маслины! Хах. Почему меня так веселит представление о том, как драконы занимаются сельским хозяйством?

С чего вообще им этим заниматься? Только ради разнообразия своего рациона и какой–нибудь эстетической красоты. Хотя по опыту проживания в собственном племени я не могу подобного представить. Но вот наличие в этом мире людей… всё немного меняет. Есть ли у них какие-нибудь интересные посадки? Может, поля пшеницы или овса? Фруктовые рощи, грядки с овощами — всё это может… может что? Я серьёзно сейчас думаю о том, чтобы заняться делами из своей прошлой жизни и непонятно для кого разводить помидоры? Кому это нужно из драконов? У радужных это всё самостоятельно растёт, а заинтересованность песчаных в подобном мне неизвестна.

Разве что, я всё-таки хочу отыскать чайное дерево. И вот тогда уже можно будет подумать о том, чтобы вернуться к собственным, «безумно полезным» навыкам из прошлой жизни. А то что это такое — драконы, и без чая живут? Непорядок. Пф.

Как-то я и не замечаю, что постепенно всё больше и больше ягодок отправляется в мою пасть. Я практически не жую их, предпочитая сразу прогладывать, пока Звёздочка и Тростинка, решившие попробовать местную сладость, присоединились ко мне и Лонгану. Остальные драконята, вместе с Холодом, строят из себя гордых ящериц, не желающих опускаться до употребления каких-то ягодок. Дракон ведь — он хищник, он только мясом должен питаться.

К счастью для мясоедов, Каракурт вернулся достаточно быстро. К несчастью для них, вернулся он с ожидаемой мною добычей — парой змей, одной вяло сопротивляющейся ящерицей и с тремя скорпионами, размерами чуть меньше ладони песчаного дракона, жала которых были откусаны. Впрочем, скорпионы по очереди быстро исчезают с неприятным хрустом в пасти приземлившегося песчаного. Он ещё и довольно зажмурился, будто отведал настоящего деликатеса.

— Я не голодна, — качает мордой из стороны в сторону Фирн, явно испытав отвращение ко «вкусностям», которыми ей предложили утолять голод. Холод поспешил присоединиться к своей соплеменнице, лишь покачав своей мордой, когда на него вопросительно посмотрел Каракурт. А морская принцесска испуганно отшатнулась от ящерицы, распустившей в стороны свой широкий капюшон.

— Да она прямо как радужные! — растерянно пробубнила Сайда, уже не столько радостно отзывающаяся о способностях пустынных драконов в областях кулинарии.

И только Циркон с Предвестником оказались не из брезгливых.

— Да ладно вам. Это же всё очень вкусно! — возмущенно сопит Каракурт, из пасти которого торчит одна из ещё подёргивающихся скорпионьих лапок. И смотря на него, я неожиданно понимаю, что моя детская диета из лягушек и жаб была не столь уж плоха. По крайней мере, моей семье не приходилось питаться многоножками, мокрицами и пауками.

— Конечно вкусно, — ворчит себе под нос Циркон, одним ловким движением лапы сворачивая голову не успевшей даже зашипеть ящерице. — Предвестник, тебе оставить?

— Обойдусь… змеёй, — не слишком уверенно ответил провидец, рассматривая двух змеек, выбирая, за какую из них лучше взяться.

— Пф. Змеи вообще удобные. Можно сразу целиком глотать. Или намотать на лапу и откусывать сколько хочется! — продолжает нахваливать собственную добычу Каракурт, видимо обиженный из–за того, что его старания столь низко оценили. А ведь действительно, он где-то, среди песка и снега, нашёл всё это добро и притащил к нам, а мы из себя все такие брезгливые. — А остальные?

— А мы тут… финиками балуемся. Уже почти наелись, — нахожу, что ответить «охотнику» я, когда он поворачивает морду к нам, заодно указывая крылом на пальму.

— Ну и фыр на вас. Вот стараешься, стараешься, песок и снег роешь, а они отказываются от еды. — Обиженно надул щеки песчаный, смотря одним глазом, как прикрывший глаза Предвестник, стараясь не обращать внимания на то, что он ест, как можно быстрее проглатывает одну из змей. Голову ей разве что откусил и выплюнул в снег. — Ну вот. Вкусно ведь?

— Очень, — кивает поморщившийся Предвестник, когда он всё-таки пропихнул в себя кусок мяса. — Как только вы поедите — продолжим путь.

Дождавшись, пока Циркон дожуёт ящерицу, косточки которой неожиданно приятно похрустывали на клыках небесного, мы набили свободное пространство сумок финиками и рванули дальше. Ну а что мы ещё могли сделать? Не оставаться же жить на том месте?

Правда, на этот раз мы не поднимались высоко в небо, скользя над Пятихвостой, наблюдая за тем, как всё быстрее и быстрее начинает таять под жаром солнца кромка льда, закрывающего реку. В какой-то момент Сайда всё-таки решилась окунуться, плюхнувшись в воду между двух льдин. К моему немалому удивлению, после того как вынырнувшая морская сказала, что дальше она поплывёт, мы ускорились. И ведь это несмотря даже на то, что принцесса то и дело выныривала из воды, чтобы оглядеться и найти нас на небе, вновь ныряя под лёд. Причём, порой она нас даже обгоняла! Похоже, в воде морские куда быстрее, чем я представляла.

К вечеру всё растаяло окончательно, и пустыня предстала перед нами в своей пугающей красоте, как и дельта тянущейся на север реки, в спокойном течение которой скользили остатки от самых крупных льдин. Ровные наносы песка, дюны и впадины между ними, небольшие тянущиеся вверх кактусы с острыми шипами — всё это врезалось в полосу уже просохшей земли, покрытой редкими клочками травы, постепенно переходя в тонкую зелёную полосу на одной из сторон Пятихвостой. Хотя, наверное, в лучах восходящего светила, да и на свежую голову, эта картина будет куда более величественной и чарующей.

На привале мы остановились в зарослях местного аналога камыша. И на охоту на сей раз вызвалась Сайда, что было несколько неожиданно для всех, кроме Предвестника, ответившего морской принцессе кивком. Я уже приготовилась к тому, что на ужин нас вновь ждут лишь финики, но нет. Морская меня изрядно удивила, вытащив на берег сначала одну здоровенную тёмно-серебряную рыбину, а затем и ещё несколько. Это что, выходит, Сайда не бесполезная? Похоже, у меня произошёл разрыв шаблона.

В общем, на ужин у нас были не мерзкие пустынные гады, но в целом съедобная, склизкая рыбина, со столь родным для меня привкусом тины. А после сон, в котором мы опять жмёмся друг к другу. В пустыне — кто бы мог подумать — даже без снега бывает очень холодно.

***

Утро вышло несколько более… необычным. Наверное, начать стоит с того, что разбудил меня Каракурт, как обычно, максимально дурацким образом — песчаный дракон шлёпнул мне на макушку иловую лепёшку. Как только холодная грязь потекла за уши, я мигом проснулась и вскочила на свои лапы, яростно зафыркав на отпрыгнувшего в сторону песчаного под весёлые смешки сокрыльцев.

Река за ночь окончательно растаяла, и теперь у берега выгребала липкий и мерзкий ил на сушу Тростинка, тут же бросаясь в нём валяться, не обращая внимания на презрительные взгляды некоторых драконов. А вот Каракурт, видимо, решил мне напомнить, что я, между прочим, земляная, и мне тоже положено кататься в грязи.

Так что я дыхнула в его сторону огнём — прогреться об него за ночь я успела достаточно. Хотя, как дыхнула… Для начала приоткрыла пасть, демонстративно пустив носом несколько дымных колец, а затем выпустила слабый сгусток коптящего огня мимо Каракурта, лишь прикинувшись, что целюсь в него.

— Ах! Меня убили! — завалился на спину песчаный, театрально вскинув свои лапы к небу. И тут же на него прыгнула измазанная в иле Тростинка, громко и радостно засмеявшись, когда Каракурт недовольно засопел своим носом. А вот не надо было меня провоцировать! И мою сестру тоже.