– Я полечу!

– Да какого х…я ты тогда мне мозги делаешь? Дура какая-то, прости господи!

– Я полечу.... спокойной ночи! После командировки поговорим!

– Совсем ты с ума со....

 Захарова положила трубку не давая себе  выслушивать гневную тираду. Ничего нового она не узнает, а слушать оскорбления занятие малоприятное, особенно для девушки решившей устроить себе вечер релакса.

   Подумав, поставила телефон в авиа режим. Ещё перезвонит придурок, с него сдастся. Спит он! С кем? Небось с танцором своим! Старый павлин думает никто не знает про его увлечение молоденькими вертежопыми юнцами. Захарова усмехнулась и хлебнула Кьянти прямо из горла. А он прав – нажралась! Сейчас бы и она не отказалась от молоденького да шустрого. Ну а что?! Выползя из ванной, Аля как была, с бутылкой в руке,  элегантно изогнулась перед огромным зеркалом в коридоре. Стройна, грациозна, возбудительна; упругий третий, несколько тату, полосочки от загара, тридцать четыре стукнет в конце лета. Не баба – огонь огненный – никому не нужный! Видно все мужики нынче в пожарники подались! Хах! Запрокинув голову, Захарова допила остатки вина и чуть пошатнувшись от души шмякнула бутылку о столешницу, рискуя её расколоть. Это все работа её виновата. Вот кому она нужна и необходима. Не работа ей, а наоборот. Любовь в одну сторону. Работа ведь любит, когда ей отдаются полностью, до конца; поклоняются, сидят на ней с утра до ночи, а всем своим ухажёрам и потенциальным женихам отвечают – мне некогда, не сегодня. Работа неустанно бдит за этим! И как только видит отступления от предначертанного ею плана тут же карает тяжёлыми командировками, головными болями, выволочками от начальства....

    Ябота одним словом....

  « Сергей Несторович & Николай Викторович »

– Алло…

– Алло!?

– Сергей Несторович? Вы ли это?

– Вы издеваетесь?

– Хах, ну вижу все в порядке, узнали!

– К моему великому сожалению не узнать вас невозможно, Николай Викторович…

– И почему это к сожалению, осмелюсь спросить?  Смотрю, быстро вы успели позабыть все хорошее, что я для вас сделал, раз сожалеть уже о чем-то стали....

– А при чем тут хорошее? Хорошее никогда не забывается, впрочем, как и плохое, о котором, мне кажется, вы Николай Викторович сознательно позабыли, а зря, ведь именно плохие поступки могут на корню испортить ауру даже самого хорошего человека!

– Хм! Ауру? Вы не духовную семинарию случаем заканчивали? – В трубке на миг воцарилась тишина, после которой оппонент, которого Сергей хотел бы позабыть, как страшный сон, снова заговорил. – То есть хорошее мы уже не помним, что же, учту…  Не буду скрывать, мне, как и вам не особо приятен диалог между нами, но, теперь, уже к моему великому сожалению, ввиду неких обстоятельств, я вынужден звонить вам, дабы задать вам один преинтереснейший вопрос. Вы ведь позволите мне это сделать Сергей Несторович? Удовлетворите скромное любопытство старого друга?

   Ох уж эта театральщина с привкусом уездного рынка. Сергей Несторович поморщился, не любил он такого обращения, ох не любил, но звонивший к сожалению был не тем человеком которого можно было осадить или того хуже, просто послать куда подальше.

– Не смею вам в этом отказывать Николай Викторович....

– Сердечно благодарствую и пока вы не передумали, спешу задать свой вопрос – знакома ли вам такая особа, как Таисия Павловна Рубинштейн?

   Сергей Несторович нервно стукнул по столу костяшками пальцев и поднеся телефонную трубку, как можно ближе ко рту, холодно произнёс.

– Почему вы об этом спрашиваете? Это моя мачеха. С ней что-то произошло?

– Она ведь жила в Швеции?

– Видимо.... не знаю… после исчезновения отца, я перестал следить за её миграцией по миру, ввиду полного отсутствия интереса к нашей с братом судьбе с её стороны....

– Может оно и к лучшему.... С прискорбием вынужден сообщить о её скоропостижной кончине. Смерть наступила ровно неделю тому назад, и Таисия Павловна уже похоронена на известном Стокгольмском кладбище «Норра бегравнингсплатсен». Смею вас заверить, похороны прошли со всеми возможными почестями и церемониями.

– Это действительно крайне прискорбно, но неужели вы думаете, что это может вызвать во мне хоть толику сочувствие и угрызение совести?  Скажу вам честно, если бы я даже знал о этом прискорбном факте, то все равно не посетил бы старушку на смертном одре. Да простит меня Бог, она была отвратительным человеком, отвратительной мачехой и искренне меня ненавидела! Так что известие о её смерти навряд ли выдавит из меня даже скупую слезу.

– Слез никто и не ожидал от вас, а вот про ненависть прям в точку! Я к вам лишь с благими намерениями вечно, а вы меня с ходу на три буквы практически! Может поэтому у людей столь неприязненное отношение к вам?

– Николай Викторович, дорогой, если вы напомнили мне о себе, лишь для того что бы поиздеваться и позлорадствовать теша своё раздутое эго, то к сожалению мне придётся откланяться и положить трубку! Информация про почившую мачеху, мне мягко говоря не интересна!

– Подождите ещё минутку… умоляю, Сергей Несторович, будьте другом… обещаю, больше никакого злорадства, с этого момента буду говорить сугубо по делу!

– Весь в внимании…

– Ну что же, тогда, что бы вас сразу заинтересовать, сообщу о том, что мадам  Рубинштейн являлась единоличной владелицей сети цветочных супермаркетов Blommastämning ( Цветочное настроение. Шведский ), также ей принадлежит роскошный дом в пригороде Стокгольма, и двух-уровневая квартира в ЖК «Империаль» на Болотной улице в нашей родной Москве. Стартовая цена такой квартиры колеблется от семидесяти до восьмидесяти миллионов.... долларов!

  Сергей облизнул пересохшие губы и как можно более нейтральным тоном произнёс.

– Мне то с этого что? Я не наследник и никак не могу им быть, мы ни в каком родстве с ней не находимся, так – седьмая вода на киселе! Не удивлюсь если окажется, что и брак между моим отцом и мачехой был фиктивным. Да и вам, что за резон говорить мне об это? Потешить свою самолюбие – типа – свезло дураку, да только не тому? Так вас вынужден понимать?

– Вы меня прямо всей душой  обидёть хотите! Право же, Сергей Несторович! Не заставляйте и меня вступать в ряды ненавидящих вас людей.

– Обижать пока получается лишь у вас Николай Викторович! Впрочем, как и всегда!

– Какого нехорошего вы обо мне мнения однако. Я к вам с благими вестями, а вы…

– А я вполне адекватно реагирую на ваши  слова Николай Викторович! Только и всего! Вы уже в который раз повторяетесь про свои благие намерения, но я, простите уж,  до сих пор не понимаю цели вашего звонка.

– Хорошо, а если я вам скажу, что по моей информации ваш благопочтенный папаша до сих пор в здравии и именно на него покойной оформлено все своё многомиллионное состояние в зачитанном вчера завещании! Скажу вам честно, для её родственников это стало настоящим шоком! Старушка была весьма чудна в жизни, но ожидать от неё такого! Перевести все своё немалое состояние на, как вы обмолвились, фиктивного супруга....  в моём понимании это весьма мощный зашквар (идиотизм – слэнг) знаете ли .... Представьте как это выглядит с точки зрения обманутых в своих чаяниях и надеждах разжиться родственников опять же…

– А вы смотрю намного больше осведомлены в делах моей семьи чем я сам.... – Сергей замолчал и погрузился в невесёлые размышления. Старый лис явно что-то не договаривал. Такой подонок, как Николай Викторович просто так ничего не делает, а тем более не тратит своё драгоценное время на звонки, которые не сулят ему выгоды.

– Алло! Сергей Несторович, ау! Вы ещё у аппарата?

– Ещё у аппарата…

– Что же вы тогда замолчали? Поражены внезапно открывшимися перспективами? Смею вас заверить я поражён не меньше вашего! Квартира легко уйдёт за пятьдесят миллионов, особняк прибавит к сумме ещё десять, ну а продажа бизнеса вас в буквальном смысле озолотит! По расчётам моих аналитиков – это принесёт вам баснословные триста пятьдесят миллионов долларов! Только представьте себе эту астрономическую сумму Сергей Несторович! Практически пол миллиарда долларов! Ух! Прям до мурашек!