— Похоже, этот свиток был написан ночными, — чуть усмехается Холод, услышав столь на самом деле примитивное описание некоторых базовых принципов науки о материалах. Хотя, я не могу его обвинить в необразованности – сама никогда не любила физику и её отростки, стараясь по большей части избегать бесконечных вычислений.
— Возможно. Но смысл в том, что доска, сделанная из определённого дерева и изогнутая, будет пытаться выпрямиться. Если она, конечно, не сломается, но это уже другой вопрос. Собственно, края доски натягивают верёвкой, доска изгибается, верёвку чем-нибудь зажимают. Кладут какую-нибудь палку перед верёвкой и отпускают зажим. Поскольку фиксатора нет, доска выпрямляется, верёвка следует за ней и толкает палку. Как-то оно так работает. Хотя не могу сказать, что запомнила процесс в полных подробностях. Слишком сложно было написано, да и не понравилось мне это. — чуть виновато улыбаюсь я, пересказав часть принципа работы арбалета. Во всяком случае так, как его представляла я. Вроде бы даже нигде не ошиблась.
И тишина… Мы даже немного сбросили скорость полёта, из–за чего Предвестник начал постепенно от нас отдаляться, видимо не желая останавливаться из–за какай-то блистающей знаниями земляной. Ну, пожалуй, за ним ещё последовала Фирн, которой было просто всё равно, о каких там глупостях и высоких материях я говорю. Но вот остальные…
— Это… звучит интересно. Я бы хотел ознакомиться с этим свитком, когда всё закончится, — находит в себе силы прервать неловкое молчание встрепенувшийся Холод, вместе с этим переводя взгляд на всё ещё недовольно скалящегося Циркона, вокруг которого махала своими крылышками начинающая что–то бормотать про усталость Сайда. — Ведь если это и правда работает так, то использование столь сложного механизма окончательно закроет вопрос о разумности воришек. В конце–концов, не просто так ведь когда–то они управляли Пиррией.
— Вы говорите о временах до Пожара? — интересуюсь осторожно я.
— Да. Но, к сожалению, до нас дошли лишь легенды. Скрижали с достоверной информацией не нашли даже на месте раскопок в бывшем ночном королевстве, — с грустью вздыхает Холод. — А ты, Водомерка, необычайно умная.
— Для земляной? — Поморщила нос и обиженно надула я щёки. Это что, выходит, меня за дурочку всё это время считали?
— Хах, — хохотнул Холод, — для дракончика твоего возраста… Ладно, давайте ускоримся, пока мы окончательно не отстали. У нас ещё долгая дорога впереди.
После этого разговора, и ещё получаса общения Предвестника и Циркона, мы летели в тишине, разбавляемой лишь недовольным сопением Сайды. Каждый уходил всё глубже и глубже в собственные мысли. Я вот размышляла над тем, чем всё-таки может закончиться наше путешествие и к чему приведёт в конечном итоге план Предвестника, ведущего нас навстречу с Ледяным Королевством. Почему–то мне кажется, что он видит в нашем будущем куда больше, чем хочет говорить. Но как заставить его признаться? Попытаться достучаться до него словами? Или же, быть может, попросить Фирн поводить ночного дракона мордой по речному льду? Но ведь даже так ему ничто не помешает соврать нам, сказать, что он ничего не видит, оставив нас в дураках. У меня же нет детектора правды. Или…
В полёте я кошусь на свою сестричку, любующуюся небом. Снегопад стих, облака уползли далеко в даль, открывая темнеющую синеву. Две неполные луны, одна за другой, проступали в берущей своё ночи. До этого блёклые звёзды уже покрывали причудливым узором небо.
Может, попросить её воспользоваться дракомантией и заставить Предвестника сказать правду? Одним заклинанием вынудить выложить все его секреты, планы, задумки. И уже после этого решать, что делать с ночным провидцем?
Но, во-первых, если бы именно такое будущее ждало Предвестника, то разве бы он не нервничал? Не озирался бы на меня и Тростинку, ожидая в любой момент нескольких слов, превращающих его в марионетку… куклу, но не такую как мы — дракончики следующие за ведущим нас в будущее пророком, а настоящую игрушку на ниточках, готовую исполнить любой приказ, какой только придёт мне или Тростинке в голову. А может, также можно решить и все проблемы? Парой правильно подобранных слов, которые подхватит местная, как я поняла из различных легенд, достаточно могущественная магия?
Стоп. Что на меня нашло? Нет, как бы, такой вариант имел право на существование, если бы моих знаний хватало, чтобы с уверенностью сказать, что это безопасно для Тростинки! Что это не превратит её в чудовище, управляющее по чужой просьбе драконами. А так ли я сильно отличаюсь от Предвестника?
Конечно сильно! Ведь я, в отличие от него, не веду дракончиков неизвестно куда и не пытаюсь управлять чужими судьбами, а только думаю об этом. Нет ведь ничего плохого в том, чтобы размышлять, как прибить какого-то раздражающего тебя дракона. Зашлёпать его хвостом до смерти, взорвать под ним что-нибудь, или пихнуть его в вулкан. Одно дело думать о таком, и совсем другое – реализовывать. Мысли, пока они остаются в первоначальном виде, или же принимают форму слов, не представляют ни для кого опасности! И вообще, я абсолютно уверена, что каждый из здесь присутствующих драконят желал кому-нибудь нехороших вещей.
Всё, Водомерка. Закончили с планами по захвату мира с помощью сестры. Даже когда ты узнаешь, что безопасно для дракоманта, а что нет. С этой силой стоит обращаться очень осторожно. И в первую очередь не тебе, а Тростинке. Хотя она конечно же послушается свою «умную сестричку». Эх, придётся и свои желания контролировать, чтобы не натворить случайно зла.
Мои мысли уносят меня в сторону размышлений о природе «света и тьмы», ставя их то как два разных конца одной палки, то два абсолютно противоположных полюса, не способных, впрочем, существовать друг без друга. Метафизика базового уровня, которая только для незнающего выглядит сложно, но для разбирающегося в основах философии дракона абсолютно примитивна в своей форме и смысловой нагрузке. Полностью уйдя в себя и отвлёкшись от внешнего мира, я и не замечаю, как проходит ещё два часа и ночь входит в свою полную силу.
Возвращаюсь к реальности я только когда Предвестник командует привал, указывая на пологий берег вдоль Пятихвостой. Впрочем, о том, где начинается и кончается берег, было сложно судить из–за снега, так что мы просто плюхнулись в сугробы и особо крупные наносы, тут же выскакивая из них и бросаясь вытаптывать себе пространство под сон.
— На охоту полетим днём, — бухтит Предвестник, вытягиваясь у самого льда и пристроив на лапах свою морду. — Ночью пустыня спит.
— Ну да, укрылась белым ковриком и спит, — со смешком буркаю я. — Вообще, спать на пусто желудок не слишком хорошо. — Но всё же смиренно склоняю голову набок.
Наверное, сказывается как усталость за день полёта, так и то, что тут достаточно холодно. Даже по моим меркам, а я не самая теплолюбивая земляная. Что, впрочем, не помешало мне подойти к вытянувшемуся на боку Каракурту и пинками заставить перевернуться песчаного на его живот.
— И не нагло ли? — интересуется прищурившийся Каракурт, из–за чего шрамы на его морде слегка взбугрились.
— Не нагло. В пустыне по ночам холодно, — отозвалась я, забираясь под приподнятое тёплое крыло песчаного дракона, оставляя между ним и собой пространство для радостно пискнувшей Тростинки.
— В Ледяном Королевстве вообще от меня не будешь отходить? — улыбается Каракурт, за что получает несильный тычок в сопелку моим когтем. — Эй, я что, не прав? Там, небось, даже холоднее, чем здесь.
— Вот когда долетим, тогда и решим, буду я об тебя греться или нет. А пока поработаешь как болото, — широко зевая, отвечаю я, уже толком и не соображая, что за бред я говорю.
— Какое болото? — моргает Каракурт, приподнимая второе крыло, чтобы под него залезла Звёздочка и Сайда, жмущиеся друг к другу.
Вот и я не знаю, какое такое «болото» и, вообще, при чём оно тут. С другой стороны, в чём ещё земляные греются, если не в топи? Эх, найти бы какой-нибудь горячий источник и вытянуться в нём, наслаждаясь горячей водой… Мечты.
