– Присаживайся Фёдор Иннокентьевич! Дичь доставать пока не стал, какой резон стоять ей остывать, как соберутся все, тогда можно и стол накрывать, прав ведь я?

– Прав! Куда торопиться?! Дождёмся гостей, негоже одним начинать!

– Негоже жрать в одну харю, а культурно начать вполне себе можно! Культура она ведь жизненно  необходима! Как без Культуры? Надеюсь вы не будете против по маленькой употребить! Хорошее ведь начинание? Фёдор Иннокентьевич?

     Выставив на стол хорошенько вымытые и натёртые до хрустального блеска  стаканы, Порфирий Александрович не скупясь плеснул в них самогону, аж на все четыре пальца, чем не на шутки испугал Фёдора Иннокентьевича.

– Что же вы с первой так льёте голубчик, прям как не в себя. Пить такими дозняками весьма пагубная привычка, вам так не кажется Порфирий Александрович? Я конечно за всегда рад употребить, но позорно дисквалифицироваться в самом начале матча мне право не хотелось бы! – Фёдор Иннокентьевич приложил ладонь ко рту и шёпотом произнёс. – Тем более на Дне рождение будет присутствовать дама! Нельзя же при ней опростоволоситься! Поубавьте пыл, право, лейте хотя бы на два пальца меньше – вполне себе приемлемая доза для аперитиву! А уж как все соберутся, вот тогда я батенька вам не указ!

– Указ не указ – а сейчас, что? Обратно Её  лить что ли? Нехорошо!!!! Ой нехорошо это!!!! Хуже, чем по следам своим возвращаться, сам ведь знаешь!

– А по что ты так плескал? Чай стакан не водохранилище, что бы вот столько в него! Я между прочем с утра не жравши! По твоей вине кстати!

– По моей?

– По твоей, по твоей! Именинничек…

– Так, так, так! Вижу творческий вечер у нас в самом разгаре!

   Напустив в избу прохладного воздуха, на День рождение пожаловал несравненный Владлен Аристархович. Вернее сказать не пожаловал, а вероломно вломился в избу, словно только что проснувшийся после долгой спячки Шатун. Крайне изголодавшийся и возбуждённый запахом близкой наживы, он водил носом, пытаясь уловить направление, как вдруг..... Осоловевший взгляд Владлена Аристарховича узрел искомое. Шатун внутри него взревел и бросился в атаку. Отбросив все светские манеры Владлен Аристархович  зашвырнул на спинку стула тулуп и прямо в заснеженных валенках протопал к столу.

– И как творчество?

– Да вот! – Порфирий Александрович, всплеснул руками и горестно указал ими на Фёдора Иннокентьевича – бузит что-то наш драматург! И знаешь что нашей светлости неугодно?

– Что? –  Владлен Аристархович  буквально испепелял налитые стаканы взглядом! Нет он даже не испепелял, он уже мысленно пил из них, смакуя на вкус этот несравненный нектар богов.

– Наливаю я много оказывается! Представляешь?

– Что?

   Порфирий Александрович обеспокоенно глянул на застывшего подле стола Владлена Аристарховича.

– Вы часом не заболели? Дайте-ка я вам лоб пощупаю, а то знаете ли конец зимы – авитаминоз! А в нашем возрасте нужно уже следить за здоровьем и по возможности береч его! -

    Прикоснувшись ко лбу

Владлена Аристарховича, Порфирий Александрович покачал головой и глянул на обеспокоенно мнущего пальцы  Фёдора Иннокентьевича. – Холоден, как лёд! Точно авитаминоз!

   Бросившись к серванту, Порфирий Александрович выудил из него ещё один стакан и победоносно водрузил его точно в центр стола, наполнил его ровно на два пальца.

– А?! И как вам такой натюрморт, Фёдор Иннокентьевич? Опять спорить начнёте, да противиться? А тут между прочем авитаминоз! – Подняв палец к потолку, Порфирий Александрович, с видом полководца выигравшего  сражение, оглядел присутствующих и быстро ухватив свой стакан, громогласно провозгласил. – За авитаминоз! Тьфу ты! В смысле, наоборот – будем здравы, не помрём!

   На последнем слоге, до селе стоящий в ступоре  Владлен Аристархович  вздрогнул, и словно умудрённый тысячелетним опытом мастер боевых искусств, одним неуловимым движением опрокинул в себя содержимое вожделенного стакана.

– За именинника! – Таким же неуловимым движением Владлен Аристархович , вернул стакан на место, и грациозной походкой сенсея отправился снимать валенки и вешать брошенный впопыхах тулуп. Все таки тут не абы что, а культурное общество, негоже в уличной обуви на Творческом вечере полы топтать…

– Фёдор Иннокентьевич?

– Да, да! Извините! Засмотрелся на Владлена Аристарховича. Как он ловко… вроде стоял столбом, а ту вжик! И нету ничего! Прям Коперфилд, не иначе!

– Ага! Шаолиньский монах скажи ещё! Ты пить сегодня будешь, скажи? То тебе не так, сё не этак!?

– Извини! За тебя! – Фёдор Иннокентьевич выдохнул и резко запрокинул голову вливая в себя порцию прозрачного. – Эх..... а хороша! Умеешь ты шельмец горькую сготовить!

– Может повторим?

– Пренепременно! – Засунув ноги в потрёпанные тапки, Владлен Аристархович спешно засеменил обратно к столу.

– Так! Стоп, стоп, стоп! – Фёдор Иннокентьевич, поднял, и ухватив стаканы, снёс их обратно в сервант. – Пока все не соберутся, никаких «Повторим».

– Вот ты Змий, Иннокентьевич! А ежели, кто задержится по делам каким? Что нам на сухую сидёть?

– Не задержится! Как придут повторим!

– А сейчас что?

– Что, что… – Фёдор Иннокентьевич оглядел избу и заметив на верху кособокого шкафа искомое, радостно воскликнул. – В шахматы можем сыграть! Ну или в нарды?

– В жопу эти шахматы! Только и слышу – шах вам Владлен Аристархович! А вот и мат вам Владлен Аристархович! Давай уж лучше в карты, тут я тебя зараз Козлом оставлю!

   Хохотнув, Порфирий Александрович, выудил откуда-то засаленную колоду атласных карт и принялся с азартом её тасовать.

– Зима ушла, весна пришла

– А я с подарком к вам пришла!

– Ау! Красну девицу в  гости пустите?

– Боже мой! Какой слог! Марфа Ильинична! – стоявший ближе всех к двери Владлен Аристархович, бросился принимать у вошедшей с улицы Марфы Ильиничны благоухающую свежей выпечкой корзинку. Та была прикрыта белоснежным полотенчиком, на котором покоился аккуратно сложенный листок бумаги.

    Скинув с себя полушубок, Марфа Ильинична чинно переобулась, и приняв корзинку обратно, словно бабочка припорхала к стыдливо спрятавшему за спину карту имениннику.

– Это вам мой дорогой Порфирий Александрович, вкусности, кушайте на здоровье! А вот этот небольшой тест от меня лично. Прочтите пожалуйста!

    Потянувшись к корзинке, Порфирий Александрович совсем позабыл о зажатых в руке картах, и те словно стайка неугомонных стрижей разлетелась по всему полу. Марфа Ильинична ойкнула и инстинктивно выставила руки, пытаясь поймать разлетающуюся колоду, но её остановил в этом начинании Фёдор Иннокентьевич. Он бережно ухватил Марфу Ильиничну за руку и показал глазами на стоящего в растерянности именинника.

– Бог с этими картами, потом подберём голубушка....

– И право! Вы читайте, читайте – дорогой вы мой Порфирий Александрович, давайте подержу…

   Приняв у именинника корзинку, Марфа Ильинична, покорно дождалась пока Порфирий Александрович трясущейся от волнения рукой вытащит из неё листок и бережно поставила её на стол.

– Не томи, читай скорее Парфиша! – Вытянув максимально вперёд краснючую словно у индюка шею, Владлен Аристархович был готов лопнуть от нахлынувшего на него любопытства.

   Хорошенько прокашлявшись Порфирий Александрович, развернул сложенный в четверо листок и принялся с лёгкой хрипотцой и придыханием читать написанные красивым женским подчерком строки.

– Дорогой вы мой Порфирий Александрович! Спешу донести до вас вагон крепчайшего, Сибирского здоровья! Окунуть Вас в неиссякаемый источник долголетия! Одарить вас любовью и заботой окружающих вас людей! Будьте счастливы,  и оставайтесь всегда таким же радостным и беззаботным озорником, каким вы и являетесь.....

   Опустив листок, Порфирий Александрович, вытер рукавом надетой исключительно ради торжества байковой рубашки навернувшуюся на глаза слезу и шёпотом произнёс.