Он увидел ее в огромной толпе. Увидел и подмигнул. А затем широко улыбнулся. И в этот момент он снова перестал быть для нее музыкантом. Стал мужчиной, от которого она сходила с ума все это время.

Как зачарованная Нелли смотрела на Фила, не в силах оторвать взгляда, а он смотрел на нее.

На какое-то мгновение все звуки для нее исчезли. И все лица – тоже. Все, кроме его.

Медвежонок.

Он протянул руку, пытаясь коснуться ее пальцев. И Нелли почувствовала, как сердце бьется где-то в горле. Еще чуть-чуть и…

– Я люблю тебя, Фил! – истерично заорала какая-то девушка рядом, портя момент, а ее подружка зачем-то полезла под кофту.

Нелли моментально вернулась в реальность, а в Фила полетел алый лифчик – он ловко поймал его и со смехом поднял руку, словно демонстрируя добычу. Парни моментально это оценили и засвистели.

– Там номер телефона! – закричала его обладательница, срывая голос. – Позвони мне!

– Я люблю тебя! – вторила ее подружка.

Фил кинул лифчик куда-то в толпу и ушел на середину сцены, к брату.

Нелли так и не смогла коснуться его руки.

Обозлившись и на мгновение перестав себя контролировать, она со всей дури толкнула идиотку, которая кинула лифчик в Фила, и та наверняка бы упала, если бы не напирающая сзади толпа.

– Офигела? – Девушка толкнула Нелли в ответ. Кажется, она была не совсем трезвой.

– Я случайно! – с вызовом ответила Нелли.

– Я тебе сейчас случайно все волосы выдеру, швабра!

– Попытайся, если жить не хочешь!

Наверняка они бы подрались, если бы не парни рядом. Видимо, они были друзьями этой девушки, потому что просто утащили ее назад. А Нелли как могла успокоила Яна.

Последней песней по традиции была «Оригами» – «На краю» исполнили ее дважды, прежде чем уйти. И, слушая ее, Нелли плакала. Эту песню она когда-то слушала на репите. И ей казалось, что так звучит ее собственная душа.

«Медвежонок, я люблю тебя», – думала Нелли, глядя, как музыканты скрываются за кулисами. Ей вдруг вспомнился их поцелуй на крыше под звездами, захотелось улыбаться и плакать одновременно.

После концерта Нелли и Яна, мокрые, уставшие, с сорванными голосами, но довольные, пошли искать Катю. Получилось это не сразу, и пришлось изрядно побегать, потому что связь не работала, однако Катя сама нашла их в раздевалке. Нелли даже не сразу узнала ее – на сестре была кепка, под которую она убрала длинные темные волосы. Нелли узнала ее по черному свободному свитшоту с надписью «Андеграунд» – и то только потому, что он принадлежал Кею.

– За мной, девочки, – велела им Катя и повела за собой. В кармане у нее был пропуск, который помог им пройти туда, куда никогда бы не пустили обычных фанатов, а их троих охрана пропустила без разговоров. В святая святых – в гримерную.

На двери висела записка: «Не входить! Осторожно! Убьют и не пожалеют!» И прежде чем открыть дверь, Катя со смехом в голосе пояснила, что это традиция «На краю» – каждый раз кто-нибудь из парней пишет на листочке какую-нибудь глупость и клеит снаружи.

– А в этот раз кто? – с любопытством спросила Яна, которой казалось, что она попала на небеса.

– Кажется, Келла, – присмотрелась к почерку Катя и открыла дверь.

– Офигеть! – счастливо заулыбалась Яна. Это было для нее сродни двери в рай. Впрочем, для Нелли тоже.

Раньше Нелли считала, что гримерная популярных музыкантов – это такое шикарное помещение, напоминающее президентский номер в отеле, куда нет входа простым смертным. И все в этом помещении соответствует невероятному райдеру звезд, которые соревнуются между собой в ухищрениях. Но все оказалось совсем не так. Во-первых, народу в гримерной было много – не только сами музыканты и их большая команда, а еще кто-то из организаторов, журналисты и, казалось бы, совершенно посторонние люди. Во-вторых, шикарный номер в отеле это помещение совсем не напоминало – скорее походило на комнату в клубе – куча диванчиков, зеркал и столиков с едой и напитками. Правда, как оказалось, афтепати должно было проходить не прямо в гримерной, а в соседнем помещении, но туда Нелли попала не сразу.

Первым, кого они встретили, был Рэн. Он отыграл на сцене два часа, однако, несмотря на это, казался бодрым и что-то увлеченно говорил на камеру – наверное, снова что-то снимал для своего блога. Нелли поспешила уйти подальше, чтобы случайно не попасть в объектив, – наверняка потом ее узнают знакомые, а их у Нелли было великое множество. Вопросов не оберешься! Что она делала в гримерке «На краю» после концерта? Не говорить же всем и каждому, что муж ее сестры – Кей? Нет, она бы с удовольствием сказала бы, но Катя ей потом снимет голову с плеч и нахлобучит на шею кочан капусты. Быть первым в мире человеком-капустой Нелли не хотелось. И она пошла дальше, потянув за собой Яну.

Нелли и сама не поняла, как они с подругой разделились. Катя подвела их к столику, на котором стояли бокалы с напитками, и, пока они с сестрой разговаривали, перекрикивая громкую, долбящую по ушам музыку, Яна куда-то испарилась, выпив для храбрости шампанского. Куда, Нелли так и не поняла.

К ним подошел Кей – уже в обычном своем образе, как в шутку говорила Нелли, в «человеческом», и тотчас обнял Катю. Он часто делал это на людях – показывал, что она – его женщина. Прижимал к себе, одну руку положив на талию или на плечи, и не отпускал. А Катя не отходила от него ни на шаг, лишь смотрела в его красивое холеное лицо влюбленными глазами. А когда он видел этот взгляд, его лицо смягчалось – словно его освещал теплый свет. И Нелли была уверена, что друг без друга они точно не смогут. А еще иногда по-доброму завидовала сестре – той удалось стать женой знаменитого музыканта. Может быть, и ей улыбнется удача с Филом? Только вот зачем ему фанатка? Вот Катя никогда не была поклонницей «На краю» и вообще любила другую музыку. Катя – не фанатка, и Кей явно рад этому. Фанаток ему и без нее хватает.

Может быть, для серьезных отношений Фил тоже ищет кого-то, кто будет ценить не его музыку, а его самого? Нелли ценила. И талант, и внешность, и душу. Любовь к нему стала ее маленьким персональным проклятием, от которого сложно было избавиться. Почти невозможно. Вот и сейчас она искала глазами Фила, пытаясь найти в веселой шумной толпе.

– Он там, – сказал вдруг Антон, словно поняв ее мысли. И повел в соседнее помещение, предназначенное для афтепати.

Нелли показалось, что она не в одном из служебных помещений стадиона, а в настоящем клубе – танцпол, барная стойка, мягкие диванчики. Лаконичный дизайн и модные кислотные цвета. Неоновые лампы и оптические инсталляции. Кожа и зеркала. Клубящаяся полутьма, в которой мелькали силуэты. И громкая музыка, которая была создана для того, чтобы под нее отрывались.

– Фил должен быть здесь. Он уже переоделся. Не будешь против, если я заберу твою сестру? – спросил Антон.

Нелли лишь улыбнулась в ответ, и он повел Катю за руку куда-то в эту самую тьму. В какой-то момент они остановились, Катя закинула руки ему на шею, а он стал ее целовать, играя с длинными распущенными волосами. А потом подхватил и закружил в воздухе. Через несколько секунд они исчезли. А Нелли пошла искать Фила, чувствуя себя сталкером. Издалека она снова заметила Рэна, который, положив руку на плечо барабанщику Келле, что-то громко и радостно рассказывал толпе девушек – наверное, таких же фанаток, как и она сама. Они смотрели на музыкантов с восхищением и жадностью. Нелли не вовремя вспомнила слова сестры о том, что группу часто сопровождают подобные сомнительные девицы. «Раньше их называли групи, а сейчас это просто… модели», – сказала Катя хмуро. «Ты ревнуешь Антона?» – спросила тогда Нелли. «Нет. Скорее, меня бесит, что на него постоянно кто-то посягает. Не люблю, когда берут мое», – ответила сестра.

Может быть, сейчас Фил тоже находится рядом с одной из таких… моделей? Вернее, с двумя сразу. Все всегда шутят о том, что Фил тащит в постель сразу нескольких.

Эта мысль разозлила Нелли. Она, в отличие от Кати, ревновала, хоть с Филом их не связывало ничего, кроме того странного поцелуя на крыше. Ну и конечно, ее любви. Но ее чувства не в счет.