— Много чем… — после какой–то полминуты раздумий, которой мне хватило, чтобы привести мысли в порядок, отвечает тяжело вздохнувший Холод. — Иногда летал между племенами. Навещал друзей… Пока они не пропали.

— Пропали? — удивлённо моргает Каракурт. — Не только Луновзора?

— Прости, но это мои дела. — Покачивает своей мордой ледяной дракон, видимо вновь не желая давать ответы на вопросы.

Мне вот кажется очень странным, что все знакомые этого ледяного, столь удачно оказавшегося на нашем пути, куда-то пропали. И на то ведь есть причины! Смотря то на заснеженную пустыню, то на Фирн, я понимаю, что доверия к ледяному племени у меня ненамного больше, чем к ночным. Хотя, это скорее негативный опыт общения с ними — болтала бы с кем-нибудь более жизнерадостным, то так не думала.

Холод тем временем продолжает:

— Так что, давай вернёмся к твоему предыдущему вопросу, хорошо? Ещё я помогал Академии чем мог: свитки носил, иногда подменял кого–то из учителей. В свободное время изучал воришек.

— Что? Зачем их изучать? — мрачно интересуется Циркон, пока летящая рядом Фирн презрительно фыркает в сторону любознательного ледяного. А я вот наоборот, заинтересованно на него поглядываю, приподняв свои уши. — Они просто стайные животные.

— Ты так думаешь? — Мотнул мордой ледяной в сторону небесного, ловя недовольный взгляд Циркона. — А я нет. Они куда умнее, чем может показаться. Возможно, даже в некоторых моментах умнее нас.

— Глупости, — презрительно фыркает Циркон. — Если горному барану хватает мозгов спрятаться от дракона, это не делает его умным! Это правило прекрасно работает и на воришках.

— Вот только горные бараны не строят дома. — Качает своей мордой ледяной дракон. — И не куют оружие.

— Они подглядели это у нас. И просто повторяют, — бурчит небесный дракон, почувствовавший, что начинает уступать в этом коротком споре со взрослым ледяным, посвятившим вопросам изучения воришек куда больше времени. Интересно, ему будет сложно признать, что «двуногие лысые обезьянки» на самом деле куда разумнее, чем может показаться обычному не вглядывающемуся в мир вокруг дракону?

— Они изготавливают не только оружие, — решаю вмешаться я, а заодно блеснуть собственными знаниями перед Холодом, да и остальными драконятами тоже. — То, что на них одето, изготавливается с помощью передних лап из шкур и жил добытых на охоте животных. У них, кстати, очень гибкие и ловкие пальцы, как у драконов. Поскольку они лишены своей шерсти, им нужна чужая, чтобы защититься от холода и согреться.

— Ценные знания, — кивает уважительно ледяной дракон, и уголки его губ приподнялись в слабой, еле заметной улыбке. — Мне не удавалось подобраться к ним столь близко, чтобы понаблюдать за подобным. Обычно, увидев взрослого дракона, они разбегаются в панике… А тебе удалось.

— Вроде того, — улыбаюсь я в ответ, постаравшись прикинуться смущённой. Ещё бы мне рассказывать о том, откуда я знаю о подобной особенности «человеков»! Чтобы такого соврать? О, придумала. — У нас около Академии было несколько. Одного поймал Циркон и показал мне, и я решила сама поискать попозже. Ну и за день до того, как мы вылетели из Академии, мне повезло. Я заметила нескольких воришек и смогла к ним подобраться — меня чешуя спрятала. Ну и получилось подсмотреть, чем они там занимались. Трое воришек сидели на поваленном дереве и с помощью маленькой иглы сшивали вместе куски порванных шкур.

Циркон смотрит на меня с раздражением, видимо слишком уж недовольным мыслями на тему того, что кто-то из этих «двуногих барашков» скрылся от его пристального взора. Фирн с презрением. Звёздочка с неверием, будто зная, что я отнюдь не поиском двуногих занималась. Ну а остальные просто меня внимательно слушали, особенно Холод, которому подобная информация, похоже, была крайне интересна.

— Это необычно. Я никогда о подобном не слышал, но если это так, и воришки способны производить одежду, то это ещё одно доказательство их разумности, — задумчиво тянет ледяной, поворачивая свою морду на север.

— Что?! Воришки не разумны! Да они даже говорить не умеют, только пищат! И вообще, трусливые животные! — выплёвывает резко теряющий своё самообладание Циркон. Видимо, небесного всё, что не вписывается в его привычную картину мира быстро выводит из себя. И на Опала он рычал, за его «странность», и теория о разумности местных людишек в нём вызывает агрессию. — Которые просто подражают нам!

— Они подражают. И часто. А ещё они делают вещи, которые превосходят то, что мы знаем, — качает своей мордой Холод. — Около Приюта я видел их гнездо, и по окраинам этого гнезда стояли странные конструкции, кидающие копья с такой силой, что они способны навредить взрослому дракону.

— К тому же, что касается их «писка» — добавляю я свои пять медных монеток, — может, это и есть их язык? Просто они говорят на другом, который нам незнаком, вот и всё. Да и меньше они, горло другое. Вот и пищат, а не рычат. А нам из-за незнания кажется, что они издают различные «животные звуки воришек».

— Хорошая теория, — одобрительно кивает Холод, не оборачивая, впрочем, ко мне своей морды. — Я подумаю над ней, если ты не против, позже.

— Не против конечно. Но, возможно, учить их язык будет несколько сложно. Они же всё-таки нас боятся — для них мы огромные летающие хищники, способные скушать множество воришек и так и не наесться. Так что, пообщаться с ними будет несколько тяжко.

— Да вы говорите о каких–то глупостях! Общаться… с воришками! Да какому здравомыслящему дракону придёт такое в голову?! Воришколюбы. — бурчит себе под нос сдавшийся Циркон, но я уже не обращаю на него внимания, полностью сосредоточившись на ледяном.

— Кстати, Холод, вы можете описать те штуки, метающие копья? — как бы невзначай интересуюсь я, навострив уши.

— Конечно. — Ледяной чуть потирает свой подбородок, на несколько секунд прикрыв свои глаза, будто бы погружаясь воспоминания. — Большое бревно, к концу которого за середину приделана доска меньшего размера. От краёв этой доски идут верёвки к противоположному краю бревна. И именно к этой верёвке прижимают копье.

Опа, это же баллиста или скорпион! Или их аналог, специально разработанный для сбивания пролетающих мимо крокодилов с крылышками. Этакая установка «земля-драконье пузо». Интересно, а какая у неё сила запуска снаряда и насколько опасно получить таким снарядом? А какая максимальная дальность? А есть ли какой–нибудь аналог у драконьих племён? Хотя зачем он крылатым, когда есть собственные пламя, когти и крылья? Куда более эффективное оружие, особенно на близких дистанциях. Но у людей-то огненного дыхания нет, вот они и пользуются чем могут. Удивительные вообще существа, эти лысые обезьянки — если есть возможность, они будут держаться за жизнь изо всех сил, изобретая любые способы пнуть под хвост природу и её законы. Причём порой не обращая ни малейшего внимания на устраиваемые ими разрушения.

— Ты что–то знаешь о таких конструкциях? — интересуется Холод, слегка сбавивший темп и поравнявшийся вместе со мной. А заодно и Каракурт последовал за ним, внимательно слушающий то, что я рассказываю.

— Не много, — без особой уверенности бормочу я. — Мне мой учитель, Веретенник, приносил несколько свитков…

— Он ещё жив? Удивительно, — раздражённо фыркает Холод.

— Вы знакомы? — удивляюсь слегка я. А ведь если припомнить, то вроде как у Глина с моим наставником, направившим меня в Академию, тоже был не слишком приятный разговор.

— Можно и так сказать, — буркает Холод недовольно. — Ты продолжай. Что он тебе рассказал?

— Не он, — Несколько неуверенно начинаю я. Интересно, что же такого сделал Веретенник, что о нём столь негативно отзываются? Ещё и не кто–нибудь, а дракон, знакомый с Драконятами Судьбы и Когтями Мира. Вроде бы нормальный земляной дракон, за спиной у которого явно есть несколько скелетов… — а свиток, который он мне принёс. Там было упоминание таких штук. Их действия связанны с упругостью и натяжением. Эээ, если я не ошибаюсь, то объект всегда стремится принять свою изначальную форму, если ему хватает на это энергии.