Она позвонила. А почему бы и нет? Женя был привлекательным и казался милым.

Почти неделю они общались по телефону – сообщения, звонки по ночам. Потом несколько раз ходили на свидания – то в кафе, то в кино, то просто гуляли по вечерним улицам, обсуждая все на свете. У них были одинаковые вкусы – оба обожали аниме, оба рисовали, оба мечтали о путешествиях. А еще – одинаковые взгляды на жизнь.

Стоял декабрь, в воздухе витало особое снежное волшебство, и, несмотря на большую загрузку в учебе, Нелли чувствовала необычайный подъем. Женя как-то слишком быстро проник в ее жизнь и стал другом, и ей даже казалось, что она влюблена в него, правда, отношения их развивались неспешно. Женя был хорошим мальчиком, у которого еще не было серьезных отношений, и он не спешил, а Нелли считала, что инициативу должен проявлять парень, а не она. А еще она надеялась, что полюбит его и Фил навсегда исчезнет из ее сердца.

Это было их четвертое свидание, и Нелли знала, что оно станет особенным. Не зря оно было назначено на вечер тридцатого декабря.

Женя уже ждал ее – сидел на скамье, но, увидев, как в дверях появляется Нелли, кинулся к ней с радостной улыбкой.

– Извини, что задержалась! Пробка была просто кошмарной! – громко объявила Нелли, снимая шапку и поправляя густые, обрезанные до плеч волосы, выкрашенные в зефирный светло-розовый цвет – нежный и дерзкий одновременно. Этот цвет неожиданно шел Нелли, хотя Леша только глаза закатывал, глядя на племянницу, зато Томас говорил, что Нелли очень тонко чувствует природу цветов и оттенков – недаром же она его дочь!

– Ничего страшного, главное, что ты приехала, – улыбнулся Женя и обнял ее. Нелли обняла его в ответ. Наверное, со стороны они казались парочкой.

– Пойдем? – вернула ему улыбку Нелли.

– Пойдем, – кивнул Женя и взял ее за руку. Пальцы у него были холодные – наверное, он замерз.

Часа три они шатались по огромному торговому центру, в котором все не просто кричало, а вопило о приближении Нового года. Сверкали гирлянды, сияли игрушки на гигантской елке, маняще блестели витрины. Играла рождественская музыка, пахло то свежим кофе и булочками, то попкорном, то парфюмерией, и народу было невероятно много. Все словно опомнились и кинулись покупать подарки близким – как обычно, Новый год наступил внезапно. Нелли не была исключением – ей нужно было купить подарки всей семье, да еще и некоторым гостям, которые точно будут справлять с ними Новый год. Денег на подарки она не жалела, к тому же с собой у нее была приличная сумма – ее накопления, сложенные из стипендии и подработки у Оксаны, подарок Кати, которая всегда баловала сестру, и карманными деньгами от Томаса.

– Сколько всего ты покупаешь, – не удержавшись, сказал Женя, когда они вышли из магазина популярной парфюмерии. Сам он, в отличие от Нелли, подарки уже купил. Он вообще жил по плану, предпочитая все делать вовремя, а не в последний момент, как она.

– Приходится, – отозвалась Нелли. – Большая семья и все такое.

Она попыталась запихнуть пакетик с корейской косметикой для сестры, Киры и Нины в рюкзачок, однако у нее из пальцев выскользнул телефон и точно бы упал на пол, если бы не Женя – он умудрился его подхватить прямо в полете.

– Ого, какая заставка, – вдруг сказал он, случайно разблокировал экран. – Жуть!

– Что? – не сразу поняла Нелли. Заставки на телефоне она меняла часто. Заглянув в экран, она увидела фото Чуни, их семейного тотема, созданного когда-то Томасом. – Почему жуть?

Чуня казался ей очень милым.

– Чудовище какое-то, – поморщился Женя. – Не люблю сюрреализм. От него веет безумием.

– Это картина, – вздохнула Нелли. – Ее написал художник Томас Радов.

– Томас Радов? – поморщился Женя. – Слушай, я про него читал. Чокнутый какой-то. Рисует всякую дичь. У вас фамилии одинаковые, – вдруг заметил он с удивлением.

– Он мой отец, – с вызовом ответила Нелли. Раньше они не обсуждали ее семью.

– О, прости, – прикусил губу Женя. – Я идиот.

– Есть немного. Папа пишет крутые картины. Если ты их не понимаешь, это не значит, что он чокнутый.

– Да, я сказал лишнего. Извини.

– Забыли.

Они направились дальше. А Нелли вдруг вспомнила, как Фил всегда восхищался работами ее отца. Однажды даже позировал для некоего квазипортрета, как называл его Томас. На Фила его квазипортрет был похож так же, как огурец на верблюда, но в нем определенно что-то было.

После изнурительной прогулки по торговому центру Нелли и Женя направились в кафе, заказали глинтвейн, и пока ждали его, сидя у окна с потрясающим видом на каток, Женя решился сделать это. Впервые поцеловать Нелли. Должно быть, подумал, что их первый поцелуй должен пройти в романтической новогодней атмосфере. Он сел к ней поближе и положил на плечо руку – Нелли казалось, что даже сквозь свитер она чувствует холод его пальцев. Женя говорил ей что-то милое, шутил и следил за реакцией, а Нелли вдруг увидела Фила. Не в кафе, а на большом плоском экране над барной стойкой – таких в кафе было несколько. В динамиках играла рождественская мелодия, а на экранах показывали музыкальные клипы – обычная ситуация, которая Нелли всегда раздражала.

Глядя на Фила, который появился в клипе «На краю» в новом образе, Нелли замерла, а Женя, должно быть, решил, что она стесняется, и коснулся кончиков ее нежно-розовых волос.

– Ты мне безумно нравишься, – хриплым от волнения голосом сказал он, а Нелли продолжала смотреть на экран.

Фил был хорош. В клипе он играл роль хорошего парня, влюбленного в девушку, которую каждый день видел из окна своего офиса. Он дарил ей цветы и подарки, оказывал знаки внимания, приглашал на свидания, но она выбрала другого – его босса, роль которого исполнял Кей, лидер группы. И тогда проснулась другая сторона Фила – его темное альтер эго, псих и убийца. Альтер эго играл Рэн, его брат-близнец, и выглядело это круто, хоть и немного пугающе. В конце клипа альтер эго убило девушку и попыталось захватить тело. О том, кто победил в этой борьбе – герой или его альтер эго, режиссер не показал, а последними кадрами была сцена, в которой Фил приходит на работу, ведет себя, как хороший парень, но в конце смотрит на девушку, и на его лице появляется безумная улыбка. И только тогда становится понятно, что победила темная личность.

Нелли безумно хотела узнать, каково это – играть такую зловещую роль, но спросить у Фила не могла. Как и остальные парни из группы, он много времени проводил за границей или в турне и больше не приходил к ним домой. С того случая на крыше, когда она поцеловала его, прошло полгода, а за это время они виделись лишь однажды – на дне рождения Кея, и оба делали вид, что ничего не происходило.

Только любовь никуда не исчезала – казалось, тот поцелуй лишь укрепил ее силу.

– Ты любишь эту группу? – зачем-то спросила Нелли, жадно наблюдая за тем, как Фил на экране безуспешно пытается завоевать внимание любимой.

– Что? – не сразу понял Женя. – «На краю»? – уточнил он и потер лоб. – Слушай, я больше рэп люблю, рок меня как-то не вставляет. Да и они какие-то идиоты бездарные. Только не говори, что Кей – твой брат, – рассмеялся он, вспомнив слова про Томаса.

Теоретически Кей как раз и был ее братом – мужем родной сестры, но Нелли промолчала.

Женя прижал ее к себе и коснулся своими губами ее губ. Прикрыл ресницы, замер, пытаясь понять реакцию девушки. И, решив, что ей нравится, углубил поцелуй, заставляя ее отвечать ему.

Они целовались, но Нелли ничего не чувствовала. Она смотрела на экран, на Фила, на его отражение и чувствовала себя пустой и потерянной.

Пресный поцелуй с Женей ничуть не напоминал ей чувственный поцелуй с Медвежонком. Никакой нежности, никакого волнения, лишь желание, чтобы это поскорее закончилось.

Женя был хорошим парнем, но он не был ее человеком.

Девушка аккуратно прервала поцелуй и отодвинулась, желая вытереть губы, но понимая, что это будет некрасиво. А обижать Женю ей не хотелось.