Я заехал на парковку, заглушил двигатель своего полицейского внедорожника и потер глаза.

–На данный момент, она главная подозреваемая.

–Если это не убийство на почве ревности, следующими в списке подозреваемых обычно являются члены семьи.

–Я не собираюсь говорить Китсу и Эллен Миллс, что они главные подозреваемые, —сказал я ему, практически вздрогнув от одной этой мысли. —Меня уволят следующим же утром. Мы будем прорабатывать и эту версию тоже, но я сделаю так, чтобы Мирански по максимуму с ними взаимодействовала. —Второй детектив в органах не была из местных, поэтому она не знала здешних игроков так, как я. Она могла с этим справиться.

–Умно. Ты же не думаешь, черт тебя дери, что это Кит сделала?

Мне стало обидно просто оттого, что он меня спросил об этом.

–Черт, нет. Я очень сомневаюсь, что у нее хватило бы сил так проломить череп человеку.

Воспоминания о пробитой голове Эрин будут преследовать меня вечно.

–Эрин была почти на целый фут выше Кит. Если Эрин не сидела на полу, или Кит не стояла на кофейном столике, когда ударила ее, то угол удара совсем не тот.

Я уже работал с убийствами раньше, но было очень сложно судить объективно, когда речь шла о ком-то, кого я знал почти всю свою жизнь. Мы не были с ней друзьями, но она была сестрой Лукаса, и можно было сказать, что мы практически выросли вместе. Каттрот был достаточно маленьким для этого.

–Твоя работа – найти того, кто это сделал.

Я вздохнул, потому что он говорил очевидное. Моей работой было собрать улики, выяснить мотив преступления, найти орудие убийства, а затем разыскать гребаного убийцу. А его работой было удостовериться, что его или ее признают виновным и отправят за решетку до конца жизни. Это дело было в моих руках сейчас, но оно окажется – я очень надеялся – в его руках совсем скоро. Его отец был мэром города, и поэтому у него были рычаги давления. Я же был вполне доволен тем, что мой отец был сантехником.

Выбравшись из автомобиля, я выключил громкую связь на телефоне.

–Я почти на месте. Первым делом я должен найти нашу девочку и сделать так, чтобы она была в безопасности. Я стою возле ее офиса сейчас. —Я посмотрел на окна второго этажа. —Свет горит.

–Встретимся там через несколько минут, —сказал он.

–Я хочу надеть кольцо на палец Кит и затащить ее в свою постель. Чтобы она была там вместе с нами. Но обстоятельства такие, что мне, похоже… —Я потер затылок. —Мне, возможно, придется надеть на нее наручники и запихнуть в тюремную камеру.

–Как ты до этого сказал, черт, нет. У нее теперь есть мы. И я бы очень хотел надеть на нее эти наручники, чтобы приковать ее к своей кровати.

Да уж, это точно, черт возьми.

КИТ

Все в Каттроте уже слышали про Эрин. Население здесь было около двадцати тысяч – достаточно для того, чтобы я не знала здесь каждого – но все здесь знали Эрин Миллс или как минимум семью Миллс. Слухи здесь разносились, как лесные пожары во время летней засухи. И каждый пытался получить инсайдерскую информацию, хотел послушать сплетни. От меня. Им было плевать, что все это было просто ужасно, что она была моей подругой, и ей кто-то пробил голову.

После того, как меня отпустили из больницы и довезли до моей машины, – строго настрого запретив мне покидать город, прежде чем детектив возьмет у меня официальные показания – я поехала в офис.

Мне было некуда больше пойти. Проживание в доме Эрин было временным решением. Я хотела собрать немного денег, так как каждый до последнего пенни ушел бы на депозит и первый месяц аренды жилья. У меня не было много вещей; из-за мании накопительства моей матери я научилась противоположному – у меня были только те вещи, которые были жизненно необходимы. У меня был телевизор, диван и даже кровать, но все это хранилось на складе до того момента, когда я найду себе собственное жилье. А этому не суждено было случиться в ближайшее время, по крайней мере, я теперь вряд ли смогла бы подыскать себе что-то хоть отчасти приличное или безопасное.

–Об этом уже говорят в новостях. —Моя мать была взволнована, и это был плохой знак. Ее голос всегда был тревожным, но сейчас она практически визжала в телефонную трубку.

–Да, я знаю, —ответила я, расхаживая взад и вперед и позволяя ей выговориться. Я позвонила ей, чтобы сказать, что у меня было все в порядке, что ей не нужно было беспокоиться. Ох, она, конечно, все равно беспокоилась, но не за меня.

–Они же не придут сюда, как думаешь?

Я нахмурилась.

–Кто? Убийца?

Она ахнула. Черт. Не надо было этого говорить.

–Я не подумала об этом. Я здесь совсем одна.

Я закатила глаза. Она специально оставалась одна. Ее болезнь не позволяла ей жить с кем-либо еще. Она принимала лекарства, но все равно она будто постоянно качалась на качелях – одно неловкое движение, и она слетала с катушек. Ее мания накопительства дошла до такой степени, что теперь никто не мог даже попытаться навредить ей в доме, потому что там у него не было ни малейшего шанса подобраться к ней. Я не переживала по поводу одержимого маньяка-убийцы, который мог бы прийти к ней, я переживала о том, что произойдет, если в доме что-то загорится.

–Ты в полной безопасности. Правда. Скорее всего, это был кто-то из знакомых Эрин, и у них произошла драка.

Именно на это я и сама надеялась.

–Полиция же не придет сюда, правда?

–У них нет для этого причин.

–Но ты же была там, ты сама сказала.

–Да, была. —Я плюхнулась на диван и постаралась прогнать из головы образы мертвой Эрин, лежащей на полу. —Мам, для тебя ничего не изменилось, и не изменится.

–Ты купила мне лотерейный билет? А счет за электричество забрала?

Я выпустила воздух сквозь поджатые губы как можно тише.

–Да и да. Мне пора. Я зайду к тебе завтра. —Я повесила трубку и бросила телефон на подушку возле себя. Задумалась о том, каким образом я должна была оплатить мамин счет за свет, не имея работы.

Совершенно очевидно, я не могла остаться жить у своей матери. Это не было вариантом еще со времени, когда я окончила старшие классы. Из-за ее тревожности ей было трудно выносить, когда я была дома, а ее мания накопительства превратила мою спальню в свалку. И я не могла рисковать тем, что я могла довести ее до срыва. Если убийство не разбудило в ней материнский инстинкт, который бы подтолкнул ее пригласить меня пожить у нее, то уже ничто не могло этого сделать.

Открыв ящик своего рабочего стола, я достала оттуда резинку для волос и собрала волосы в хвост, потом вздохнула. Черт, кто-нибудь вообще согласится сдавать мне жилье? Помимо пары вопросов, которые мне задал Никс в доме, меня пока особо не допрашивали, но все это было еще впереди. Я была в своей комнате, на первом этаже, когда ее убили. Почему я ничего не услышала?

В больнице у меня взяли образцы ДНК. Сделали фотографии. Меня осмотрели, чтобы убедиться, что у меня на самом деле не было травм под всей этой кровью, а потом добродушная медсестра отвела меня в душ и дала мне чистую одежду. Я посмотрела на простую белую футболку, штаны и шлепки, которые на мне были надеты. Это был далеко не стильный прикид, но, по крайней мере, эта одежда была не в крови.

Телефон в офисе не замолкал весь день. Поначалу я переживала, что это могли звонить по поводу какого-то из наших мероприятий, которое оказалось под угрозой срыва, но потом выяснилось, что это звонили всякие любопытные сплетники, начиная от парикмахерши Эрин и заканчивая представителем газеты, которые хотели получить от меня скабрезные подробности происшествия.

После этого я отключила телефон и позволила себе выплакаться. Я уже привыкла к одиночеству, но это… Боже, это было одиночество совсем нового уровня.

Я пришла сюда сегодня вечером и завалилась на кожаный диван, который оказался вполне удобным, – Эрин бы не купила что-то неудобное – а об остальном я решила подумать завтра. Мне придется спасать оставшиеся забронированные мероприятия в одиночку. Если клиенты все-таки захотят работать с нами.