Из полностью здорового, решительного мужика за пару часов вдруг превратился в беспомощный овощ. После ухода врачей стало легче, но с утра вновь началось и держало дня четыре. Тогда я мог только лежать в постели и мечтать, чтобы отеки не поразили дыхание. Разные таблетки и уколы помогали лишь отчасти, а обострения случались почему-то внезапно. Только позже пришлось признать, что антиаллергенную диету придумали умные ребята, и вот тогда дело пошло на лад. Отказавшись от кофе и много другого, удалось выйти из кризисного состояния. Тот адский зуд, вероятно, проистекал из «дантовского» чистилища, и запомнился мне великолепно.

Так тело протестовало против всего прежнего образа жизни, в котором гормональный эксперимент поставил жирную запятую. Он стал апогеем, кульминацией того, что накатывало на меня последнее время. Пришлось осмысливать случившееся сквозь презренную досаду от несостоявшегося атлетического чуда. Едва сохранив жизнь, я уже отчаялся от разочарования. Потребовалось еще пару недель, чтобы принять и осознать божественное провидение случившегося. Своеобразную терапию мне назначил Проводник, предложив написать автописьма разным людям, в том числе моим Идущим.

Свои эксперименты я так же отражал в трансляциях Periscope и в Instagram. Автописьма печатал на ноутбуке, и примерно к десятому письму незаметно для себя пробудил то, чего казалось уже нет. Мое писательское творчество вернулось и озарило светом преображения! Внезапное ликование потрясло каждую клеточку хитроумного тела, которое таким извращенным путем сумело очиститься от ложных помыслов и коварного биения колеса. Прозрение не далось легко. Первые письма сумел писать только после снятия симптомов, и любая буква давалась с боем. Казалось, будто каждый волосок на теле сопротивляется движениям пальцев, но я продирался сквозь те хвойные ветки, что сам же навалил поверх земляной ямы.

Мощнейшая интоксикация копилась долгое время, и нельзя сказать, что именно гормональный эксперимент стал причиной. Предпосылки застилались годами прежней разгульной алкотрешевой жизни. Молодой организм – крепкая штука, может полжизни держать удар и стойко выносить наркотические издевательства хозяина. Если бы не этот случай, то вряд ли бы я добровольно задумался о пересмотре отношений к людям и своему питанию. Полагаю мне лишь предстоит узреть в грядущем будущем истинный смысл того вмешательства.

Своими руками вводил инъекции стероидов даже после первых признаков симптоматики аллергии. Тело предупреждало о нежелательности дальнейшего губительного обращения, но повинуясь неразумности головы, покорно согласилось продолжить эксперимент. Лишь попав в предсмертное состояния аллергической отечности, я сумел пройти плато теневой ориентированности. Приступ ложного проживания прошел нулевую отметку, дав возможность отскока в светлые проявления моей природы. Сопровождение Проводника имеет неоценимое значение, ведь он со стороны может наблюдать войны двух проявлений внутри меня.

По сути, анаболический впрыск переписал мою ДНК, задав ядрам клеток невиданные до того параметры нормы. Я упоминал про опыт Проводника в 2018 году, когда он за год на фарме (тренболон, пропианат, соматотропин) набрал порядка 30 кг массы. Тело новичка не смогло бы пережить такую встряску. В определенном смысле он лишь вернул себе прежние кондиции, достигнутые за годы соревновательного спорта, и то не в полном объеме. ДНК перепрашивается через любые встряски, особенно такого точечного характера. Если тело когда-то смогло стать большим, то даже спустя десять лет при благоприятных условиях оно сможет вернуть зафиксированное состояние. Теперь эта данность уходит в геном, и станет наследием. Все, что мы творим с собой за жизнь, пишется в потаенные участки хромосом, обогащая генетический материал для развития вида.

Полученный сигнал пусть не сразу, но был воспринял, и я отказался от продолжения курса. Магнетизм придуманного физического совершенства держал меня мертвой хваткой, и, пожалуй, его оковы до сих пор являют след на запястьях. Неуемная тяга к увлечению тела сопровождалась непринятием любой иной его формы. За прежние годы я упрямо слагал внутри себя картину собственного тела, которое должно было подчиняться плану последовательного и безвозвратного атлетичного увеличения. Стремление быть большим очень психологично, так мы стремимся компенсировать неполноценность и отсутствие истинной реализации, которую бунтарски требует душа.

Стать большим можно разными способами, в том числе метафорическими через власть, корпорации и деньги, но это дороги доступные усердию далеко не всякого невротика. Большая часть обречена на приземленность в теме компенсации, тогда как кто-то наращивает годами мышечную массу и красивость, другой просто жиреет. В ряде случае одно накладывается на другое, и образует даже отдельный вид спорта вроде пауэрлифтинг, где тучные с виду ребята еще и очень сильны физически.

В большинстве случаев такая псевдореализация доступна каждому, если он еще не успел выбрать более деструктивный способ заглушить вой комплексов через алкогольную или наркотическую ширму, нахвавшись болезней.

Спустя несколько месяцев после того аллергического кризиса я сумел прочувствовать насколько внешность характеризует содержание и набор убеждений жизнеутверждающего свойства. Словно я обретаю новую способность считывания мыслей и эмоций человека исходя только из его внешности и телосложения. В принципе, если читателю достает компетенций он легко поймет суть методики, и сумеет объяснить для себя это вновь. Даже вожделенные мной атлетичные ребята теперь начинают выглядеть мутантоподобными.

В этом открывается смысл мнений других людей и в первую очередь женщин насчет качков. Неестественность была неочевидна ранее, ведь я сотворил образ кумиров, которым стремился подражать. Теперь я наблюдаю их поведение и механистичную грацию, чувствуя фальшь наигранности, а также ноты сочувствия к субъективной погруженности в мир иллюзии внешней красивости. Это больше не выглядит притягательным. Вместе с тем, я начинаю иначе видеть красивость более естественных очертаний.

В начале марта 2020 года Проводник вместо Непала и покорения Эвереста угодил на Гоа в Индию, где мистическим образом вошел в царство психоделических экспериментов. В мае-июне он начал ставить серию опытов над собой, а затем на добровольцах, проведя ситтерство более 40 раз. Погрузив себя в пучину ДМТ, ЛСД и МДМА, он нашел поразительную целесообразность такой терапии для решения прикладных задач. Вновь линии времен начинают пересекаться, и персонажи американского контркультурного движения шестидесятых, вроде Тимоти Лири начинают оживать.

Ровно год назад в ходе работы над книгой «Понимания Делания» я с неизбежностью наткнулся на бессмертного энтузиаста Роберта А. Уилсона, который вместе с доктором Т. Лири стоял у истоков терапевтического применения психоделических препаратов, в том числе ЛСД и псилоцибина. Психоделическая психотерапия в начале шестидесятых попала под запрет. Т. Лири, У. Панке вместе с рядом других научных сотрудников покинули Гарвардский Университет в Нью-Йорке, примкнув и возглавив оппозиционное хиппи-движение. На тот момент меня не привлекали идеи трансцендеции сознания через наркотические препараты, но писательский талант и всесторонняя энциклопедическая осведомленность Р. А. Уилсона меня захлестнули.

После опыта изменения гормонального фона я познал механику воздействия на мышление и общее психоэмоциональное состояние через высокоактивные вещества. И мне это понравилось! В ходе июньских бесед с Проводником мы обсудили перспективы применения ко мне ЛСД для преодоления ряда закрепощений и блокировок слишком аналитической прошивки и сопротивлений ума. Разгорелось вожделение опыта синестезии от галлюциногенов, захотелось потрогать красный цвет и ощутить его вкус. Однако я могу держать себя в руках, а заодно испытываю изрядную мотивацию приступить к изучению матчасти данного феномена. Человечество уже не одну тысячу лет трансцендирует в мистических переживаниях, а я пока не сном ни духом.