– Зануда твой Тарантино, – скептически поморщился Витек. – Но для времяпрепровождения с барышней «Палп фикшн» – то, что доктор прописал. Почти ничего не происходит, одна сплошная куча бессмысленных диалогов и статическая камера. Да от такой картины даже любая ботаничка и недотрога сама целоваться полезет. К тому же фильм, сколько я помню, супердолгий – нацелуетесь всласть.

– Спасибо за урок, товарищ донжуан! – с издевкой поблагодарил я Витька.

– Не за что, ученичок, – аналогичным тоном отозвался тот. – Ну а как вывести ее на чистую воду, тут я тебе, увы, не советчик и не подсказчик. Уж извини, не имел никогда дела с такими, скажем так, странными девушками. Грубо говоря, мягко выражаясь.

– Да что мне ее выводить – сама выведется, – отмахнулся я.

– Как пятно спермы с труселей? – Витек вновь вошел в свою излюбленную роль раблезианца.

– Ты к чему это?

– К тому, что у вас случится после просмотра кино.

– Ну это уж не твое дело.

– Не мое, конечно, но я бы на твоем месте заранее подумал, как склонить к сексу девушку, уверяющую, что она понятия о нем не имеет.

– Да нет, их далекие предки ведь занимались этим…

– Ага, а наши далекие предки занимались изготовлением каменных орудий. И что – много ты про это сегодня знаешь? Или каменный топор как дважды два соорудишь?

– Ну вот, ты уже рассуждаешь так, как будто она действительно с другой планеты…

– Это выражение такое – «с другой планеты», – напомнил Витек. – Так говорят про странных, очень странных и мегастранных персонажей. Твой случай… то есть случай этой твоей Ю – последний. Она не то что «с другой планеты» – она «сразу с десяти других планет».

– И ты думаешь… – начал было я, но Витек даже не дал мне закончить:

– Конечно, я думаю… да нет, я просто уверен, что она начнет выкидывать фортеля еще до того, как ты попытаешься ее раздеть. Как пить дать будет идиотничать: «А что – для секса надо раздеваться?», «А что – для секса надо выключать свет?»

– О том, что надо выключать свет, я ей не скажу, – засмеялся я. – Ненавижу в темноте это делать.

– Я, в общем, тоже, – сказал Витек. – Но знаешь, старик, иногда такую крокодилицу поневоле в опочивальню затащишь, что поможет или пять стопарей водки без закуси, или кромешная непроглядная тьма. А иногда и оба этих дела сразу не помогут.

– Крокодилицы – это твой конек, – отозвался я. – Для меня они даже не существует, не говоря уж о том, чтобы тащить их в опочивальню. И зачем вообще ты их туда тащишь?

– Да по все той же пьянке. Или когда просто под рукой никого больше нет.

– Ну знаешь, когда под рукой никого нет…

– Надо использовать руку! – радостно закончил Витек. – Ты об этом?

– Нет, – поморщился я. – Витек, тебе сколько лет? Или ты и этим до сих пор балуешься?

– Знаешь, – Витек перешел на доверительный шепот, – с такой женушкой, как у меня, ты бы еще не так забаловался.

– Да перестань, она у тебя не так плоха, – вяло заметил я.

– Много ты понимаешь! – презрительно хмыкнул Витек. – Если моя для тебя не так плоха, представляю, как выглядит твоя. Небось и впрямь зеленая гуманоидка с огромной головой и антеннами на ней.

015

Ю с радостью приняла мое предложение пойти в «Ракету» на «Криминальное чтиво» – и в назначенный час мы с ней встретились.

Я протянул ей букет, она с благодарностью приняла его, после чего резко скользнула своими губами по моим. И посмотрела на меня с вопросительным лукавством: мол, все правильно делаю, реагирую как надо? Я одобрительно кивнул ей – и кивком же показал ей на входную дверь: до начала сеанса оставались считаные минуты.

Так мы и шли с ней по малолюдному пространству кинотеатра вплоть до зала – молча и словно бы смущенно. То есть это я непонятно почему смущался и не знал, о чем заговорить, а за Ю не скажу. Возможно, ей нравилось молчать. Никогда ничего нельзя было определить по выражению ее лица – во всех ситуациях оно оставалось мягким и приветливым.

Сев на свои места – самый центр заднего ряда, мы наконец посмотрели друг другу в глаза. В зале больше никого не было, свет еще горел, экран был бел и пуст. Я осмелел и взял Ю за руку. Она улыбнулась. Я потянулся было к ней губами, но тут верхний свет погас, а экран зажегся.

Дальше все было так, как предсказывал Витек. Несколько минут я осторожно гладил и щупал ладонь Ю, лежащую в моей ладони, а на словах персонажа Тима Рота: «А тут ты их берешь тепленькими» (это про посетителей кафетерия, которых Рот с подружкой собрался грабить) – я наконец приобнял Ю и слегка повернул ее голову в мою сторону…

Что тут сказать, это был лучший киносеанс в моей жизни. Из двух с половиной часов, мы не отрывались губами друг от друга как минимум два часа. После особо долгих – эдак десятиминутных – периодов нон-стоп-целования мы слегка отстранялись друг от друга и поворачивались к экрану, словно бы для приличия. Хотя кроме нас на этот сеанс так никто и не пришел – и «приличествовать», по сути, было не перед кем. Не перед работниками же кинотеатра, которые, может быть, за нами поглядывали (не знаю даже, свойственно ли им это)…

Когда смолкли последние звуки композиции группы «Surg Rider», сопровождающие финальные титры, мы с Ю – счастливый я и сдержанно-радостная, как и всегда, она – выплыли на улицу. Солнечный свет бил в глаза, лучи приятно согревали. Впервые за этот день мы с Ю завели какой-то осмысленный диалог.

– Так о чем был фильм? – спросила Ю. – Я успела заметить только то, что там слишком много насилия. У нас на Эфире таких фильмов не снимают.

– У вас, наверное, и преступности нет, – усмехнулся я.

Ю вновь входила в роль (если это была роль):

– Такой, как у вас, явно нет. Если, конечно, то, что показано в этом фильме, похоже на правду.

– Тут как сказать, – отозвался я. – Там много иронии и стилизации – и, конечно, такие утонченные бандиты в реальности едва ли существуют. С другой стороны, насилие в жизни бывает и не такое. Оно и в разы похлеще может быть на самом-то деле.

Ю поежилась:

– Куда уж хлеще, чем умертвить себе подобного… И что там еще они делали? Кажется, не просто умертвляли, а еще и смеялись над этим, потешались – или как тут выразиться?

– Издевались, – подсказал я.

Я вспомнил, что в самый безобразный момент, когда вооруженный мечом герой Брюса Уиллиса направляется в логово насильников-гомосексуалистов, я нарочно стал целовать Ю усерднее, чтобы в этой сцене она уж точно не отвлекалась на экран. Получается, невольно щадил ее чувства, будто и правда уверовав, что она с другой планеты – куда более чистой и непорочной, чем наша.

Все-таки я решил заступиться за Тарантино и спросил Ю:

– Ну а как тебе музыка в этом фильме?

– Не знаю, я не вслушивалась, – пожала плечами Ю. – У нас на Эфире другая музыка. И другие фильмы, – добавила она после секундной паузы.

016

Я наклонился к ней и еще раз крепко поцеловал. Не отводя своего лица от ее, я прошептал:

– Мне хотелось бы встретиться с тобой в интимной обстановке… То есть в еще более интимной, чем сейчас в кинотеатре.

Я думал, что Ю сделает удивленные глаза и спросит, что такое интимная обстановка, но она просто сказала:

– Хорошо.

– Прекрасно! – просиял я. – Тогда, может, к тебе?

– Лучше к тебе, – отвечала она.

– Прекрасно! – глуповато повторил я. – К тебе гораздо ближе, но – ко мне так ко мне… Ю, а ты не одна, что ли, живешь? – все-таки не удержался я от напрашивающегося вопроса.

– Одна, – был ответ.

– Тогда, наверно, у тебя не очень прибрано? – со смехом предположил я.

– Нет, у меня всегда идеальный порядок, – серьезно ответила Ю.

– Какая ты молодец! – одобрил я. – Ну ладно, не буду тебя больше допытывать на этот счет… Наверно, ты просто считаешь неприличным приводить к себе человека, с которым встречаешься всего второй… то есть нет, третий!.. третий раз в жизни.