Крис оказалась отвязанной, яркой и дерзкой – именно поэтому у нее было так много подписчиков, правда, и хейтеров хватало. У нее был довольно простой контент: мой гардероб, мой ежедневник, мои летние образы, рассуждения о жизни, которые Нелли показались абсолютно поверхностными, и какая-то абсолютная ерунда, но Крис выезжала за счет яркого образа и харизмы. Она сама добилась популярности, и с ней решило работать крутое агентство. Иногда Крис записывала песни – они набирали миллионы просмотров, и чаще всего это были диссы. А еще она постоянно делала татуировки – в честь друзей, в честь подписчиков, в честь кота Ризанда… И снимала это на видео.

В одной из сторис Нелли как раз и натолкнулась на такое видео – Крис заходила в тату-салон и громко рассказывала, что собирается сделать татуировку в честь своего мужчины. Она так и сказала: «Мой мужчина». И Нелли сразу же почувствовала неладное.

«Буду бить татушку на плече, котята, – на ходу говорила Крис, с хитрым прищуром глядя в камеру. – На внутренней поверхности, рядом с локтем. Говорят, будет дико больно. Не знаю, как я это переживу. В прошлый раз мы били тату на животе – и я едва не плакала. Наверное, в этот раз буду рыдать. Или не буду… Любовь стоит слез, да? Все ради моего мужчины. Обещаю, что тату в честь него будет просто пушкой! Кстати, это будет медвежонок! Эскиз просто бомбический!»

Медвежонок.

Нелли прикрыла глаза.

В следующей сторис, сделанной буквально пару минут назад, было не видео, а фото. И у Нелли перехватило дыхание – казалось, ее горло забили осколками. Крис обнимала Фила, как свою собственность. Судя по всему, снимок был сделан у него дома.

«Мой мужчина», – было подписано фото. И над их головами стояло издевательское сердечко, которое время от времени мигало.

Не слыша, что Кира обращается к ней, Нелли открыла официальную страницу на «На краю» – там так и не было никаких новостей, однако фанатские сообщества и странички разрывались. Скрины совместного фото Крис и Фила заполонили сторис – все недоумевали, что происходит. И только Нелли, кажется, понимала что. Крис невеста Фила, и совсем скоро об этом будет объявлено официально. Она зря едет к нему.

– Поворачивай, Кира, – устало сказала Нелли.

– В смысле? – озадачилась та. – Эй, крошка, что с тобой? Ты чего такая бледная?

– Поворачивай, Кира, я передумала. Давай поедем домой. Или… – Нелли вдруг задумалась. – А можешь сделать мне татуировку? Ты не думай, я заплачу.

– Лучше скажи, что с тобой, – нахмурилась Кира.

– Все в порядке, правда. Просто я дура, – через силу улыбнулась Нелли. – Так что там с тату? Сделаешь? Мне маленькую.

– Да без проблем, – пожала плечами Кира. – Только что тебе бить? Эскиза нет.

– У тебя же их много, – ответила Нелли, бездумно глядя на проносящийся за окном пейзаж. – Я просто выберу что-нибудь.

– Ты точно в порядке?

– Точно. Если тебе сложно, скажи, я пойду к другому мастеру.

– Не сложно. Но ты должна понимать – это не поход в магазин, мелкая. Тату – это навсегда.

– Понимаю, – кивнула Нелли. Видимо, в ее лице и голосе было что-то такое, что Кира согласилась. Развернула машину и поехала обратно в город.

Она сдержала слово – привезла Нелли в свой тату-салон, который сегодня был закрыт, ибо у Киры и второго мастера был единственный выходной. Нелли любила бывать здесь – ей нравился стиль лофт, нравилось, что стены заполнены красивыми рисунками и эскизами, нравилась атмосфера свободы.

Нелли выбрала маленькую аккуратную веточку сакуры – символ красоты жизни. В акварельном стиле, хотя сама Кира предпочитала работать в других стилях: нео-традишнл, олд скул, дотворк.

– Где бить-то будем? – спросила она.

– А где больнее всего? – спросила Нелли.

– В области суставов, позвоночника, на ребрах, – без запинки ответила Кира.

– Тогда сделай на ребрах, – с непонятным самой себе вызовом ответила Нелли.

– Ты дура? – прямо спросила Кира.

– Да. Точно. Дура.

– Ну, дура так дура. Погнали. И помни, что ты должна мне доверять.

Кира велела Нелли лечь на кушетку и стала готовить оборудование.

На небольшое, казалось бы, тату ушло несколько часов. Это действительно было больно – Нелли казалось, что татуировочная игла входит глубоко-глубоко под кожу, и она стискивала пальцами кушетку, на которой лежала. Из глаз снова потекли слезы – то ли от боли, то ли из-за предательства Фила. Только теперь Нелли их не скрывала – у нее было прикрытие.

– Кто из них? – спросила вдруг Кира, работая машинкой.

– Что – кто? – не сразу поняла Нелли, с трудом вынырнув из своих мыслей.

– Кто из них тебя обидел? Фил или Рэн?

– Почему ты думаешь, что кто-то из них меня обидел?

– Ну я же не идиотка, – усмехнулась Кира. – Все прекрасно вижу. Все понимаю. Ставлю на Фила. Ты всегда неровно к нему дышала, мелкая. Как его там фанатки называют? Медвежонок? Он с виду милый, но что-то в нем есть такое…

– Да, Фил, – призналась Нелли.

– У вас что-то было после концерта, ты подумала, что это всерьез, а он решил иначе? – спросила Кира со вздохом.

– Да, что-то вроде этого. Правда, не настолько всерьез, – призналась Нелли, сильнее цепляясь пальцами за кушетку из-за боли.

– А у нас с ним было… настолько, – хмыкнула вдруг Кира и резко замолчала.

– Что ты сказала?! – ушам своим не поверила Нелли.

– Не дергайся! – велела Кира, выключив машинку.

– Повтори, – попросила Нелли сквозь зубы, все еще чувствуя вибрацию на ребрах. – У вас… что-то было? Ты изменила моему брату?

– С ума сошла? – возмутилась Кира. – За кого ты меня принимаешь, мелкая?

– Рассказывай. У вас с ним что-то было? Ну же, говори! – выкрикнула Нелли. Жена ее старшего брата и Фил? Абсурд!

– О’кей, расскажу. Только лежи спокойно и не дергайся. Обещаешь?

– Обещаю, – почти прорычала Нелли.

– Это случилось много лет назад, когда я жила во Владивостоке, – призналась Кира, снова включив машинку. – Ты была совсем малышкой. А я была юной, горячей и глупой. Он, наверное, тоже. «На краю» приехали в наш город в рамках своего первого турне. Тогда они еще не были такими популярными, но мне уже нравились. Мы даже не знали друг друга. Знаю – это звучит дико, и сейчас я бы не позволила себе такого, а тогда… Тогда я плохо дружила с головой. Увидела крутого музыканта и позволила себе сойти с ума. – Кира грустно улыбнулась. – Это было глупо. Но тогда мне казалось, что правильно. Никаких обязательств, никаких чувств. Просто секс и драйв.

Кира рассказывала, и Нелли, слушая ее, затаила дыхание и, кажется, перестала даже чувствовать боль. Это была мимолетная связь, но в душе Нелли сверкали молнии ярости.

– Ужасно. И как он тебе? – спросила она зачем-то. – Был крутым? Умелым?

– Злишься? – вопросом на вопрос ответила Кира.

– Нет, – фыркнула Нелли.

– Злишься, – спокойно констатировала Кира. – Ты злишься на него. На меня. На себя. Это нормально.

– Да, я злюсь. Но понимаю, что ты не виновата. Это было много лет назад. До того, как ты познакомилась с Эдом. Я не имею права злиться на тебя за твое прошлое. Это неправильно. Но… злюсь, – призналась Нелли.

– Это пройдет.

– Пройдет… А после этого всего… Ты ждала Фила? – зачем-то спросила Нелли.

– Я, по-твоему, дура? – хмыкнула Кира. – Нет. Я же знала, кто он, а кто я. Что ничего не будет. Знаешь, почему я вообще решила тебе рассказать об этом? Чтобы ты поняла – есть такие, как они. Звезды. А есть такие, как мы. Обычные люди. Ночь с кем-то из них не дает гарантию на совместное будущее. Нужно перестать цепляться за миражи. И жить дальше.

– А как же Катя? И Нина? – растерянно спросила Нелли.

– Это исключение из правил. Катя никогда не была фанаткой Кея. Он сам выбрал ее для своей игры. У Журавль точно такая же ситуация – она ненавидела Келлу. Но не всем везет так же, как им. Забудь о том, что было между вами, мелкая. И живи дальше. Встретишь кого-то такого же потрясающего, как твой брат. Мы не принцессы, чтобы верить в сказки. Мы живые люди. – Голос Киры звучал жестко, и ее слова ранили больнее, чем игла.